Нф-100: Изобретатель смысла - Дмитрий Шатилов

-  Мне надо найти одного человека,  - сказала Седьмая.  - Ему сейчас очень нужна моя помощь, а добраться до него можно только, если участвовать в сафари.

-  Значит, вы здесь не ради развлечения?  - удивился священник.  - Благослови вас Бог, дочь моя, благослови вас Бог, ибо сказано: кто положит жизнь за други своя... Как же там дальше- то, а? Забыл! Совсем стала память дырявая, как решето... Но давайте знакомиться. Меня зовут отец Марк, я из кантона Джиневра, что близ Хузы.

-  Джиневра?  - подняла брови перфекта.  - Не слышала о таком.

-  Немудрено,  - отец Марк снял очки и протёр рукавом костюма.  - О нас мало кто знает. Небольшая община, не лезет в политику, к другим кантонам обращается редко - вот это Джиневра и есть. Всего нас тысяч пять, в основном протестанты, хотя, если поскрести по сусекам, и парочка католиков найдётся. А я их пастор - совместный, то есть. Могу на латыни служить, могу на родном языке. А вы, дочь моя, как вас зовут и к какой церкви принадлежите?

Человек располагал к себе, и перфекта не почла за нужное что- либо скрывать:

-  Я - Седьмая,  - сказала она.  - А насчёт церкви, святой отец, то боюсь вас разочаровать: в церковь я не хожу.

-  Почему?  - спросил отец Марк.  - И что за странное имя: Седьмая? Как можно называть человека цифрой? Разве мало на свете христианских имён?

-  Я из кантона Арк, святой отец. А в кантоне Арк возможно многое.

-  Арк, Арк,  - повторил священник.  - Что- то знакомое... Это не тот кантон, который очень далеко...

-  ... и власть в нём принадлежит женщинам,  - закончила за него Седьмая.  - Да, это тот самый кантон. А ещё у нас есть францисканский монастырь.

-  И вы проводите непристойные опыты,  - сказал отец Марк.  - Играете в Господа Бога, выращивая этих омерзительных женщин! Да, теперь я вспомнил. Вас следовало бы отлучить от церкви за одно это.

-  Святой отец,  - сказал Седьмая тихо, но твёрдо.  - Я - одна из этих женщин. Я - перфекта кантона Арк.

На мгновение священник потерял дар речи. Рот его открылся, глаза полезли на лоб, затем он взял себя в руки и пробурчал:

-  Что ж, на вид ты такая же дщерь Евы, как и остальные. На Земле, возможно, я и разговаривать бы с тобой не стал, но эта планета дала нам хороший урок терпимости. Уф,  - вздохнул он и вытер пот со лба.  - Воистину, это путешествие полно сюрпризов. Сначала я выясняю, что мои сородичи убивают конгаров, как животных, хотя те, как и они, сотворены Богом и наделены разумом, а теперь оказывается, что учтивую, милую, а главное - очень красивую девушку, вырастили в чане, словно какую- то плесень! Будь здесь кто- нибудь послабее духом, мигом бы веру утратил!

-  Так чем вы занимаетесь, отец Марк?  - спросила перфекта.

-  Я?  - переспросил священник.  - Я, дочь моя, уполномочен своей общиной совершить великое дело. Пока не пришла ко мне смерть, я должен объехать Тразиллан и написать о нём книгу.

-  Книгу? Но зачем?

-  Чтобы паства моя знала мир и ценила собственное счастье. Ведь мы в Джиневре так устроились, что у нас не бывает ни драк, ни войн, хотя люди мы очень разные. А за пределами кантона что ни день, то война. Вот я и должен разузнать, почему так происходит, почему вы не можете жить так же, как мы в Джиневре: мирно и счастливо. Может, и остальным кантонам от моей книги будет польза, может, они чему- нибудь у нас научатся. Как вы думаете, дочь моя, это возможно?

-  Не знаю,  - ответила перфекта.  - Но это благородная миссия. Смотрите, это, наверное, Тромсен.

Это действительно был Тромсен - длинный тощий конгар с огромной копной волос на голове. Растолкав туристов, он подошёл к автобусу и принялся мочиться на переднее колесо. Лицо его в это время выражало блаженство.

Покончив с неотложными делами, он залез в автобус, и, стоя на подножке, сказал:

-  Сегодня вплотную подъедем к Торакайскому холму. Оружие все взяли?

-  Да- а- а,  - раздался в ответ нестройный хор.

-  Тогда заходим по одному, предъявляем билеты и рассаживаемся. На всякий случай напомню правила: не палим из всех стволов, пока не подъехали к холму, не берём с собой мертвецов - не хочу, чтобы автобус провонял, и не плюём в салоне. Всё остальное разрешено. Есть вопросы?

Вопросов не было, и Тромсен нажал на газ. Двигатель закашлялся, выстрелила выхлопная труба, и автобус тронулся с места.

Поначалу местность за окном ничуть не напоминала поле боя. Трава, редкий кустарник, попадающееся то тут, то там одинокое деревце - таков пейзаж Торакайской Бойни.

Первый мертвец встретился лишь через час пути - Тромсен специально снизил скорость, чтобы пассажиры могли рассмотреть его получше. Был это конгар как конгар: тощий, грязный, с лицом, которое даже в смерти сохранило недоумевающее выражение. "Что я сделал такого, чтобы валяться мёртвым у обочины?" - казалось, спрашивал он, и сам же себе отвечал: "Да ничего".

Одет он был в красную фирменную футболку с рекламой вишнёвой колы. "Радуйся жизни с новым потрясающим вкусом!" - гласил слоган.

-  Одну химию рекламируют,  - посетовала сидящая рядом с перфектой пожилая женщина.  - В наше время такого не было. Лимонад был, а химии не было. Оттого и зубы целые.

Действительно, рот у неё был полон зубов. Это были превосходные протезы, изготовленные в Новой Трое. Женщина лгала.

Постепенно мёртвые стали попадаться чаще. По одиночке или грудами, они валялись как попало, без всякого плана. Чисто конгарский подход: ни аккуратных братских могил, ни рвов с известью, сплошная неорганизованность. Время от времени автобус потряхивало. Должно быть, под колёса попадали чьи- нибудь отрубленные ноги или целое туловище.

Тромсен тем временем добросовестно исполнял обязанности экскурсовода:

-  Справа от нас,  - гундосил он в микрофон,  - вы можете увидеть горы трупов. Слева от нас вы можете увидеть... гм... тоже горы трупов. Спереди...

-  Дайте угадаю,  - раздался насмешливый голос господина в чёрном.  - Спереди тоже горы трупов, так ведь? Какая разнообразная экскурсионная программа! Она, безусловно, стоит каждой драхмы из тех пятидесяти, что я за неё отдал!

Но недовольных, кроме него, не нашлось. Пассажиры автобуса разглядывали мертвецов с неослабевающим интересом, отмечали наиболее интересные позы и обсуждали причины смерти. Кое- что, правда, вызвало возмущение у родителей с детьми: так, конгара, у которого задралась сзади рубашка - так, что были видны голые ягодицы - они осудили единодушно.

-  Стыд и срам!  - объявила на весь автобус мамаша, закрывая четырёхлетнему сыну глаза.  - Трудно ему, что ли, было прикрыться напоследок?

Но таких вопиющих непристойностей было не так уж и много. Напротив, конгарские мертвецы зачастую возлежали в весьма достойных эстетичных позах, свидетельствующих о том, что последние мгновения жизни они отдали, сражаясь отважно и без тени страха. Набросок одной позы захотела сделать девушка- художница, сидевшая рядом с перфектой. Сначала Тромсен был против остановки, но, увидев десятидрахмовую бумажку, передумал.