История призрака - Джим Батчер

– Уточнение, – вставил я. – Ты имеешь ввиду тело с магическими способностями?

– С выдающимися способностями, – сказала Леа, подчеркивая фразу. – Когда дух Собирателя Трупов находился в смертной оболочке, любого тела со скрытым талантом было достаточно для нее, чтобы использовать всю свою силу. Но, благодаря тебе, мой дорогой крестник, она перешла порог жизни и смерти. Теперь она нуждается в теле с гораздо большим врожденным талантом, чтобы использовать свои способности, когда она внутри.

Я постучал пальцами по губам, размышляя.

– Значит, ты говоришь, что у Морта выдающийся талант.

– В некотором отношении, он даже более могущественный, чем был ты, Крестник. И он гораздо более практичный – он почти полностью избежал внимания Белого Совета, и довольно ловко спрятал от них свои способности. Собиратель Трупов хочет его. Она несомненно намерена использовать городских мертвецов и провозгласить себя главным городским практиком.

Я моргнул. – Почему? Я имею ввиду… она же просто привлечет внимание Совета если сделает это, и она все еще в их списке "Разыскиваются Живыми или Мертвыми", ну Мертвыми в основном.

– Нет, если она будет выглядеть как маленький эктомант, – парировала Леа. – Она будет просто скрывать способности, обнаруживая их только в момент крайней нужды.

– Но почему она рискует именно здесь? Почему Чикаго?

Леа нахмурилась, золотисто-красные брови встретились. – Я не знаю. Но Фомор опасный народ, для того кто заключает с ним сделки.

Я поднял брови. Учитывая источник, это действительно кое-что объясняло.

– На мой взгляд, – продолжила Леа, – единственная причина, по которой Собиратель Трупов ведет дела с Фомором, это установление ее власти здесь – вероятно как свободного, преданного вассала их нобиля.

Я обнаружил что я рассержен.

– Ну что ж. Она этого не сделает. Это мой город.

Моя крестная издала еще один звенящий серебром смешок.

– Неужели? Даже сейчас?

– Порядок, – сказал я. Я потер мою челюсть.

– Что произойдёт, если она получит Морти?

Мгновение Леа выглядела сбитой с толку.

– Она победит?

Я помахал рукой.

– Нет, нет. Как мне изгнать её из него?

Она немного прищурила глаза.

– Ты уже использовал единственный метод, который я знаю.

– То есть я должен разобраться с ней до того, как она получит Морти, – тихо произнес я.

– Да, если хочешь его спасти.

– А из сути переговоров с Жутким Слугой следует, что я должен разрушить альянс Собирателя Трупов с Фоморами прежде, чем он наберет силу.

– Выглядит достаточно разумным, – сказала Леа.

– Почему Фомор? – спросил я, – В смысле, я едва их знаю. Почему все они сейчас находятся в Чикаго? Кто они?

– Когда-то они были врагами моего народа, как Зимних, так и Летних, – сказала она, подняв подбородок так, что её изумрудные глаза отдалились. – Мы изгнали их в море. Теперь они изгои из мифов и легенд, изгнанники богов и демоны в каждой стране, граничащей с морем. Побежденные гиганты, павшие боги, темные отражения существ света. Это много рас, объединившихся вместе под знаменем Фомора ради общего дела.

– Месть, – догадался я.

– Именно. Их главной целью был захват власти, который стал особенно привлекательным после падения Красной Коллегии. Я дала более чем щедрый ответ на твой вопрос.

– Дали. Я благодарен Крестная.

Она улыбнулась мне.

– Такое очаровательное дитя. Был дан ответ на два вопроса. Какой третий?

Я думал недолго. Так или иначе, я сомневался что вопрос "Скажите, кто убил меня?" даст какие-либо понятные результаты.

С другой стороны, какого черта? Никогда не узнаешь если не попробуешь.

– Скажи,- спросил я,- кто убил меня?

Глава 34

Леанансидхе смотрела вниз на меня, и её миндалевидные зелёные глаза были отстранёнными, задумчивыми.

– О, дитя моё, – вздохнула она после паузы.- Ты задаёшь такие опасные вопросы.

Я склонил голову набок.

– Ты согласилась ответить.

– И я должна, – согласилась она. – И я не должна.

Я нахмурился. "Какая-то бессмыслица." – Конечно, дитя. Ты не Сидхе.

Она срестила ноги у щиколоток, хмурясь, и я заметил, как отчетливая искра раздраженного бунтарства зажглась в её глазах. – Я склоняюсь к тому, чтобы ответить тебе, и закончить эту шараду.

ТЫ НЕ ДОЛЖНА.

Голос Вечного Безмолвия не был той же разрушающей ум артиллерией, обстреливающей его, как в первый раз, когда покрытая зеленоватой патиной статуя мысленно говорила со мной, возможно, это было защитной функцией моей лисьей норы. Его сила откинула длинные волосы Леи назад, и склонила ее голову в сторону так резко, как будто она получила пощёчину. Тень упала на мою могилу, я поднял глаза и увидел смутное очертание статуи над моей головой.

Средь бела дня.

Что означало… что означало, что независимо от того чем оно было, это не было призраком как я. Меня бы иссушило и разорвало в клочья, если бы я отважился высунуться из моей могилы. Затянувшийся рассвет хоть и не погубил бы меня, но это было бы больно, очень больно, искалечило и ослабило бы меня.

У Вечного Безмолвия, очевидно, не было никаких проблем с этим.

Леа повернула голову к статуе, ее глаза и выражение лица источали холод.

– Я прекрасно осведомлена о сложившейся ситуации, – она сплюнула.

Потом она наклонила голову в сторону и сделала паузу, прислушиваясь к говорящему, которого я не мог слышать. Она вздохнула.

– Не бойся, Древний. У меня нет намерений уничтожить любого из вас.

Что? Что!?! Любой из кого?

Это был один из тех вопросов, ответ на которые, я чертовски хорошо знал это, мне никто не скажет.

Ерунда.

Ясно, что я должен был сторговаься на семь вопросов.

– Дитя, – сказала Леа, – Я скажу тебе правильный ответ. Но это не тот ответ, который ты хочешь услышать.

– Три правильных ответа, – выпалил я в ответ. – Сделка была заключена добровольно.

Леа слегка вздохнула и сделала очень содержательный и изящный жест, которому так или иначе удалось передать то же самое значение, как будто она всплеснула руками.

– Ты никогда не прекратишь напирать на меня?

– Никогда-никогда, – сказал я.

– Невозможное дитя. Ну, ладно. Если это заполнит тот бездонный колодец, который ты называешь любопытством… – Она покачала головой, снова взглянула на Вечное Безмолвие, и сказала: – Первая истина – ты знаком со своим убийцей.

Интересно. Единственное по настоящему хорошее, что есть в Сидхе и в Зимних, и в Летних, это то, что они не могут лгать преднамеренно. Они правда не могут. Это не значит, что они не могут врать вообще, ведь они, в конце концов, мастера обмана. Но у них не получится соврать, используя слова не соответствующие действительности.