Реверс - Михаил Юрьевич Макаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сутки истекали в воскресенье. На повестке дня остро стоял вопрос: «что дальше». Яковлев агитировал прокуратуру задержать Рога в качестве подозреваемого и выходить в суд с арестом.
— Нельзя терять темп! — убеждал майор.
Самандаров, имевший давние счёты с Олежкой, не прочь был пободаться. В открытую следователь фээсбэшников не поддерживал, говорил с деланным безразличием: «Пусть начальство решает».
Начальство стояло непоколебимо, как утёс:
— Это авантюра, Тимур. Работайте с «Чёрным золотом». Обещайте им проблемы с бизнесом, создавайте проблемы. Склоняйте к явке с повинной. От ответственности за дачу взятки их человека мы освободим по примечанию[211] в обмен на показания на Рожнова или Катаева. А лучше на обоих! А вы, Рафаил Ильич, не подзуживайте за моей спиной. У вас в понедельник стражный срок истекает по насильнику Зятькову. Обвинительное заключение в какой стадии находится? Думаю, там конь не валялся!
Яковлев понимал, что по большому счёту прокурор прав.
— Задачу уяснил, Александр Михайлович. Буду через генерала выходить на московских коллег. Отсюда нам «Чёрное золото» не прижать. Руки коротки.
В конце разговора майор предпринял попытку реванша:
— С Рожновым не всё так плохо. На него в перспективе триста восемнадцатая есть. Управление готовит материалы для передачи в прокуратуру области.
— По вашему подполковнику, которого он вырубил?
— Ну, не вырубил, ударил исподтишка, — несмотря на служебные разногласия с Куренным, Яковлев заступился за коллегу.
— Там не будет состава насилия в отношении представителя власти, — категорично заявил Кораблёв. — Подполковник был в гражданке, не представился, удостоверения не предъявил…
— Значит, можно безнаказанно колошматить офицеров ФСБ?
— Кто сказал? На такой случай в уголовном кодексе статья 116 имеется. Побои, дело частного обвинения. Разъясним пострадавшему порядок обращения к мировому судье…
— Наши советовались в областной прокуратуре, там другое мнение, — Яковлев упрямствовал уже из принципа.
Он знал, что в управлении не хотят давать инциденту официальный ход. В случае направления материала в прокуратуру нужно информировать Москву вплоть до Директора[212]. Наверху могли расценить случившееся, как непрофессионализм.
Яковлев смирился с мыслью, что без капитальной разработки Рога не обойтись. Кое-какие подготовительные мероприятия он уже провёл. Глупо было упускать то, что само шло в руки.
После водворения Рожнова в КАЗ[213] туда наведался оперуполномоченный Иванов. Он попросил дежурного показать вещи, изъятые у задержанного. Прапорщик выложил на стол брезентовый мешочек с биркой. Вытряхнув из него содержимое, Иванов сгрёб к себе пузатенькую кожаную ключницу и мобильник «Sony Ericsson К700», бестселлер продаж текущего года.
— Через час верну, — как о само собой разумеющемся сообщил фэ-эсбэшник.
Видя на пожёванном лице прапора сомнение, Иванов добавил:
— Не говори об этом никому, не надо.
Знаменитая фраза Саида из «Белого солнца пустыни», с которой тот снял карабин с плеча остолбеневшего от такой наглости басмача, пришлась к месту. Смуглый и невозмутимый опер смахивал на упомянутого персонажа культового истерна.
Для изготовления дубликатов ключей и копирования информации, содержавшейся в телефоне, потребовалось больше часа времени. К спецприёмнику успела прорваться Кристина Рожнова. Наученная адвокатом, она требовала сию минуту отдать ей личные вещи мужа. Старослужащий дежурный видел и не таких. Угрюмо процедив: «В выходные никому ничего не вертаем», он захлопнул железную дверь и лязгнул изнутри засовом. А вскоре и Иванов подоспел.
Яковлев подумал, что Рог, будучи активным участником ОПГ, обязан стоять на технике у РУБОПа. Взаимодействие могло сэкономить уйму времени.
Давыдова майор поймал на проходных механического завода. Непривычен был облик рубоповца в солидном двубортном костюме, при «гавриле»[214], с пижонской барсеткой в руке.
— Звонок в пять часов звенит, сдавай пропуск и вали на все четыре стороны. Чудеса, да и только! — Денис смущённо улыбался.
Выслушав комитетчика, он сказал:
— Ничем не порадую. В конце прошлого года велено было прекратить дело на катаевскую группу. А телефоны Рога слушали в его рамках. С вашего разрешения, Тимур Эдуардович, я побегу? Ребёнка из яслей надо забрать.
Комитетчик хотел пошутить насчёт неотменённой статьи за двоежёнство, но промолчал. Давыдов относился к крайне малочисленному разряду ментов, заслуживающих уважения. По наблюдениям Яковлева данная популяция в России неуклонно вымирала.
19
04 июня 2004.
Пятница 17.00–18.30
Прежде чем покинуть офис, Елена Станиславовна заглянула в кабинет к боссу. Извинившись за беспокойство, спросила, может ли быть свободна.
Катаев оторвался от чтения документа, на секунду задумался, подкусив дужку снятых очков:
— С юбилеем мы всё утрясли?
— Подарок и приветственный адрес здесь, Сергей Альбертович, — женщина указала на журнальный столик.
— Никакого желания идти в пьющую компанию, — пожаловался Катаев. — Но это элемент обязательной программы.
Сегодня сороковой день рождения с размахом отмечал начальник милиции общественной безопасности Коробов. Упрочение неформальных отношений с органами играло крайне важную роль для бизнеса.
Елена Станиславовна сочувственно вздохнула, попрощалась до понедельника и вышла, оставив дверь в приёмную открытой.
Помощник гендиректора выглядела, как обычно, на высший балл. Со вкусом одетая, холёная, статная, гордая. Даму такого полёта положено встречать джентльмену на дорогом авто.
Елена Станиславовна шагала по улице в одиночестве. Её вторая половина, соблюдая персональный распорядок дня, в настоящее время валялась в пьяном отрубе. К девяти вечера «половина» продерёт опухшие зенки и поползёт в магазин за очередной бутылкой дешёвого портвейна. Если его не ссудила деньгами семидесятилетняя мать, шопинг придётся спонсировать бывшей жене. В противном случае терзаемый похмельем Игорёк не даст спать.
Способному инженеру-конструктору, барду, душе любой компании, виртуозу по части исполнения супружеского долга хватило неполных десяти лет, чтобы опуститься на дно. Не спасли ни кодировка, ни гипноз, ни «торпеда». Верится с трудом, а ведь в начале девяностых Игорь избирался депутатом городского совета, был публичным человеком.
Что интересно, из того созыва горсовета ни один не сделал карьеры. Правдоискатели, книжники, романтики, митинговые ораторы, вынесенные наверх демократической волной, все они затем выпали из обоймы. На следующих выборах их сменили ставленники оборонных заводов и своекорыстные деляги.
Пешеходная часть улицы Либерецкой находилась в плачевном состоянии. Жалея новенькие туфли «Made in Italy», Елена Станиславовна маневрировала меж многочисленных выбоин и провалов в асфальте. Крупный бугристый щебень, которым лечили тротуар, также представлял опасность для обуви. Асфальт не подметался, наверное, с прошлого века. Дворников в городе впору было заносить в Красную книгу. Редко где увидишь слабосильную бабульку, вооружённую чахлой метлой. Одна загадка коммунального хозяйства не поддавалась решению. На дворе — начало июня, а тротуар покрыт слоем песка, скрадывающем цокот каблуков. Происхождение песчаных россыпей на проезжей части понятно. В гололёд песок с солью сеяли громоздкие
