Далекие острова. Трилогия (СИ) - Олег Будилов

Ко мне подбежал моринер-лейтенант Хот. Он был похож на одного из оловянных солдатиков, которыми играл Тэм. Из-за маленького роста лейтенанта, шпага казалась непропорционально большой, он придерживал ее левой рукой, чтобы не мешала при ходьбе.

— Господин супер-лейтенант! Первый взвод поступает в Ваше распоряжение!

— Приготовиться к высадке, — сказал я.

— Слушаюсь, — лейтенант отдал честь и отошел к своим людям, угрюмо стоящим на полубаке.

Судя по серьезному выражению лиц, нижние чины восторга офицеров не разделяли. Вчера морякам рассказали о цели нашего путешествия, не особенно вдаваясь в подробности. После Пуи я тоже сказал несколько слов. Нижние чины слушали не внимательно. Призванные в армию крестьяне и рыбаки могли бы всю жизнь просидеть на своих маленьких островах, занимаясь привычным делом. Военная служба давала возможность посмотреть мир, заработать немного денег и пожить за государственный счет. Война закончилась, и моряки надеялись на то, что умирать им больше не придется. Сейчас, после тяжелого двухмесячного перехода, им сообщили, что на Диком острове они могут столкнуться с хитрым и коварным врагом. Люди хорошо себе представляли, что это значит.

Среди моряков я заметил Моа. Мы с ним виделись за завтраком, и я думал, что интендант ушел с Пуи. Он поймал мой удивленный взгляд и сразу подошел.

— Я упросил супер-лейтенанта Доса отпустить меня с Вами. Надеюсь Вы не будете возражать?

— Нет. Отчего же. Рад, что мы пойдем вместе.

К нам подошел доктор Сол. У него через плечо было надета медицинская сумка, а ранец он держал в руке.

— Не помешаю?

— Ну, что Вы! — вскинулся Моа.

— Присоединяйтесь доктор, — сказал я, — у нас секретов нет.

Мы немного поговорили о всяких пустяках. Сол признался, что совсем не спал, поэтому за завтраком выпил три чашки кофе.

«Великолепный» начал движение. Мне не нравился план Пуи. Зачем нужно переходить на крейсер вблизи вражеских берегов? Мы могли сделать это заранее. Останавливаться и совершать маневры на виду у возможного противника, значит терять драгоценное время. Высадка должна проходить быстро и четко. Все свои соображения я высказал Пуи несколько дней назад. Контрразведчик не стал меня слушать и сообщил, что план разработан и утвержден адмиралтейством, так что нечего заниматься глупостями.

— Простите? — переспросил я. Доктор, что-то сказал обращаясь ко мне, но погруженный в тревожные мысли я не услышал вопрос.

— Как вы считаете еще долго ждать?

На полубаке появился лейтенант Ван, поискал кого-то глазами, увидел меня и махнул рукой.

— Думаю, нет, — ответил я и поспешил навстречу помощнику капитана.

— Вас просят пройти на мостик.

В сопровождении Вана я поднялся по трапу.

С мостика казалось, что берег совсем близко. На желтых пляжах и в бухтах было пусто. По крайней мере невооруженным взглядом разглядеть ничего было нельзя. «Великолепный» медленно входил в устье реки.

Хал сидел на откидном стульчике усталый и угрюмый. На столике стояли пустые чашки из-под кофе и грязная тарелка.

— Доброе утро, — буркнул капитан.

— Доброе утро.

— Я высажу Вас вот здесь, — Хал ткнул пальцем куда-то мне за спину, — вслед за крейсером я не пойду, так что, если придется туго, садитесь в лодки и плывите сюда.

— Я понял.

Капитан повернулся к Вану.

— Вооружите абордажную команду и будьте готовы помочь супер-лейтенанту.

Как таковой абордажной команды на флоте давно не существовало, но старое название осталось. Теперь так называли дежурную группу, которая, при случае, могла бы сойти на берег для охраны судна или для выполнения, какой-нибудь другой задачи. На крейсерах это было вполне боеспособное соединения, которое доходило иногда до тридцати человек, на десантных судах, как правило, в такую команду назначали человек десять самых нерадивых матросов. Думаю, что в случае чего, реальной помощи от них будет мало, но, если Хал хочет поиграть в войну, я не собирался ему мешать.

— Слушаюсь! — Ван вытянулся по стойке смирно.

— Спасибо, — сказал я.

Мы уходили на двух лодках. Посадка прошла быстро и хорошо. От места, к которому мы собирались причалить до форта было около шести километров. Я собирался пройти это расстояние за час — полтора. В лес углубляться не хотелось, хотя в самый последний момент я решил проверить заброшенный храм, который все равно окажется у нас на пути. Пуи снабдил меня подробной картой, так что при всем желании заблудиться будет трудно.

Я опустил руку в воду и подержал некоторое время, чувствуя, как течение мягко касается моих пальцев: «Великий океан, помоги…»

Мы причалили, вытащили лодки на берег и разобрали снаряжение.

— Оставьте двух человек для охраны, — сказал я лейтенанту Хоту.

Сегодня меня все раздражало. Нелепая задержка с погрузкой на «Великолепный», болтающееся у всех на виду десантное судно, опасный переход. Моряки не любят ходить пешком, очень скоро люди стали уставать. Давал о себе знать тяжелый груз и жаркий климат. Несмотря на раннее утро, солнце припекало во всю, ноги разъезжались и вязли в рыхлом песке.

— Уходим в лес, — сказал я лейтенанту.

До заброшенного храма оставалось совсем немного, и я достал револьвер. Мы спугнули какого-то зверя, похожего на собаку, забрались на неприметный холм и углубились в лес. Сверяя направление по компасу, мы вышли на берег небольшого ручья и пошли вдоль него. Здесь было прохладнее, идти стало значительно легче.

Я остановился и поднял руку.

— Скоро прибудем на место. Приготовиться. Без команды не стрелять.

Я оглядел притихших десантников и пошел дальше. Страха на лицах я не заметил, хотя и улыбок тоже. Люди были напряжены. В такой ситуации любой громкий звук или движение в кустах, может спровоцировать выстрел. Я ждал, что с минуты на минуту мы выйдем к храму, но время шло, а каменное строение все не появлялось. Я уже стал ругать себя за то, что увел отряд с берега, когда мы неожиданно выбрались на открытое место. На широкой поляне ручей нырял под камни и исчезал, чтобы появиться снова через несколько метров. Вокруг росли редкие низкорослые кусты, покрытые красными цветами и молодые клены, в тени которых, я разглядел кусок стены, заросшей мхом и обвитой диким плющом. Мы вышли к храму, с другой стороны.

Я махнул рукой, указывая направление, когда в кустах, прямо перед нами, возникло какое-то шевеление и встревоженный голос вскрикнул, — стой! Кто идет?!

Мы остановились, как вкопанные. Несколько человек, идущих сразу за мной, присели в высокой траве, поднимая винтовки и выискивая цель. Я предостерегающе поднял левую руку, а правую, в которой держал револьвер, убрал за спину. Услышав голос незнакомца, я вздрогнул от неожиданности и радости. С нами говорил цивилизованный человек, значит здесь и сейчас мы увидим, кого-то из людей Толя, а возможно даже моих моринеров.

— Назовись, а то выстрелю! — раздалось из кустов.

В тот момент я совершенно не думал об опасности.

Больше всего я боялся, что у моих людей не выдержат нервы. Случайный выстрел мог все испортить, поэтому я собрался с духом и крикнул,

— Не стреляйте! Мы друзья! Здесь супер-лейтенант Бур!

Я вовсе не был уверен в том, что люди в лесу испытывают к нам дружеские чувства, но ничего другого не пришло мне в голову.

Возникла пауза, я услышал, как в кустах кто-то переговаривается.

— Я супер-лейтенант Бур, командир седьмой десантной морины, — громко сказал я, — отведите меня к Вашему командиру.

Неожиданно ветки кустов раздвинулись и на поляну выбрались два невероятно оборванных и грязных человека. Это несомненно были десантники, форма на них была в ужасающем состоянии, лица заросли многодневной щетиной. Люди выглядели сильно изможденными.

— Господин супер-лейтенант, — сказал один из них и вдруг сел прямо на землю, в руках он держал корд с взведенными курками, — слава океану. Вы пришли нас забрать? Мы из второго взвода, господин супер-лейтенант.

Я не помнил этих моринеров, а может быть просто не узнал. Что должно было произойти с людьми, если они стали похожи на лесных чудовищ?

— Я пришел за Вами, — твердо сказал я, — где остальные, где командиры?

Возле заброшенного храма был разбит временный лагерь, стояли две, странного вида, повозки, лежали пустые носилки, вязанки хвороста, над самодельным очагом булькал походный котел, на тонких жердях висело выстиранное белье и чья-то форма, сохли бинты, которых было столько, что мне стало не по себе.

В лагере собрались моринеры из разных взводов, большинство разместилось внутри храма. На полу, на самодельных кроватях из листьев и травы лежали раненные. Почти все, кого мы встретили, были в бинтах.

Десантники с ужасом смотрели на все это. Лейтенант Хот кривился и зажимал рот платком, потому что запах в залах стоял ужасающий.