Далекие острова. Трилогия (СИ) - Олег Будилов

— Гангрена, — сказал Сол, — нужно срочно вынести отсюда всех на свежий воздух, слишком темно, я не смогу никого осмотреть. Да и находиться здесь нельзя.

— Господин интендант, — сказал я, обращаясь с Моа, — займитесь этим, помогите доктору.

При виде лагеря и раненых моряков, интендант позеленел, но старался держаться молодцом.

— Очень рассчитываю на Вас, — добавил я.

Моа кивнул.

— Слушаюсь, господин супер-лейтенант.

Я не сомневался в том, что он все сделает, как надо.

— Хот, идите за мой.

На лейтенанта страшно было смотреть, он побледнел и казалось может упасть в обморок в любую минуту.

— Великий океан, — сказал он, когда мы вышли на свежий воздух, — что здесь произошло?

— Не знаю. Нужно обо всем доложить капитану, пусть пришлет абордажную команду для эвакуации раненых.

— Как доложить? Надо кого-нибудь отправить на лодке?

Лейтенант явно еще не пришел в себя.

— Хот, — резко сказал я, — очнитесь! Отправьте на берег сигнальщика.

Взводный дернулся, как от удара и уставился на меня.

— Сигнальщика на берег, — повторил я, — занять круговую оборону, четырех человек под командование интенданта, будут выносить раненых. Пусть сигнальщик передаст, чтобы лодки подошли, как можно ближе, а то замучаемся носилки по песку таскать.

— Слушаюсь! — взгляд лейтенанта стал осмысленным, он отдал честь и кинулся исполнять приказание.

Мне было жалко паренька, не каждый день увидишь такое. Не знаю, что им вбивают в головы в академии, но уж точно не рассказывают о том, как выглядит полевой лазарет.

Большинство десантников скрылись в лесу, остальные бросились выносить раненых. Многие лежачие были без сознания, все грязные и заросшие. Трудно было сказать сколько времени они провели в храме.

Я подозвал десантника, которого мы встретили в лесу.

— Что здесь произошло?

— Мы в засаду попали, господин супер-лейтенант, — начал сбивчиво докладывать моринер, — нас дикари подкараулили, многих убили.

— Здесь все? Где офицеры?

— Здесь только раненные, лазарет, а остальные в форте. А офицер у нас один, — десантник показал рукой на храм, — там он.

Я резко встал и направился к зданию, но мне навстречу уже шел Сол, поддерживая носилки, на которых кто-то лежал, закрытый до самых глаз серым шерстяным одеялом.

Бад был без сознания.

Сол осмотрел его одним из первых и покачал головой.

— Не выживет. Слишком поздно и рана тяжелая.

Я бросил быстрый взгляд на Сола, но укорять доктора в бессердечности не стал. Сейчас он уже не принадлежал себе, у него не было времени на сожаления и эмоции. Вокруг были люди, которым нужна срочная медицинская помощь, если оплакивать всех, невозможно будет работать. Время сожалений и мучительных воспоминаний придет потом, но сейчас Сол уже думал о том, где будет осматривать следующего пациента.

Не могу описать, что творилось у меня в душе. Перемотанный окровавленными бинтами, лежащий на носилках офицер, был когда-то моим другом, а потом предал меня, но сейчас все это не имело никакого значения, потому что лейтенант Бад умирал.

— Мне нужно с ним поговорить. Вы можете, как-нибудь привести его в чувство?

— Думаю, что ему очень больно, — сказал доктор, — когда он очнется, боль вернется.

— Мне надо его расспросить. Мы должны знать, что происходит.

Сол печально посмотрел на меня, потом встал на колени возле носилок и принялся копаться в медицинской сумке.

— Да. Хорошо. Сейчас, я что-нибудь придумаю.

Я огляделся. Десантники вытаскивали раненых и складывали под стеной, некоторые шли сами, опираясь на товарищей или на заранее приготовленные самодельные костыли.

— Много тяжелых? Чем нанесены раны? — спросил я Сола.

Доктор достал маленькую жестяную коробочку, открыл ее и стал привычным движением набирать шприц.

— Много. Холодное оружие, сабли, мечи, кажется стрелы, по крайней мере похоже. Как Вы понимаете, я не знаток таких ран, — не оборачиваясь ответил Сол.

— Вы уж тут сами, — добавил он, — люди в очень плохом состоянии, начну оперировать прямо здесь, времени совсем нет.

— Все так плохо?

— Да.

Доктор отогнул одеяло, закатал до невозможности грязный рукав френча и сделал укол, потом смочил, чем-то комок ваты и поднес к лицу Бада. Лейтенант всхрапнул и открыл глаза. Он сразу же зажмурился и мучительно застонал.

— Ничего, ничего, — сказал Сол и потрепал лейтенанта по плечу, — я сделал укол, сейчас будет легче.

Раненый посмотрел на доктора, потом дернулся и задвигал челюстью.

— Сол, — прохрипел Бад, — какого черта?

— Держитесь мой друг, — доктор сжал руку лейтенанта. Видимо лекарство начинало действовать, потому что взгляд Бада стал осмысленным, и он наконец увидел меня.

Я подошел и сел рядом. Мы молча смотрели друг на друга.

— Я Вас оставлю господа, — сказал Сол и ушел к другим раненым.

— Здравствуй, — сказал я.

— Здравствуй.

Бад осунулся и пожелтел. Наверно его смерть была очень близко, потому что взгляд лейтенанта уже приобрел некоторую отстраненность свойственную умирающим, когда кажется, что человек уже почти утратил связь с окружающим миром, и, с удивлением, заглядывает в себя. Такие глаза я видел много раз. Мне вспомнился лежащий в штабном блиндаже супер-лейтенант Бас.

— Что с вами случилось? Кто это сделал?

Бад моргнул и облизал сухие губы.

— Я умираю?

— Да.

— И хорошо. Я устал, — Бад закряхтел, и я испугался, что он опять потеряет сознание, но лейтенант вытащил из кармана галифе, какой-то листок. Он попробовал протянуть его мне, но пальцы разжались, и бумага упала в траву. Похоже, что все силы Бада ушли на это движение. Я поднял записку и убрал в карман.

— Это письмо сыну. Передай.

— Хорошо, если расскажешь мне, что здесь происходит.

Бад молчал, и я подумал, что он не понимает мой вопрос.

— Ты меня слышишь?

— Нас зажали в крепости Толя, — прохрипел он, — мою морину посылали на самые опасные участки. Мы потеряли почти половину состава, и я решился. Мы ушли, сбежали. Я хотел отсидеться в форте, но на нас напали дикари.

Баду было трудно говорить, но похоже укол доктора действовал, ему уже не надо было делать паузы, чтобы передохнуть.

— Адмирал жив?

— Нет.

— Кто теперь командует?

— Лос.

Я вспомнил, кто это такой. Мы встречались во время прошлой экспедиции. Саперный капитан, когда-то отвечал за безопасность адмирала Толя, суровый и жестокий человек.

— Почему он?

— Был заместителем, теперь главный.

— У него много людей?

— Нет, не знаю…дикари взбунтовались…несколько племен остались верны, остальные предали.

Бад замолчал и отвернулся, тяжело дыша.

Я знал, как это бывает. Сначала боль нестерпима, она огромна, словно воздушный шар для корректировки артиллерийского огня. Она заполняет все вокруг. Ты бессилен против нее, корчишься, кричишь или стонешь, кажется, что так легче. В любом случае ты не можешь сдержаться. Потом, когда тебе делают укол в лазарете, боль становится меньше. Она никуда не уходит, но ее уже можно терпеть.

— Хочешь пить?

— Спирту дай, — прошипел Бад сквозь стиснутые зубы.

В кармане у меня была маленькая фляжка с коньком. Я свинтил крышку и немного влил ему в рот.

— А-а, — не то выдохнул, не то простонал Бад, — хорошо.

— Почему Вы здесь?

Бад некоторое время смотрел на меня, потом сказал, — здесь не тронут, святыня, всех раненых сюда, здоровые в форте…все равно врача нет.

— Кто остался в форте?

— Жен и Мас.

Я ненавидел себя за этот допрос. Мой друг умирал. Я больше не мог думать о нем, как о предателе и саботажнике. Чтобы не произошло между нами, смерть списывает все грехи.

— Тар жив?

— Арестован.

— Почему? — не понял я.

— Дай еще, — попросил Бад, и я опять влил в него немного коньяка.

— Жен и Мас хотят обратно в крепость, хотят договориться с Лосом. Они обменяют его на возможность вернуться, обвинят во всем…

— Почему его? Почему не тебя?

— Знали, что не доживу, — Бад попробовал улыбнуться.

Иногда его трудно было понять. Он говорил сбивчиво, путался и некоторые слова я не мог разобрать, но угадывал смысл, каким-то внутренним чутьем.

— Они хотят вернуться в крепость на реке, в лагерь адмирала?

— Да. У них нет выхода. Надеются, что Лос примет их обратно. В форте долго не продержаться…дикари.

Бад замолчал и обмяк. Я склонился над ним, думая, что лейтенант умер, но он все еще был жив.

Если я правильно понял, дело обстояло так. После смерти Толя, племена, которые раньше подчинялись адмиралу, взбунтовались. Заговорщики оказались окружены со всех сторон. Стараясь сохранить своих людей, Лос все время посылал в бой наше подразделение. Бад понял, что скоро их всех перебьют, попробовал сбежать и отсидеться в форте, но по дороге на отряд напали.