История призрака - Джим Батчер

И затем оно оказалось позади меня, так близко, что почти ощущалось, его очертание возвышалось надо мной, огромное и ужасное.

И оно наклонилось. Раздвоенный язык скользил между его ужасными акульими-цепно-пильими зубами, и оно прошептало, с идеально низким, спокойным британским акцентом:

– То, что ты только что ощутил вблизи, может помочь твоему разуму охватить моё имя. Как дела?

Я попытался заговорить. Я не мог. Я не мог заставить сформироваться слова в моём рту. Я не мог достаточно вздохнуть, чтобы вытолкнуть голос из горла.

Чёрт возьми. Чёрт возьми, я был больше, чем какой-то испуганный ребёнок. Я был больше, чем какая-то беспомощная сирота, готовый вытерпеть то, что кто-то значительно старше и сильнее меня готовился причинить мне страдания. Я коснулся силы Созидания. Я был молодой сутью природы. Я видел вещи, невиданные никем, делал вещи, несовершаемые никем.

И в какой-то момент, была только одна вещь, которую я мог спросить у себя.

Что бы сделал Джек Бёртон?

– Я в п-п-п-порядке,- сказал я хриплым, едва внятным голосом.- Это труднопроизносимо, и я занят. У-у вас, может, есть прозвище?

Его улыбка стала шире.

– Маленький Кусочек, многие из тех, кого я разобрал, – урчал он, его тон ласково обернулся вокруг последнего слова в фразе, – несколько раз назвали меня одной и той же фразой.

– О-ох? И к-какой же?

– Тот,- промурлыкало нечто,- Кто Идёт Следом.

Глава 32

– Тот, Кто Идёт Следом? – сказал я, беспомощно пытаясь унять дрожь. – Если уж выбирать имя пострашнее со словом "идёт", я бы предпочёл Тот, Кто Идёт Навстречу. Внушительнее.

– Терпение, – промурлыкал бестелесный голос существа, – Ты поймешь это перед своим концом.

– Э-э, чувак? – тихо спросил Стэн. – Э-э… С кем это ты разговариваешь?

– О, скажи ему, – проговорило существо.- Это должно быть интересно.

– Заткнись, Стэн, – сказал я. – И убирайся.

– Э-э,.. что?

Я повернулся к нему и ткнул в его сторону бумажным пакетом, мое "оружие" прошло через пространство, в котором Тот, Кто Идет Следом, как казалось, одновременно был и не был. – Убирайся отсюда!

Совсем растерявшийся Стэн пытался подчиниться. Он буквально расшибся об кафельный пол дважды на пути к двери, глаза выпучены, и споткнувшись, вывалился в ночь.

Я повернулся к отражающей поверхности экрана видео игры, и как только я снова разглядел в нём фигуру, волна жара прокатилась вдоль позвоночника. Я помчался к игровому автомату, и ударился в него головой достаточно сильно, чтобы стекло машины покрылась трещинами. Боль, резкая и тошнотворная, затопила мой череп, и я пошатнулся.

Но я не упал. Джастин ДюМорн был суров со мной. Мне никогда не было так плохо, так страшно, и никогда не было так больно, как сейчас, – но мне здорово доставалось. Я схватился за края машины, сжал пальцы, и удержался от падения.

– Беги! Беги! – закричала машина снова. На этот раз голос был завывающим и искажённым, неестественно низким и злобным. Я отметил мельком, что трещины и дико мерцающий экран были все в крови перепуганного чародея. Поиграть на этом компьютер больше, видимо, не удастся.

– Ты думаешь, что оглушённый маленький смертный сможет убежать, чтобы добиться уважения, – промурлыкал голос существа. Я повернул голову, оглядываясь вокруг, и ничего не увидел. Но движение отозвалось огненной болью в спине, и я впервые почувствовал струйки, стекающие под куртку. Я терял кровь.

– Ты что, думаешь, что стоит им прикатить в своих автомобилях, я тут же сбегу, увидев их значки и мигалки?

Я повернулся и прислонился спиной к автомату. Ноги казались шаткими, но я начал бороться через боль. Я сжал зубы и прорычал:

– Отойди от меня.

– Уверяю тебя, – пришел бестелесный голос существа, – что мы не будет расстроены. Я в этом совершенно уверен. Но это показывает, что ты обладаешь определенными талантами для действий в критической ситуации. Разве не так?

– Ты говоришь, как мой консультант, – сказал я и вытер кровь из одного из моих глаз. Перевел дыхание и проследовал вперед, шатаясь совсем немного. Я схватил мешок с деньгами, который Стэн оставил на прилавке. – Я считаю, скорее всего, ты лишь слегка страшен.

– Ни страх, ни боль не отклоняют тебя от твоей цели. Блестяще. – На этот раз голос твари шел с противоположной стороны магазина. – Но не узнаешь истинной закалки лезвия, пока оно не было испытано. Даже самые сильные на вид стали могут иметь скрытые недостатки. Это может быть интересно.

Я сделал паузу, нахмурившись, и посмотрел на мою крестную фею, которая все еще сидела на краю моей могилы, слушая прерывистое повествование.

– Я… Крестная, я слышал, что призраки – это воспоминания.

– Действительно, – кивнула Леа.

– Эти воспоминания истинны?

Леа на мои слова довольно ехидно выгнула бровь. – Ты задаешь свой первый вопрос прежде, чем закончил историю? – Ее рот перекосился в отвращении. – Форма твоего повествования оставляет желать лучшего, дитя.

– Ну да, я никогда не был так уж хорош на уроке английского языка. Вы собираетесь ответить на вопрос?

Ее глаза стали очень, очень зелеными и сверкали диким, ликующий светом.

– Это – факты, события, как ты испытал их.

Я нахмурился.

– Я в действительности никогда не помнил точно, что тварь сказала мне, – я хочу сказать, что удар по голове оставил мне головную боль на несколько дней.

– Ах да, – сказала Леа. – Я помню про твою боль.

Ещё бы не помнила.

– Да, э-э. Так или иначе. Я вспоминаю разговор сейчас, слово в слово. Разве это реально? Или это, как будто парень в черном заполнил пробелы?

– Это твои воспоминания, – сказала она, – запись, впечатление о том, что ты пережил. Твой мозг не единственное место, где они хранятся – это, по правде говоря, зачастую плохой объект для такой цели.

Она остановилась, чтобы обдумать свои следующие слова, а потом развела руками, ладонями вверх, странный свет вспыхнул в её глазах. – Это в природе Вселенной, что всё сохраняется. Ничто никогда не исчезает полностью. Самый звук Создания все еще отдаётся эхом по всей бесконечной темноте: Вселенная помнит. Ты в настоящее время свободен от оков смертности. Твой ограниченный мозг больше не затрудняет доступ к этой записи. Тебе мешают только блоки в твоей памяти.

– Это либо очень Дзен или очень… совсем того, – сказал я. – Значит, эта память – это все реальные события?

– Разве я сказала что-то другое? – спросила она сердито. – Это была бы очень глупая выдумка. Почему бы я иначе беспокоилась всё это выслушивать?

Я, честно говоря, не был уверен. Но я решил не устраивать спор. Призрак Гарри, мудрый Гарри.

– Теперь, – сказала Леанансидхе, – Если ты закончил удерживать мое воображение в заложниках, умоляю, продолжай.