ШЕСТОЙ МОРЯК - Евгений Филенко

  — Ну разумеется. Как, по-твоему,  могло  возникнуть мироздание, не будь закона происхождения  законов мироздания?!

  — Гм... наверное. Спасибо... за информацию о левиафанах.

  — Про мировых змеев, полагаю, рассказывать не стоит.

  — А они существуют?

  — Безусловно.

  — И такие же колоссальные?

  — Намного больше. Будь у меня Веление уничтожить этот мир, я взывал бы именно к ним.

  — Я в затруднении, насколько эта информация может быть полезна для решения моей Главной Задачи.

  — Думаю, никак. Если я что-то понимаю в Велениях... со своим Велением ты справляешься неплохо.

  — Ты слишком добр ко мне.

  — И  как долго мы будем перебрасываться пустыми фразами?

  — Согласись, нечасто выпадает удача поболтать с себе подобным.

  — Что ж, и соглашусь. Тогда, быть может, ты примешь какую-нибудь материальную форму, и мы выпьем гденибудь по стаканчику текилы? В этом мире еще можно найти текилу? Или хотя бы водку?

  — Можно. И текилу, и водку, и даже колесную мазь. Ничто еще не пропало бесследно, а следовательно, есть надежда найти все, что угодно.

  — Так в чем проблема? Подтягивайся ко мне, потрещим за жизнь нашу терминально-эффекторскую.

  — Но... я не могу.

  — Что так? Веление... пардон — условия Главной Задачи препятствуют?

  — Ты не хуже моего это знаешь. Содержание задачи определяет форму реализации. Моя задача не предусматривает  материальной формы для  эффектора. Тебе повезло больше.

  — Не предусматривает или... запрещает иметь?

  — Второе ближе к истине.

  — Но у тебя Все равно должен быть материальный носитель. Таковы... — Я едва удержался, чтобы не сказать: правила игры. Но ведь он  не играл. Никогда не играл, с самого начала. Он только думал, что играет, а сам лишь решал свою Задачу. Это я был игрушкой богов, а значит, часто мог выбирать между игрой и тайм-аутом.

  — ...исходные ограничения, — сказал он терпеливо. — Я знаю. Но это твои ограничения. Не забывай: при всем сходстве, мы все же совершенно разные.

  — Ну да, я универсален, а ты... гм...

  — Одноразовый, ты хочешь сказать? Как шприц или презерватив?

  — Что-то вроде того.

  — Не беспокойся, я не оскорблен. Меня вообще непросто оскорбить. Тем более что это действительно так — я создан для одной-единственной Задачи, которая почти решена.

  — Уж не я ли то обстоятельство, которое мешает тебе считать Главную Задачу полностью решенной?

  — Нет, по каким-то своим соображениям ты мне не препятствуешь.

  — У меня одно соображение: добраться до Силурска и найти там человека. И никаких иных.

  — Послушай, тебя действительно не  беспокоит все происходящее?

  — Какой мне резон лгать?

  — Да, я вижу: все, что ты до сих пор делал, не ставит целью изменить ситуацию к лучшему,  а единственно лишь двигаться дальше в избранном направлении... И все же, я не очень тебя понимаю.

  — Ты поверишь, если я скажу, что мне безразличны судьбы человечества?

  — Но ведь ты столько времени провел  среди  них... кстати, сколько?

   Я помолчал, прикидывая.

  — Динозавров мы ведь не считаем?

  — Людей тогда еще не было, — ответил он, веселясь.

  — Приход шумеров в Эриду я уже помню. И откуда они явились, знаю.

  — Неужели из Атлантиды?!

  — Бесспорно, нет. Был в Индийском океане, почти на тропике Козерога, большой остров, или маленький континент... как посмотреть. Царей шумерских, что менялись, как зубья шестеренок, не припоминаю. Что царствовали они десятки тысяч лет — брехня, редко кто усиживал на троне более года. То есть, конечно, Гильгамеша и его детей я знавал  достаточно близко. Получается, что с небольшими перерывами я живу в человеческом окружении почти шесть тысяч лет.

  — Впечатляет. Не сравнить с моими триста двенадцатью днями.

  — Ха! А теперь представь, до какой степени они мне надоели.

  — Уже представил... в меру своего воображения. Но когда их не станет, ты будешь по ним скучать.

  — По людям?! Мне часто  кажется, что ни с кем я не провел так много времени, как с ними. Что вокруг всегда были только они, и никого больше.

  — А разве нет?

  — Они здесь не первые, и даже не седьмые. Но, возможно, самые глупые и занудные. Хотя... возможно, острота каких-то впечатлений уже стерлась от времени. И все же есть расы, по которым я и вправду скучаю. Беда в том, что они уже никогда не вернутся...

  — Ты не хочешь дать людям шанс?

  — И видеть их вокруг себя до следующего конца света?! Нет уж, с меня хватит.

  — Чем же они так тебя достали?

  — Если я начну перечислять причины, по  которым и палец о палец не ударю, чтобы изменить ход событий, то мы рискуем пропустить самое интересное...

  — А ничего интересного не будет. Ты надеешься, что мир напоследок полыхнет фейерверком, дабы  тебя развлечь? И напрасно: вначале тихонько угаснут люди, как догорающие свечи...  да почти все уже  угасли.  Потом умрет техника — та, которая еще не умерла и способна себя поддерживать без человеческого участия. Потом все начнет тлеть и рассыпаться... и скоро совсем ничего не останется. Прах к праху...

  — А потом?

  — Этого  я не знаю. Это за пределами Главной Задачи. Я умру вместе с техникой.

  — Как же я сразу не догадался... Тебя создали сами люди?

  — Ну да. Какой ты, оказывается тугодум!

  — Я просто представить себе не мог, что такое возможно.

  — Ты снова недооценил людей.

  — Они всегда были большие мастера по саморазрушению. Но теперь, похоже, они придумали кое-что получше атомной бомбы и вирусных инфекций.

  — В каком-то смысле я — вирус. Только не биологический,  не компьютерный. Я  —  единственный представитель нового поколения. Волновой вирус.

  — То есть ты распространяешься с электромагнитными волнами?  Плывешь, как челн, по воле волн? И поэтому у тебя по определению нет материальной оболочки?

  — А вот теперь ты порадовал меня смекалкой. Люди часто  используют в своих целях то, что сами до конца не понимают. Так и  с волнами. Их природа людям так и осталась неясна, но создать волновой вирус они сумели.

  — И теперь ты знаешь, что такое волны, и готов им поведать?

  — С какой стати? Я программа, конечно — очень сложная, способная себя модифицировать в рамках Главной Задачи, но всего лишь программа. Только средой моего функционирования являются не микросхемы компьютера, а волновое пространство этого мира. Я знаю свою природу, но природу своей природы мне знать не дано. Подозреваю, как и тебе тоже.

  — Главная Задача — это уничтожение человечества?

  — Нет. Как я теперь понимаю, такую цель никто не преследовал. Но, как мне кажется, в формулировке Задачи были допущены ошибки...