От дам-патронесс до женотделовок. История женского движения России - Ирина Владимировна Юкина

Анна Андреевна Кальманович была яркой фигурой феминистского движения. Один из ее основных тезисов: мир делится на два класса – класс женщин и класс мужчин, а «классовая борьба – это борьба класса женщин против класса мужчин»1045. За такие взгляды Анну Кальманович не раз обвиняли в мужененавистничестве и разжигании войны полов. Сама она называла себя патриоткой женщины. Многие соратницы по движению считали ее взгляды вредными для женского дела (например, А. Тыркова). Но выступления Кальманович всегда привлекали внимание: манера говорить у нее была наступательная, речь образная, язык острый.

Она оставила после себя немало работ, частью опубликованных в английском суфражистском журнале Jus Suffragii. Ее наследие еще ждет своего исследователя. С позиций сегодняшнего знания Кальманович представляется скорее практиком движения, нежели его теоретиком. Она четко видела цель движения и шла к ее достижению, не отвлекаясь на критику ни справа, ни слева. Ее «мужененавистничество» определялось тем, что она не включалась в социалистический и либеральный дискурсы. Как лидер-агитатор (по Г. Блумеру), она формировала феминистский дискурс, своими речами заставляя слушателей усомниться в нормальности существующего порядка, гиперболизируя некоторые его стороны. Она рассматривала социалистов как попутчиков женщин, а не наоборот, и тем противостояла тенденции, которая намечалась как в женском, так и в широком освободительном движении (как либеральном, так и радикальном).

В своем докладе на Первом Всероссийском женском съезде «Женское движение и отношение партий к нему» Кальманович подвергла критике все политические силы страны, а также международную социал-демократию. Либералов она упрекнула в том, что вопрос о политических правах женщин стоит в их программе эстетики ради и «женский вопрос» у них всегда несвоевременен. Консервативные силы (октябристы и все правее их), по ее мнению, предлагают женщине только «домашний очаг, детей и штопанье носков». Для социал-демократов, утверждала Кальманович, равноправие женщин служит украшением программы, при этом она заявила, что ждет от них больше, чем от других партий. Она писала:

Я надеюсь убедить женщин, что им не следует ждать свободы от мужчины, как бы он ни назывался: либерал, консерватор или социал-демократ. Пока мужчина будет иметь возможность угнетать и унижать женщину – он будет это делать <…> не ждите великодушия ни от кого, защищайте сами свои права, ставьте людей в невозможность господствовать над вами, оградите себя законами1046.

Так, соглашаясь, что союзники у женщин есть во всех партиях, она утверждала, что рассчитывать на всю партию нечего1047. Для Кальманович женское движение внепартийно: она обосновывала необходимость создания женских организаций, которые являются единственной гарантией существования женского движения, так как партии (например, кадеты) «выбросят чуть что за борт наш женский вопрос как ненужный балласт»1048.

Кальманович одна из первых поняла, что в ситуации спада политического протеста цепляться за требование всеобщего избирательного права тактически нецелесообразно. Она предложила изменить цель движения и выступить за получение цензового избирательного права, хотя это вызывало нарекания среди участниц движения и давало карты в руки его противникам. В своей речи на Амстердамском конгрессе она сказала по этому поводу:

Мы не должны поддаваться ничьему запугиванию и должны продолжать организацию женщин – как буржуазных, так и пролетарок. И в особенности первых <…> Они должны идти к пролетаркам, знакомить их с идеями женского движения, показать им исход, победить их равнодушие. Поэтому неблагоразумно гнаться слепо за всеобщим избирательным правом, пренебрегая возможностью получить в данное время в данной стране то или другое частичное право для женщин. Конечно, всеобщее избирательное право – прекрасный принцип, но и социал-демократы не всегда были ему верны и прекрасно мирились с тем, что половина рода человеческого совершенно забывалась1049.

Настрой ее был оптимистичным, она верила в победу и утверждала, что «женское движение вообще принадлежит к самым оптимистичным движениям»1050.

Екатерина Дмитриевна Кускова (1869–1958)

Екатерина Дмитриевна Кускова представляется типичной русской интеллигенткой по образованию, убеждениям, мотивам прихода в феминистское движение и даже по своим предубеждениям против феминизма. В данной работе она рассматривается как типичная представительница своей страты – женщин среднего класса, объективно заинтересованных в успехе движения.

Екатерина Кускова окончила гимназию, вышла замуж за своего учителя И. П. Ювеналиева. В 1890‐х годах за участие в народнической деятельности она была сослана. В ссылке познакомилась со своим будущим вторым мужем – экономистом С. Н. Прокоповичем. В 1896 году Кускова эмигрировала и вступила в «Союз русских социал-демократов за границей». Взгляды ее эволюционировали от радикальных (народница и марксистка) к либеральным. Она критиковала «нетерпимый и примитивный марксизм» и выступала за «демократический марксизм». Ее позиция, изложенная в записке и известная как «Кредо», подверглась резкой критике В. Ульянова-Ленина и О. Мартова. Ленин усмотрел в ее идеях угрозу русской социал-демократии и рабочей партии. После этого Кускова порвала с социал-демократами и начала работать с «Союзом освобождения», но от членства в кадетской партии отказалась, хотя и была заочно избрана в ЦК партии.

В годы Первой русской революции Екатерина Дмитриевна действовала как самостоятельный политик, издавала вместе с мужем (С. Прокоповичем) журнал «Без заглавия», в котором объявила себя сторонницей западноевропейского критического социализма. Анализируя результаты революции, Кускова пришла к выводу, что в России нельзя больше допускать насильственных решений классовых противоречий и нужно использовать все возможности для мирного и эволюционного развития страны. Она выступила за реформы и парламентскую деятельность. К этому времени относится ее приход в женское движение – она участвовала в его акциях, печаталась в феминистской прессе.

С одной стороны, для нее это было освоение нового политического ресурса, важной идеи единения демократических сил. С другой стороны, Кускову волновала проблема женского политического участия и политического равноправия женщин.

В своих статьях Кускова демонстрировала бытовавшие в радикальной среде представления о феминизме как идеологии, делящей общество на два враждебных класса – мужчин и женщин. Она считала, что в России только единицы стоят на позициях «классового феминизма».

Все женское движение в мировом масштабе она подразделяла, как уже было сказано выше, на два направления. Первое – реалистическое, то есть рабочее женское движение, выдвигавшее социально-экономические требования, и второе – метафизическое, то есть феминистское, требовавшее, кроме социально-экономических прав, еще равенства в политической и духовно-культурной сферах1051. Она выступала против теоретизирования «женского вопроса» в духе «метафизики пола», но поддерживала политическую активность женщин.

На деле Кускова соединяла марксистскую теорию и феминистские идеи. Поэтому ее работы можно рассматривать как развитие идей марксистского феминизма. Она писала о специфическом