Афганистан. Подлинная история страны-легенды - Мария Вячеславовна Кича

в городе и стране. Узбек Дустум курсировал между враждующими лагерями и истреблял всех подряд – в зависимости от того, с кем сотрудничал в тот или иной момент. Боевики его партии «Джунбиш»[186] беспорядочно обстреливали столицу с близлежащих холмов. Но больше всех отличился Хекматияр – он засел в старой крепости Чахорасиаб на южной окраине и обрушил на Кабул ураганный огонь. Только за 10–11 августа 1992 г. душманы «ИПА» выпустили свыше тысячи ракет. Позже Хекматияр утверждал, что стрелял прицельно, однако для этого у него не было необходимой техники. Неудивительно, что «инженер Гульбеддин» заслужил второе прозвище – «кабульский мясник».

                        Сердце Кабула

                        Обезлюдело и опустело.

                        Точно

                        Во имя великой цели

                        Вытекла, испаряясь, из сердца

                        Влага —

                        По слезинке,

                        По капельке.

                        …Превращаясь в водоворот кровавый.

Мухаммед Асеф Самим

Если раньше афганцы обвиняли шурави в разорении деревень, то теперь они сами уничтожали города. Половина Кабула лежала в руинах. В Кандагаре орудовали бандиты. Гражданская война приобрела этнический характер, который нельзя стереть – сегодня немногие афганцы помнят или даже знают, кто именно расправился с их близкими 30 лет назад, но они прекрасно осведомлены, к какой этнической группе принадлежал преступник.

Пока джихадистские боссы раздирали в клочья города, полевые командиры дрались за сельские районы. Афганистан опять был разорван на сотни крошечных удельных княжеств – с той лишь разницей, что ими владели не ханы, малики и сардары, а боевики с автоматами Калашникова. На разбитых дорогах выросли тысячи блокпостов, и на каждом контрольно-пропускном пункте какой-нибудь местный «авторитет» собирал дань. Прятаться было негде – террористы взрывали жилые дома, базары, мечети, больницы, офисы международных гуманитарных организаций… Скудные товары стоили дороже, чем покупатели могли за них заплатить. Афганцы сначала обеднели, а затем обнищали. Надвигался голод.

Глава 20

Страна победившего терроризма

Кабул пал жертвой людей, выглядевших так, будто они вывалились из своих матерей сразу с «калашниковыми» в руках.

Халед Хоссейни. И эхо летит по горам

Сразу после вывода ОКСВ (1989) внешние игроки могли установить в Афганистане посткоммунистическое правительство. Неизвестно, сработало бы это – но, по крайней мере, у США были рычаги влияния как на Пакистан, так и на моджахедов. Однако именно тогда Афганистан выпал из поля зрения Вашингтона – ведь он являлся полем битвы «холодной войны», а «холодная война» закончилась. В 1991 г. Джорджу Бушу-младшему сообщили о боевых действиях в Кабуле – и президент удивленно спросил: «Это все еще продолжается?» Впрочем, для США проблемы в Афганистане только начинались.

Предпосылки этих проблем сформировались во время советской кампании. За девять лет около 3,5 млн афганцев укрылись в Пакистане и почти столько же – в Иране. Они жили вдоль границы в огромных лагерях – например в Шамшату и Насир-Баге возле Пешавара. Лагеря располагались за пределами городов – во избежание конфликтов между беженцами и пакистанцами. Беженцам запрещалось искать работу и заниматься бизнесом, дабы они не конкурировали с пакистанскими гражданами. Иными словами, афганцы могли переселиться в лагеря, чтобы спастись от войны – но не для того, чтобы начать новую жизнь. К тому же лагеря были обнесены колючей проволокой, охранялись военными и напоминали тюрьмы под открытым небом. Беженцы скучали – поэтому лагеря изобиловали детьми; в некоторых 3/4 населения были моложе 15 лет.

В Насир-Баге американский фотожурналист Стив Маккари запечатлел девочку с пронзительными глазами цвета морской волны. Снимок был напечатан на обложке июньского номера «National Geographic» (1985), он признан самым узнаваемым за всю историю существования журнала (основанного в 1888 г.) – и его героиню окрестили «афганской Моной Лизой». Маккарти долго искал беженку и наконец нашел в 2002 г.; тогда же он узнал ее имя – Шарбат Гула (пушту

 – цветочный шербет).

Сотни тысяч детей, запертых в лагерях, умирали от скуки, однако у мальчиков был выход – они могли пойти в медресе, где преподавали пакистанские улемы, подконтрольные «ISI». Медресе для беженцев строились специально и зачастую финансировались богатыми саудовцами, продвигавшими ваххабизм – официальную доктрину Саудовской Аравии. Ваххабизм возник в Аравии в XVIII в.; он представляет собой очередную «возрожденческую» мусульманскую доктрину, схожую с деобандизмом, – то есть фундаменталистское учение, нацеленное на «обновление» и «реформирование» ислама. Согласно документам, в приграничных районах Пакистана функционировало более 2000 ваххабитских медресе, где обучалось около 220 тыс. афганских детей; причем неизвестно, сколько таких медресе было на самом деле.

Муллы рассказывали мальчикам, что идеальное общество существовало лишь однажды в истории – им была умма (исламская община), возникшая в VII в. при жизни пророка Мухаммеда в Мекке и Медине. Первые мусульмане неукоснительно соблюдали шариат и обрели могущество – ибо, благодаря вере в Аллаха, они всегда побеждали кафиров в битвах. Подобные речи не являлись ни бредовыми, ни экстремистскими; напротив, это было стандартное мусульманское повествование. К тому же на закате XX в. исламский мир ожидал эсхатологической Последней битвы между силами добра и зла – то есть между верующими и «неверными». Муллы проповедовали беженцам, что возрождение идеальной уммы обусловит победу мусульман: надо лишь, чтобы группа муминов[187] жила по шариату, как и сподвижники Мухаммеда, – и мир будет спасен. Мальчики, лишенные детства, воображали, будто их миссия – создать эту умму.

Тем временем Вашингтон понятия не имел, что назревает в Афганистане и Пакистане. В течение первого президентского срока Билла Клинтона (1993–1997) госсекретарь Уоррен Кристофер ни разу не упомянул Афганистан в публичных выступлениях. Он сосредоточился на Балканах – «пороховом погребе Европы», где крах СССР привел к чудовищным последствиям. Новые государства сводили старые счеты. Сербы, хорваты, боснийцы, македонцы, косовцы – все с упоением резали друг друга, и каждая этническая группа стремилась очистить свои земли от инородцев; так появился термин «этническая чистка».

Последствия распада СССР ощущались и на восточных рубежах Российской Федерации. Когда-то советские социалистические республики Средней Азии – Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркмения и Узбекистан – были присоединены к России, но теперь из-под треснувшей бетонной плиты социализма пробивались ростки исторической памяти. Во всех этих странах (кроме Таджикистана) проживали тюркские народы, и все они (включая Таджикистан) раньше были неотъемлемой частью мусульманского мира. Партийные бонзы превратились в президентов. Нурсултан Назарбаев в Казахстане, Аскар Акаев в Киргизии, Эмомали Рахмон в Таджикистане, Сапармурат Ниязов в Туркмении и Ислам Каримов в Узбекистане прекрасно знали, чем может обернуться для