Орбинавты - Марк Далет

Тогда он перевел взгляд на кусты, откуда и шел этот несмолкаемый шум. Он был такой сильный, что Равака сначала даже закрыл уши руками. Но, увидев, что Баямон и Гуарико улыбаются, глядя на него, опустил руки.

— Видишь, Арасибо! — завопил Дагуао, подойдя прямо ко мне и пытаясь перекричать грохочущее КО-КИИ, КО-КИИ. — Твой пришелец ничего не знает про коки! Просто рядом с ним лежал камень, случайно похожий на лягушку, и вы решили, что он дух или волшебник. А он просто чужак. И лучше отправить его обратно туда, где вы его нашли. Как бы он не навлек на нас беды!

Дагуао так горячился, что притопывал ногой, отчего висящая на его груди нить с ракушками дергалась и потрескивала. Этот звук должен оберегать того, кто носит такие бусы-погремушки. Пусть хранят духи глупого Дагуао от его же собственного гнева! Я не знаю, почему он с самого начала так невзлюбил Раваку. Ведь Равака никогда не станет таким искусным охотником, как Дагуао. Ему не о чем беспокоиться.

Вместо того чтобы ответить Дагуао, я обратился к пришельцу, крича ему прямо в ухо:

— Это квакают коки! Слышишь этот звук: КО-КИИ? Они твои братья, как и мы. Они очень шумные, хоть и крошечные. Вот смотри!

Я пошевелил кусты, и в нескольких местах из потревоженных зарослей попрыгали лягушки. Все мужчины кинулись к кустам, выбрасывая вперед руки, и двое поймали лягушат. Показав Раваке, они тотчас отпустили детенышей коки.

Пришелец какое-то мгновение стоял, задумавшись, а затем вдруг оживился.

— А так кто-нибудь может? — спросил он и выставил руку с открытой ладонью. Никто из нас на этот раз к кустам не прикасался, и тем не менее из них вдруг вылетела лягушка — прямиком в ладонь Раваки.

Пришелец протянул руку в нашу сторону, придерживая коки пальцами другой руки, чтобы мы могли ее как следует рассмотреть. Она стреляла крохотным язычком, а зоб ее ходил, не переставая, вверх-вниз. Как такой мощный голос живет в таком крошечном теле?! Рядом с любой другой лягушкой коки выглядит лягушонком.

Мы молчали, потрясенные увиденным. Некоторые в знак почтения опустились на колени или на корточки. И я тоже, хоть Равака и называет меня другом.

А он, увидев нас, вдруг рассмеялся и, отпустив маленькое существо, еще раз протянул руку в сторону кустов.

Зажатый кулак.

Разжатый кулак.

Из путаницы зарослей выскочила еще одна коки и приземлилась на ладони Раваки.

На мгновение наш вопль ужаса и восторга перекрыл кваканье лягушек. И я кричал вместе со всеми.

Итак, Борикен — это название острова, которое означает «Земля благородных». Он меньше, чем Гаити-Эспаньола, и расположен к востоку от него. Рано или поздно сюда непременно доберутся кастильцы. Я знаю от своего приятеля Арасибо, что «белолицые люди», как он назвал моих соотечественников, уже на Эспаньоле. Очевидно, прибыли со второй эскадрой адмирала. Для того чтобы вернуться на родину, мне нужно всего лишь попасть к ним. Это совсем близко — несколько часов пути на каноэ.

Но мысль отправиться в одиночку в открытое море не слишком меня прельщает. Да и как я один снесу к морю такую лодку, даже если мне удастся незаметно ее утащить? Ведь это целый ствол дерева с выдолбленным углублением!

Надо как-то добиться, чтобы рыбаки из нашего селения Коки, которые довольно часто отправляются на соседний остров для торговли, взяли меня с собой.

Не знаю, почему они отказываются это сделать, всячески пытаясь убедить меня в том, что мое место здесь. С чего они это взяли? Я также никак не могу уразуметь, по какой причине, найдя меня лежащим без сознания у границы мангровых зарослей на северном берегу Эспаньолы, они перенесли меня на весьма приличное расстояние, чтобы уложить в одно из своих каноэ и привезти сюда.

То ли не хватает знания их языка, то ли мне просто слишком чужд их способ мышления, но вразумительного ответа на этот вопрос я так и не получил. Почему-то всякий раз, когда я завожу эти разговоры, они начинают повторять название своей деревни: «Коки, Коки!» Мысль о том, что они могут иметь в виду лягушку с таким же названием, я на первых порах отбросил как нелепую. Со временем оказалось, что именно она и была верна. Таино, жившие в этом селении, считают, что у меня какая-то мистическая связь с лягушками, которых они считают своими родственниками и покровителями.

Так или иначе, я прихожу к выводу, что должен просить о доставке меня на Эспаньолу не простых рыбаков и охотников, а какое-нибудь авторитетное лицо. Мне надо обратиться к нитаино, то есть к правителю этого селения, по имени Сейба, либо к их жрецу и целителю Маникатексу.

К нитаино меня просто не пустили. Что же касается бехике, как они называют своих колдунов, то он передал мне через сына, что в скором времени сам навестит меня. На вопрос, когда именно это произойдет, парень ответил мне что-то невразумительное.

Иногда я понимаю все слова, которые мне говорят, но все равно не могу связать их каким-то смыслом. Видимо, дело все же в различии между нашим способом мыслить и воспринимать мир.

С того момента, как меня внезапно освободили от участия в таких изнурительных занятиях, как сбор плодов, охота, рыбалка и копание в земле, у меня появилось много свободного времени, которое я провожу почти без всякой пользы, бродя в джунглях или, как сейчас, слоняясь по поселку.

Вот открытое бохио, где хранится множество инструментов — палки-копалки, скребки из раковин, луки, стрелы, топорики. Днем в селении людей мало. Почти все мужчины и многие женщины уходят в лес, занимаясь своими повседневными делами. В открытых хижинах без всякого присмотра лежат весьма искусно сделанные керамические кувшины и тарелки, украшенные разнообразными рисунками и узорами, а также маленькие статуэтки богов-охранителей — семи.

Здесь нет воровства. Никому даже в голову не придет, что можно взять чужую вещь.

В том бохио, где поселили меня, живет еще человек двадцать. Они едят, пьют и занимаются любовью на виду друг у друга. Хорошо, хоть справлять потребности уходят в лес. Бохио — это жилище на вкопанных в землю деревянных сваях, оплетенных тростником и закрепленных лианами. Коническая крыша сделана из листьев пальмы и соломы. Жилища нитаино и бехике — каней — отличаются от бохио только прямоугольной формой и более крупными размерами. И еще тем, что в каней живет меньше народу.

Нитаино селений подчинены касику области. На острове больше двадцати касиков, но все считаются подданными верховного касика Агуэйбана, правителя области Гуания, на юго-западе острова. Именно в этой области и находится наше селение. Если бы я родился в деревне Коки, я мог бы гордиться тем, что мой князь является королем всего острова.

Я беру в руку золотую фигурку человечка в короне. Мои соотечественники непременно попытались бы заполучить ее за какую-нибудь безделушку вроде стеклянных бус или отобрать силой. Не потому, что она так уж хороша, а потому, что европейцы, отправляющиеся в морские плавания, помешаны на золоте. И их короли и королевы — тоже.

Чаще всего попадаются фигурки лягушек-коки. Деревня носит то же имя, и ее жители считают, что состоят в родственной связи с этими животными. Довольно странная идея, и мне трудно даже представить себе, как она могла возникнуть. По-видимому, такие верования среди таино распространены. В получасе ходьбы отсюда расположена еще одна деревня, жители которой убеждены, что являются родней аллигаторов-кайманов.

Недавно я удивил простодушных парней-таино, показав им, будто заранее знаю, куда прыгнет лягушка коки. Разумеется, я использовал для этого свой дар, который спас меня на Эспаньоле от отравленной стрелы. Запоминал движение лягушки в момент ее прыжка, а затем менял реальность десятисекундной давности и в новом витке просто подставлял руку. Маленькая коки сама летела мне в ладонь.

Кажется, этот фокус произвел на моих новых друзей сильнейшее впечатление. Кстати, именно после этого случая меня и освободили от работ. Может быть, эти два события как-то связаны друг с другом?

Мне надоедает разглядывать фигурки, и я опять ухожу в лес. Потренируюсь в игре с шишками.

В первые дни на Борикене я много размышлял о том, как чуть не умер, пытаясь изменить давно прошедшие события. Теперь я проявляю осторожность. Часов у меня здесь нет, даже песочных, и время я определяю просто по ощущению. Как мне кажется, если с момента, когда что-то случилось, прошло не больше часа, то я могу без риска менять то, что происходило после этого события. Не знаю, безопасно ли забираться в более глубокую давность.

Вместо этого я стал развивать свой дар в новом направлении. Очень интересно бывает изменить что-то, что произошло буквально только что, несколько секунд тому назад. Для этого надо войти в особое состояние, которое я называю тканью бытия, но только на мгновение. Благодаря частым повторам я научился делать это так быстро, что мне хватает одного моргания. Я закрываю глаза, мгновенно выбираю нужный виток из открывающегося мысленному взору пучка возможностей, и заполняю его событиями. Это делается с такой скоростью, что напоминает взмах крыльев бабочки. Я так и назвал это действие — «взмах».