Вечер вне дома: Сборник - Джеймс Хедли Чейз

Вы должны понимать, что в подобной работенке надо с чего-то начинать. Если ходить вокруг да около и высматривать доказательства, никакого толку не будет. Самое полезное в таких случаях — посеять неприязнь в рядах врагов, чтобы они злились друг на друга.

Проделайте это, и кто-нибудь обязательно вам кое-что расскажет!

Вот и я кое-что успел уже выяснить. Я точно знал, что Марта Фристер готова продать Энрико за понюшку табака. Разве не это она пыталась проделать несколько часов назад? По неизвестной мне причине я мысленно все время возвращался к Джуанелле. Что она за человек?

В ней, несомненно, что-то есть, хотя я пока не совсем понял что именно.

Лежа в темноте, я все время думал о своем приятеле Конфуции, у которого были изречения на все случаи жизни.

«Остерегайся красотки с сочувствующей улыбкой,— учил Конфуций.— В один прекрасный день ты увидишь ее в темной аллее с гаечным ключом, готовую нанести тебе смертельный удар по черепушке. Бойся ее, человече! А некрасивая дамочка, известная своим добрым характером и добродетельностью, будет верна тебе, как желтый пес, потому что побоится потерять тебя — единственного мужчину, которого ей удалось заарканить. Но блондиночка с гибкой, как у змеи, фигуркой, с капризным и задорным характером столь же ненадежна, как солнечный зайчик. Она с легкостью запустит в тебя кочергу или даст отставку, словно сделает себе маникюр.

Поэтому не теряй головы, мой дорогой брат, и лучше начинай ухаживать за крокодилом или тигрицей с дурным характером, чем за дамочкой, у которой есть на что поглядеть и которая знает ответы на все вопросы. В противном случае кто-то будет рыдать над твоим могиль-

ным камнем либо издержки по бракоразводному процессу будут настолько велики, что тебе придется заложить последние штаны и ты не раз пожалеешь, что родился на белый свет».

Вы видите, ребята, что этот Конфуций на самом деле знал, что к чему.

Я почувствовал себя гораздо лучше, обшарил карманы и обнаружил, что красивый карандашик исчез, а моя зажигалка все еще у меня в кармане. Я зажег ее и огляделся. Я лежал в подвале или погребе. В дальнем конце виднелась дверь, сделанная из солидных досок. Я встал, подошел к ней и дернул за ручку. Дверь заперта. Высоко в стене была вделана решетка, через которую пробивался слабый свет. Я подумал, что эта решетка закрывает окошко в комнату первого этажа. Но мне от этого мало радости: окошко расположено высоко, а решетка явно железная м наверняка заперта.

С одной стороны двери я увидел выключатель. Я зажег свет, сунул руки в карманы и стал расхаживать взад и вперед. Кажется, пока мне ничего не остается, как ожидать дальнейших событий.

Посреди этих печальных размышлений до меня донеслось тихое позвякивание. Я обернулся. Позади на каменном полу лежал ключ с прикрепленной к нему запиской. Ага, эта посылка попала сюда через решетку. Замечательно. Я поднял ключ и прочел записку:

«Разве ты не большой простофиля? Что бы с тобой произошло, если бы я не позаботилась о тебе? Если бы ты не проглотил добрую порцию „микки финна", эти волки растерзали бы тебя. Не забывай про это, хорошо? Может быть, ты когда-нибудь отплатишь мне за это добром. И из любви ко мне порви эту записку. А то они и меня пришьют. Просто уходи отсюда, ладно?

 Твоя Джуанелла».

Я стоял с ключом в руке и думал:

«Ну и ну. A может, этот милый Конфуций не всегда был прав? Интересно знать!»

Я вынул зажигалку, сжег записку, затем вставил ключ в замочную скважину. Все в порядке, дверь открылась без труда. Я выключил свет, вышел в длинный коридор, тихо пробрался до лестницы, поднялся по ней и очутился перед открытой дверью, выходящей в огород. Я огляделся. Часы показывали шесть утра, воздух был свеж и приятен. Я вдохнул полной грудью. Похоже, мне придется всю жизнь молиться за здоровье Джуанеллы.

Извилистая дорожка привела к запертой калитке. Я перелез через ограду и вскоре стоял на дороге. Несколько .минут ждал попутной машины, но кругом не было видно ни души, и после минутного размышления я пришел к выводу, что ногам моим придется поработать.

И я зашагал к Парижу.

 Глава 4

Жизнь может быть изумительной, говорю вам, ребята, и вы можете поверить. Мне наплевать на все прежние черные тучи, нависшие на небе, и на мудрость стариков, говоривших, что нет худа без добра. Нет, сэр. Жизнь такова, какой вы ее сделаете, а если вы не хотите сделать ее приятной — дело ваше, каждый живет по своему разумению.

Я иду по Пикадилли, а солнце шпарит над моей головой. Я отлично выгляжу — никто не скажет, что меня вынули из пыльного шкафа. На мне новенький мундир морского капитана США. Фуражка сдвинута набок, а складки на брюках так отутюжены, что ими можно побриться, Я чувствовал себя остроумным и интересным, основываясь на взглядах, какими меня награждали некоторые малютки. Мои акции взлетели на сотню процентов, никак не меньше!

Потому что в Лондоне есть нечто, заставляющее чувствовать себя Человеком с большой буквы. Город явно наделен особой атмосферой. Последний раз я был здесь в 1943 году, когда занимался делом Гайды Тревис вместе с Бензи, Хотя старый городок немного попортился благодаря стараниям мистера Гитлера, все же он остался прежним: разве что слишком много американских парней шаталось по его улицам. Но, как однажды сказала мне старая дама, нельзя быть слишком придирчивым и требовательным.

Я завернул в бар «Риволи» пропустить бокальчик-другой спиртного. Потягивая двойное шотландское виски, я спокойно обдумывал положение дел. Потому что, каким бы я ни был романтически настроенным парнем, меня сильно волновали Варлей и его сестра. Честно говоря, здорово волновали. Самым счастливым днем будет тот, когда я сумею сцапать эту птичку.

Я допил виски и вытряхнулся на улицу. Такси поймать не удалось, так что пришлось отправляться пешком в Скотланд-Ярд. Я назвал себя и заявил, что мне очень хочется поговорить со старшим детективом инспектором Херриком.

Старина Херрик выглядел по-прежнему. Сидел за огромным письменным столом около окна и что-то малевал на промокашке. Разве что поседел, да прибавились две-три новых морщины. Он по-прежнему курил обгорелую коротенькую затрапезную трубку, а его курево пахло смесью шерсти, дорогого ковра и духов.

Он быстро встал со стула и пошел мне навстречу.

— Лемми, рад тебя видеть! Я все думал, куда ты запропастился? Бери стул.

Я сел, и мы немного повспоминали наши прежние приключения. Потом он спросил:

— Ладно, что случилось?

— Можно подумать, будто тебе ничего неизвестно, чертяка! — подмигнул я ему.

— Мне велено оказывать тебе всяческое содействие. Как я понял, ты и Джеймс Клив, в настоящее время переданный вашему отделу, ищете пехотного офицера Варлея и его сестру. Я уже видел Клива. Видимо, ты с ним еще не связался?

— Нет. В Париже я попал в переделку и опоздал на самолет. Джимми прибыл сюда один, а я вылетел на следующий день. Думаю, мы скоро встретимся. Он остановился в «Савое».

Я_закурил сигарету.

— Что вы можете мне сказать о Варлее? — спросил я.

Он пожал плечами.

— Равносильно поискам иголки в стоге сена. Работай, Лемми, самостоятельно. Сюда нагнали черт знает сколько американских войск, ежедневно десятки этих молодчиков где-то болтаются без увольнительных или выбалтывают кому угодно и что угодно. Здесь американцы чувствуют себя на отдыхе. За ними не уследишь.

— Малоутешительно,— заметил я.— Ты и Джимми так заявил?

Он кивнул. Меня заинтересовала реакция Джимми.

Херрик принялся набивать трубку.

— Мне показалось, что он не очень огорчился. Кажется, что-то придумал насчет своей работы. Возможно, догадался, где следует искать Варлея. Так или иначе, он настроен очень оптимистично.

Я покачал головой. Будьте уверены, у Клива имелась какая-то идейка. Вот поэтому он и удрал первым на раннем самолете. Да, этот малый готов нажать на все рычаги, не дожидаясь любимого сыночка миссис Кошен. Нет, сэр, он будет действовать на свой страх и риск. А почему бы и нет?

Я встал со стула и сказал:

— О’кей, Херрик. Я остановился в прежней гостинице на Джермин-стрит. Там, где я жил в прошлый раз. У тебя есть номер моего телефона?

Он ответил, что есть.

— Если когда-нибудь услышишь что-либо стоящее для меня, звони,попросил я.— А если я узнаю полезное для тебя, тоже позвоню. А пока я буду отсутствовать, не делай глупостей.

Он дал мне большой зеленый запечатанный конверт, мы пожали друг другу руки, и я ушел. Замечательный парень Херрик. Мне кажется, что мы друг друга хорошо понимаем, как двойняшки, даже еще лучше.

Мне было не совсем ясно, что делать. Вы сами понимаете, что о Варлее я ровнехонько ничего не знал и дожидался, когда меня кто-нибудь наведет на след. Но я не волновался. Мне казалось, что Джимми Клив что-то припрятал про запас, а когда наступит время, я разнюхаю его козыри.