Северное сияние моего сердца - Вуди Добковиц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«— Пусть такие же люди, как тот мужчина знают о последствиях за свои преступления. Им не стоит думать, что я буду кормить в тюрьмах таких отморозков за свой счет».
С одной стороны она была права, но с другой все хотят жить, даже самый жестокий убийца.
К счастью, белоруска старается свести количество смертных приговоров к минимуму, и это похвально.
— Бел, не вешай нос! Мы ведь обязательно встретимся. В любом случае.
Но та лишь грустно улыбнулась, продолжая вилкой размазывать сметану по тарелке.
Как же вернуть ей настроение? Что же сделать, чтобы она взбодрилась и расцвела? Почему ему так больно видеть ее печальной? Ни на один вопрос у него не было ответа.
— Лучик, хочешь, мы будем с тобой созваниваться? Или переписываться?
— Перапісвацца?*
Кажется, эта идея подняла боевой дух и хорошее настроение девушке. Словно маленькая птичка, она встрепенулась, посмотрев на него с надеждой своими янтарными глазами, выпрямилась и расправила невидимые крылья счастья. Вновь перед Германией его вечно сияющая Беларусь.
— Да. Не думаешь же ты, что я перестану с тобой общаться после этой недели?!
— Конечно, нет!
— Вот и прекрасно. Почту мою помнишь?
«Наизусть». — Подумала про себя белоруска, издав звук согласия и откусив кусочек драника.
— Тогда, я постараюсь каждый день находить свободную минуту, чтобы отправить тебе смс.
— Я тоже постараюсь….
Ее обрадовало, что немец все же продолжит поддерживать с ней связь. От этого хотелось петь и танцевать.
— Жалко только, что я больше не попробую твоей стряпни.
— Неужели тебе действительно нравится моя готовка?
— Natürlich.* — Удивился тот ее словам. — А ты думала, нет?
— Ну…. Мне казалось, что ты все это делаешь лишь из вежливости. Поездка, экскурсии, даже моя готовка….
— Прости, Бел, за мою грубость, но у тебя странные мысли. Очень странные. Я не тот человек, что будет беспрекословно подчиняться кому-то. Если бы мне не хотелось, то я бы и не поехал.
Странно, но теперь вместо удивления в нем закипела обида и ярость. Почему девушка думает, будто он делает все через силу? Парню нравилось проводить свой небольшой отпуск вместе с ней. Нравилось слушать историю ее культуры, ее народа. Для него открылось много нового и интересного. А Беларусь?! Как же раньше он мало знал о ней, и как много нового теперь Германия открыл.
— Ты прав…. Что-то я уже совсем…перегнула палку. — Виновато улыбнулась она, положив столовые приборы на край тарелки.
Кусок в горло не лез, разговор оказался слишком напряженным.
Бороться за любовь немца все равно, что достать рукой звезд. Пускай сейчас он говорит, будто никогда о ней не забудет, а через неделю вновь вспомнит о России. Неделя сказки была чудесной, однако рано или поздно всему приходит конец. Прекрасный принц вернется в замок, чтобы потом томно вздыхать о принцессе, а белоруска, как второстепенный персонаж, будет лишь его подбадривать.
Снова эта непроходимая толпа, снова мелькают в глазах сумки и чемоданы всевозможных цветов и размеров. Не зря говорят, словно внутри аэропорта своя жизнь. Вот послышался писк металлоискателя. Это пожилая женщина забыла снять ремень со своих штанов, и теперь ее ведут на досмотр в закрытую от чужих глаз комнату.
— Ну, что ж…. Спасибо тебе, Бел, за все. — Остановился парень у табло в зале ожидания. — Может, как-нибудь я снова прилечу к тебе, и ты покажешь мне Гродно и Могилев. Уж слишком часто ты о них говорила.
Потрепав девушку по голове, он понимал, что желания возвращаться в его холодный и пустой дом совершенно не было. В ее компании он позабыл об одиночестве, как же все вернуть обратно. Хотя зачем это делать? Ему нравились эти изменения в жизни, в интересах, в характере. Рядом с Беларусью Германия почувствовал себя мужчиной, способным защитить от любой опасности. Он не тот, что был раньше. Пусть только попробуют назвать его слабаком или тряпкой, уж кулаков в этот раз немец не пожалеет.
— Буду рада, если ты вдруг надумаешь у меня погостить. — Притворно улыбнулась ему белоруска, пряча за своей маской безмерную печаль.
И все же она будет по нему скучать. На сердце тоскливо, а в душе пусто. Зачем время летит так быстро! Может, если б у нее было еще пару дней, девушка смогла бы покорить сердце парня?
— А знаешь. Мне что-то совсем не хочется возвращаться. Как представлю недовольные лица и гору бумажек. Бр-р! Дрожь пробирает.
— Такова уж наша доля. Ничего не поделаешь….
Вот на весь зал раздался номер рейса Германии. Пора регистрироваться и садиться в самолет. В последний раз парочка посмотрела друг на друга, словно больше никогда не увидятся. Хотя с их работой это вполне возможно.
Он не помнил, что его сподвигло на это, но, поддавшись эмоциям, немец приобнял Беларусь, удивляя ее, вынуждая слегка покраснеть.
— Мне пора.
Это шанс для белоруски. Как советовала ей Молдавия — прощальный поцелуй. И она бы сделала это, но страх оказался сильнее. Парень просто отпустил ее, устремляясь к стойке регистрации, а девушка, приложив холодные руки к пылающим щекам, осталась стоять, так и не сделав первый шаг.
Вот подошла его очередь, он отдал документы женщине, получая в обмен билеты на своей рейс, и, в последний раз посмотрев на Беларусь, скрылся в другой комнате. Ее уже больше ничто тут не держало, теперь можно спокойно возвратиться домой. Выйдя на улицу, она обернулась с надеждой еще раз увидеть в толпе голубые смеющиеся глаза, однако понимая, что чуда не произойдет, продолжила шагать к машине.
Стоило ей сесть в салон, как внезапно раздалась громкая знакомая мелодия на телефоне. Белоруска, дрожащими руками, достала мобильник из сумки, нажимая кнопку вызова.
— Ну, что? Соскучилась? — раздался в трубке смеющийся голос Германии, заставивший девушку глупо улыбаться. — Мы можем сейчас
