Сочинения русского периода. Стихотворения и поэмы. Том 1 - Лев Гомолицкий

3

Взлетает камнем тяжко белымна бездны край ночной луна.Над понтом лунным точно меломчерта земли обведена.Там между дымными холмамив полях посеяно зерно:уже касается костямиземли, до них обнажено.Но прорастает в воскресеньеросточек, мысленная тень,давая знать о том волненьем,тревожащим живущих день.

Пласт связок – кровеносных стеблей– с душой не разделенный труп –я чую ночью влагой губто веянье: грядут, на мебельсадятся, видятся, шуршат,листают на столе страницы;сияний мысленных пращатворя в молитвенном творится.И сей костей живых органгремит симфонией в селенья,где воскресенья чает кругв меня вселившейся вселенной.

4

Зодиакальным поворотомлоб холодит отзвездный ветр,смертельным покрывают потомсоитья вещие планет.Космический застывший хаос,доличный огненный песок,коловращенья тайны на осьземли наброшенный поток.А разум! кто какою силойвзял пятипалой и поднеси бросил над пустым в воскрылый,дабы висеть ему по днесь!

Где гадов клуб – корней кишащий,где глинка божья, человекв аллегорические чащистремит олений мыслей бег,там только – сердцем перстным девийпред вечным ужасом спасен:ему объятьями деревья,ему и звезды – токмо звон.Валов, прохлад благоуханье,земли отдохновенный мех,волов тяжелое дыханье,вихрь солнечный от вздохов тех;и в расколдованные чащи,в лес, от фиалок голубой,псалмы бормочущим, парящимнезащищенною стопой –:

«О, обиталище движенья,виталище для тихих крыл!полутелесные растеньяты благом взмахов усладил.За гусли дикие природы,цветник небес, несмертья травотмеривший дыханью годы,аминь! – во веки, в роды прав».

5

Наш древний род или Шаддайнад планом жизней бдел ночами,–но светлость некую душав себе содержит от начала.Мир невещественный тая,с годами возвышает голос,и тайный свет уже тот – я,держащий огнь в ладони голой.

Используй время! Голод в постпреобрати, вкушайся, слушай,–и древовиден будет ростпосеянной вселенной в душу.В тоске свободы и тюрьмыпророческим предупрежденьембыл сей завет, и... поколеньяего отвергли, но не мы.

Что нам за это? отчужденье– избранничества горечь, ты! –соблазны самоутвержденья,опустошенье и мечты.

Пусть эту жизнь свою достроюдо дней, когда в глазах судьбыуитмэновской бородоюобкинусь – пухом голубым,–ее душистое касанье,полутелесность, мудрый дымпокажутся ли осияньемим, плоть избравшим, молодым!

Но паки царством возмещеньябыл семидневнонощный пир,тайн новоявленных мещеньеразверстый в самых недрах мир: –рентгеновидно обличеннойприроды перстной единство.Первичный подлинник, сличенныйс привычной копией всего.

6

Свидетель жизни иссяканьяк застывшей цепи форм привык.Лиц опрометного избраньяневероятен нам язык.Лишь древний видел расчлененьев живом причины всех начали перемены воплощеньяединым тайно нарекал.Но паки оборотень духовтысячерящаяся плоть –цель язней, жизней, зрений, слухов –всех нас касается господь.В ком?– в друге, в твари ль, в муже-ладе;в чем?– в глине, в древе ли, в лице ль...и молим мы ему и гладим,не ведаем, что это – цель.

Из древних индий был мой кришна,друг-аватар: на крыше лобподставив силам звездным, Миша –в миротеченья гороскоп –:седой и юный, оголенным,в ладонях солнца обожжен,в челне, ветрами оперенном,среди купающихся жен –:Таким –: движений мир и древнийязык в устах, и глаз ожег,–плыл мимо берегов, деревень,как гойлем, глиняный божок.

Обвившись диким виноградом,на острове лежали мы,цари желаний, вертоградомвсех мудростей услаждены.Пир символов, духовных игрищкимвалы – о, словесный хмель!О тел отяжеленных гиряи окрыленность тех же тел!Он – руки погружая в воды,я – погружаясь в облака,–о том, что век – венцом свободы,о том, что перстность как река,что мысленность побудит гореи кости воскресит в песке.Так мы обменивались гордона нашем новом языке.

7

Любили вечности цветенье,где лоз библейских бьют ключимолитвенного омовенья,–тайн галахических ключи;где тишину замшелой речи,благословенья отчих рукс чертами ликов человечьихльвы-ариели стерегут;где в агадические чащиза сернами вступают львыи где растут над жертвой чащисемицветущие стволы;где тленье гробового дымав орнаменты растет, в слова,и выше,– и уже над ними –шум: бури лиственной права;и рог орнамента где сернойзари – в зеленоголубом; –ползет на небо точкой сѣрнойзнак древний, ставший светляком.

От вечной трапезы вкушаяв веках глаголавших богов,мы шли, свободно выбираяот всех писаний цветников.А близкой древностью, которойкорона в прахе наших ног,–был старцев пляс под свитком торы,ревущий шейфер – судный рог.Уставший Богом род: иаков,уставший с Богом спор вести.Неравность лет: нам, новым – знаковсинайских молний не снести.Арф вавилонских также вновенам тяжесть в тяжести оков.Они же, ветхие в сионе,–для них все это – пыль веков...Избрав богоборений дело,мечтав две мудрости сличитьв одну, сумел я только телос другим свое соединить:сквозь гогот мстительных големов,преследовавших на мосту,достигли берега мы, ева,в ковчежце унося мечту...

8

Чтоб не была попаленавиденьем вышним тварь,– духовнойсей слепотой одаренаона: скудельной, не греховной.А нам иной был страшный дар:разверстости на тайны ока –виссон из солнц, вселенский градна вечности горе высокой.В навершии надумных сил,блаженства длительности дивнойсвет невещественный явилсоделыватель боговидным.Отъединенность возлюбя,вкушались, искупаясь, числясь,все, что окинуть можно мыслью,собравши в умный круг, в себя.И видели: где низость стынет,–в свой молнийный взираясь век,по скользкой от убийств пустынегрядет небесный человек.

В десятилетнем несвиданьи,лишь суемыслья стихнет шум,те годы возвращает умпленительным воспоминаньем.

Мы были м.б. грубы –такими делало нас знанье,духовных видений трудыи с крылоносными братанье.Тайн близость в легкосердый часкощунством речи обращает,и люди избегали нас,как смертный бездны избегает.Совлекшись века и одежд,любили мы скакать нагими,когда нагой хлестал нас дождь,скользя вселенной под ногами;совидцем на пиру боговтрудиться духом в разговоре;бессилье человечих словна шутовском пытать соборе;потом проект всезвездный – храмвысчитывать в уединеньи.

О, ангельское воспаренье,взносящее на крыльях прах!

9