История призрака - Джим Батчер

Значит, предположив, что информация Леа надёжна, я только что сократил список возможных подозреваемых на шесть биллионов – а информация у Леа всегда была надёжна.

Леа кивнула мне, настолько едва заметно, что я почти подумал, что это моё воображение. "Вторая истина – твоё убийство всего лишь одно из тысяч на счету этого убийцы." Я принял это к сведению, пытаясь рассмотреть со всех сторон. Я знал некоторых людей и существ, которые были холоднокровными убийцами, но мало, кто из них убил более тысячи смертных. Известные снайперы в мировых войнах имели на своем счету несколько сотен убийств. Серийные убийцы работают десятилетиями и не сделали ничего лучшего. Но сверхъестественные хищники, особенно долгоживущие, могут достигнуть такого счета за пару веков.

О, я приложил все усилия, чтобы исключить практически каждого из них, кого я фактически знал. Список подозреваемых быстро сокращался.

– Последний факт, – сказала Леа.

Она вдруг стала очень уставшей.

– Твой убийца действовал от имени другого существа, более могущественного и опасного чем он.

Он. Мужчина. Список сократился наполовину, более-менее.

Так…

Так, кроме мудака, который убил меня, мне нужно было побеспокоится и о его боссе.

Супер.

– Я не могу сказать большего, крестник, – сказала Леа.

ТЫ УЖЕ СКАЗАЛА СЛИШКОМ МНОГО.

Леа подняла руку, словно защищая лицо от внезапного ветра и нахмурилась, глядя в направлении Вечного Безмолвия.

– Ваши знания о смертных довольно скудны. Дело сделано. Прекратите вопить.

Леа сделала паузу, чтобы снова посмотреть в его сторону, немного выпрямила спину и добавила нехотя и без энтузиазма:

– Если вам будет угодно.

Молчаливая фигура перевела взгляд с моей крестной на меня, и хотя у него не было легких, которыми можно вдохнуть, я почувствовал, что оно собиралось говорить.

– Я знаю, – сказал я поспешно. – Я знаю. Знаю свой путь. Не надо выносить мои мозги повторно.

Вечное Безмолвие казалось немного раздражено. Тут пришло чисто психическое ощущение, что это… что-то действительно напомнило мне о недовольном ворчании. Затем статуя развернулась и исчезла из виду.

– Ха, – сказал я после того, как фигура исчезла. – Что, чёрт возьми, это было?

– Представители, – едва слышно пробормотала Леанансидхе. – Всегда представители. И почёт.

– Что?

Она посмотрела на меня прямо, и у меня сложилось впечатление, что она говорит с особым значением.

– Представители, дитя. Те, кто говорят от имени другого, кто не может присутствовать. Подобно тому, как я служила представителем для своей королевы на протяжении многих лет, или она для меня. – Леа покачала головой и сказала, – Я должна идти, дитя.

– Подожди, – сказал я, поднимаясь, чтобы коснуться рукой ее ноги.

Моя плоть из эктоплазмы не прошла сквозь нее. Моя рука ничего не почувствовала, но все же я встретил необычное сопротивление ее движению. Я не вошёл в нее, как в Морта или Молли. Я был озадачен.

– Я из двух миров, – сказала она немного нетерпеливым тоном.

Как она частенько делала, она отгадала мои мысли.

– Конечно, я не ощущаю себя как смертную плоть.

– О, – сказал я. – Э-э. Послушай. Я просто хочу… Мне нужно знать, что ты позаботишься о Молли.

Она наклонила голову и изучала меня мгновение.

– Но… дитя. Забота о девушке никогда не была твоей обязанностью.

– Нет, была, – сказал я. – Она была моей ученицей.

– Действительно. Кто-то, кого ты обязался обучать, а не заботиться о нём. Дитя, ты понял суть урока?

Я открыл рот, а затем закрыл его снова.

– Может и понял. Что должно было случиться?

– Ты должен был научить её заботиться о себе, – ответила Леа бесстрастным тоном. – Твоя неспособность быть учителем… – Она нахмурилась. – Признаюсь, что у меня есть только ограниченное понимание концепции добра и зла. Разница, по-моему, в основном семантическая, когда применяется к эмпирической ситуации. Всё же мне кажется, что ты не был особо милосердным, будучи мягким.

Я на мгновение встретился с бесстрастным взглядом Сидхе, затем отвернулся.

– Возможно, ты права.

– Мне очень много лет, дитя. Это предположение верно в большинстве случаев. – Она шмыгнула носом и наклонилась, чтобы погладить меня по руке, скорее, повелительным жестом. – Сейчас, потом. Прислушайся к словам любезной статуи. И постарайся уничтожить всех, кто стремится причинить тебе вред. Смерть должна быть опытом, в конце концов, или как?

Что-то в словах моей крестной упорядочило сумбур в действующих мозговых клетках призрака, находящихся неизвестно где, и вспышка вдохновения поразила меня. – Вот так! – я вскрикнул – Вот как можно управиться с Собирателем трупов.

Леа склонила голову, пристально посмотрела на меня и понимающе улыбнулась. – Ах. Если у тебя получится.

– Да уж.

– Любопытно, – прошептала она. -Если ты сможешь ими управлять. Они – сила, несущая смерть даже тому,кто владеет ими. Взрывоопасно. Смертельно. И очень похоже на тебя. Великолепно. – Она произвела пальцами правой руки серию незаметных жестов и исчезла.

Это оставило меня в покое, в могиле наедине со своими мыслями.

Я снова прислонился к стене, не опускаясь на землю. Вместо этого я думал о Молли и о том, до какого предела она опустилась.

Во многих отношениях это была моя вина.

Самое очеводное для меня: Я не должен был позволить Молли идти со мной в Чичен Ицу.

Я привел ее в борьбу моей жизни против Красной Коллегии, чтобы спасти мою дочь. Но я не должен был подвергать Молли этому. Она была чувствительной натурой, чародеем, волшебные чувства которого были от рождения настроены на самые прекрасные, самые легкие, самые тонкие действия Искусства. Или выражаясь более привычными для Гарри терминами, у нее были огромные, гудящие уши Дамбо, которые были чрезвычайно чувствительны к громким звукам.

Магия – это жизнь. Некоторые формы смерти – как убийство, резкое и насильственное завершение жизни, которая по-другому не заканчивалась – были эквивалентом огромной, визжащей отдачи по ее чувствам. И я тянул ее в долбанный концертный зал всего этого, в Чичен Ицу. Фестиваль убийства. Не говоря уже, что взорвал самое большое, самое сильное волшебное проклятие, которое только было высвобождено в минувшем столетии – черт, я точно не был чувствительным парнем, магически говоря, но даже у меня было белое пятно в моей памяти в течении минуты после взрыва того заклинания.

Это было плохо для меня. Для Молли это, должно быть, было намного хуже. Ах, да, ее подстрелили и чуть не убили, ко всем чертям. Я видел, как она умирала от потери крови.

Ошибка. Это было большой проклятой ошибкой. В то время я был так сосредоточен на том, чтобы вернуть Мэгги, что я позволил Молли убедить меня, что она заслуживает того, чтобы быть в команде. Я бы никогда не позволил ей сделать это, если бы я рассуждал здраво. Я велел бы ей остаться дома, держать оборону, или возможно, остаться в машине. Это было то, что я всегда делал, когда я был на пути к сражению. Такое негативное воздействие вполне могло разрушить ее здравомыслие.