Афганистан. Подлинная история страны-легенды - Мария Вячеславовна Кича

следующее утро я уже запускал в небо нового змея».

Самый известный мастер Кабула, Нур Ага, делал змеев свыше полувека. В 2003 г. американский писатель афганского происхождения Халед Хоссейни дебютировал с сентиментальным романом «Бегущий за ветром», который охватывает несколько десятилетий истории страны, начиная от падения монархии. У Хоссейни змей – символ свободы и надежды, в которых так нуждаются афганцы. Спустя четыре года книга была экранизирована, и к съемкам привлекли Нура Агу. Он учил актеров обращаться со змеями, а также изготовил более 500 змеев для финальной сцены.

Впрочем, запреты были предсказуемы. Талибы просто исключили из общественной и частной жизни все греховные и небогоугодные занятия, отвлекающие от поклонения Аллаху. Они установили в Афганистане мусульманское шариатское государство – а в шариатском государстве нет места глупостям и радостям. В шариатском государстве должен царить только ислам.

Наказания применялись в соответствии с шариатом. Ворам отрубали руки, а в определенных случаях – и ноги. Ампутации производили врачи, отозванные от пациентов. Женщин, обвиненных в прелюбодеянии, забивали камнями на стадионе. Долгие судебные процессы остались в прошлом – приговоры выносились незамедлительно и исполнялись на месте. Посещение мечети и ежедневные пятикратные молитвы были общеобязательными. Виновных в незначительных нарушениях сажали в тюрьму, штрафовали и пороли. За порядком зорко следили шариатские патрули (мухтасибы), а также министерство по поощрению добродетели и предотвращению порока. Формально его учредил еще «железный эмир» Абдур-Рахман, но «студенты» расширили полномочия ведомства. Если при Абдур-Рахмане «полиция нравов» играла вспомогательную роль, способствуя укреплению государственной власти, то при «Талибане»* искоренение пороков и принуждение к добродетели являлись главными целями государства.

Летом 2000 г. шариатская полиция ворвалась на футбольный матч, проходивший на стадионе Кандагара, и задержала пакистанскую команду. Спортсменов бросили в тюрьму – хотя они приехали в Афганистан с дружественным визитом. Причиной ареста стал «неподобающий внешний вид» пакистанцев – они были одеты в шорты и футболки. Однако гостей не стали наказывать слишком строго – им всего лишь обрили головы в знак позора и отправили домой.

Программа «Талибана»* звучала беспрецедентно мрачно, но на самом деле «студенты» не придумали ничего нового. В 1929 г. кабульцам уже навязывал шариат таджикский бандит Бача-и Сакао. Кроме того, талибы лишь насаждали в развратной, по их мнению, столице обычные правила, которые в течение веков господствовали на большей части территории Афганистана. Их отношение к женщинам выросло из пурды. Их идеология представляла собой очередную разновидность учения об «обновлении» и «возрождении» ислама вроде деобандизма и ваххабизма. Их возглавлял не полевой командир, но мулла по имени Омар. Их предтечей были талиб уль-ильм – мусульмане, изучающие свою религию, о которых на закате XX в. писал молодой Черчилль. Наконец, «студенты» запугивали противников, разбрасывая все те же шабнаме – «ночные письма», содержащие угрозы в адрес конкретных людей. Будучи исламскими пуристами, талибы ненавидели моджахедов не за злодеяния как таковые, а за отход от шариата. Шариатские судьи разбирали споры в афганских деревнях еще до Ахмад-шаха Дуррани. Афганское министерство по поощрению добродетели и предотвращению порока представляло собой копию Комитета по поощрению добродетели и удержанию от порока, который функционировал в Саудовской Аравии с 1940 г. Талибские шариатские патрули ничем не отличались от саудовских. Сам институт мухтасибов возник в Арабском халифате; в Афганистане его создал Абдур-Рахман и возродил Надир-шах – задолго до «Талибана»*.

Было ли в правлении талибов хоть что-нибудь хорошее? Номинально – да: они криминализировали производство, продажу и употребление наркотиков. Наркобизнес в Афганистане (как и на Востоке в целом) существовал всегда и расцвел в годы войны. Тем не менее «студенты» быстро поняли, что страна живет за счет опиума и героина. Борясь с одурманивающими веществами, они потеряли бы огромные доходы и подписали крестьянам смертный приговор.

Также талибы обещали искоренить традицию бача-бази (перс.

 – играть с мальчиками) – центральноазиатскую разновидность сексуального рабства и детской проституции; впрочем, сегодня она по-прежнему распространена в Афганистане и Пакистане. Традиция обусловлена тем, что общество сегментировано по гендерному признаку. Мужчина не может контактировать с женщиной, не доводящейся ему близкой родственницей, пока не договорится с ее семьей о браке. Состоятельные афганцы покупают мальчиков у бедных родителей либо у специальных торговцев, содержат их и оплачивают обучение у танцоров и музыкантов. Через некоторое время бача-бази готов: его наряжают в женскую одежду, наносят макияж, иногда подкладывают фальшивые груди – и отправляют на мужские вечеринки для услаждения взора и слуха собравшихся. Хозяин бачи вступает с ним в интимные отношения; причем сам он, как правило, женат. «Женщины – для детей, мальчики – для удовольствия», – гласит афганская пословица.

Подавляющему большинству афганцев не знакомо понятие гомосексуальной педофилии, и они не видят в бача-бази ничего дурного; напротив, мальчик – символ статуса, богатства и успеха, подобно дорогому автомобилю. Бачами обзаводились и обзаводятся полевые командиры моджахедов, офицеры, бизнесмены, чиновники; по слухам, мальчики были у экс-президента Ашрафа Гани. Официально эта практика нелегальна, но в Афганистане незаконное либо неучтенное автоматически перестает существовать для государства. По мнению многих мулл, развлечения с бача-бази не противоречат шариату – ислам категорически запрещает гомосексуализм, однако под гомосексуализмом они понимают связь между мужчинами; бача же является ребенком.

По достижении совершеннолетия бача теряет детскую миловидность, и хозяин отпускает его. Напоследок он может женить юношу, подарить ему дом или дать денег. Тем не менее стигма профессии сопровожает бачу до конца жизни; иногда молодой человек остается со своим покровителем в роли любовника. Традиция бача-бази глубоко укоренена в афганской культуре – журналист Наджибулла Кураиши посвятил ей документальный фильм «Танцующие мальчики Афганистана» (2010).

Помимо «танцующих мальчиков», в Афганистане есть «подпольные девочки» – бача-пош. Практика «бача-пош» (перс.

 – одетая как мальчик) заключается в том, что семья, где нет сына, «назначает» сыном одну из дочерей. В патриархальном афганском обществе семья без мальчиков считается ненормальной и неполноценной, поэтому родители таким образом пытаются избежать порицания и надеются, что бача-пош привлечет удачу в виде рождения наследника. Девочке дают мужское имя, одевают в мужскую одежду и коротко стригут волосы; она пользуется привилегиями, присущими мальчикам, – ходит в школу, играет с ровесниками и не выполняет работу по дому вроде уборки и шитья.

После появления сына – либо после начала у бача-пош полового созревания – ее возвращают к женской жизни. Этот переход оказывается для девочки трудным и болезненным. Ее «мальчишеские» социальные связи