Северное сияние моего сердца - Вуди Добковиц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Четырехглазая обезьяна. The mammoth shit.*»
Надо же…. А ведь немец даже не представлял, что в один день сам Штаты будет просить у него прощения.
«— Неотесанный олух! Ты первый начал эту войну! Твое появление никогда не предвещало ничего хорошего! Ты всегда мог сцапаться с Россией или Союзом. Для тебя это было словно удовольствие. Заметь, не я чуть не начал эту войну. А ты! Рос помогла найти мирное решение. И где была твоя благодарность? К тому же, ты ее только унижал и ничего более. А теперь вдруг прозрел. С чего вдруг такие перемены? Какого хрена ты лезешь в наши дела?! Решил в любовь поиграть?! Да такой жадный и тщеславный человек совершенно ей не подходит.»
Хотя он сам не лучше. Выгнал гостя из дома, соврал россиянке, спровоцировал своими действиями на конфликт. Они оба друг друга стоят.
— США. Я виноват перед тобой не меньше. Взрослые люди, а повели себя как два тинейджера. Я также беру все свои слова обратно. А за рубашку можешь не волноваться, там только шов разошелся. К тому же мне она никогда не нравилась.
Легкая усмешка американца и Германия понял, что их вражда теперь точно окончена.
— Пришли мне счет. Я тебе новую закажу.
Немец лишь еле заметно улыбнулся, представляя, как США упорно ищет в каталоге интернет-магазина нужную рубашку.
— Не стоит. Это уже в прошлом. — Ответил ему Германия, усевшись в кресло. — Тем более ее подарил Израиль лет сто назад.
— Этот таки любитель кошерного? — передразнил говор израильтянина Штаты. — Удивительно, что он вообще тебе что-то купил.
И угнетающая тишина мигом улетучилась. Из небольшой перепалки и извинений их разговор медленно перешел в настоящую беседу, где каждый мог высказать свое мнение, оспорить его или вовсе перескочить на более уместные темы. Конечно, были обсуждения их экономики, государственно-правовой политики, своих международных отношений, из-за которых чуть вновь не разругались. Но к счастью все разрешилось как нельзя лучше, и через пару недель немец прибудет в Вашингтон для продления срока их торговых отношений.
Колко ответив на одну из шуток Германии, американец довольно усмехнулся, вспоминая, как Россия не раз ему говорила о неплохом чувстве юмора ее любимого очкарика.
— Да ладно! Не заливай. Я помню, как ты тогда с Польшей поспорил, на тысячу евро и бочку пива! Хотя я до сих пор гадаю, нахер тебе столько было пива. Но не суть. — Вспомнил этот известный на полмира спор американец, попутно помечая в своем ежедневнике их будущую встречу
— Так ты об этом! Я сам помню каждый момент того случая. Ведь все-таки мне пришлось тащить свой выигрыш до аэропорта. Бедный Укроп. Как же он прощался со своим бочонком.
— А Украина тут при чем?
— Так он же вместе с Полем против меня выступил. Ему еще Россия тогда помогла. Хороший подзатыльник отвесила, чтобы не упрямился.
— Да. Она его контролирует временами, только эти времена раз на сто лет выпадают. Рос при каждом их разговоре спрашивает прежде о здоровье, а потом уже переходит к делу. Семья на первом месте, хотя по ее строгому виду этого не скажешь.
Немца сильно изумили такие заявления. Вообще, много нового из их разговора он узнал. Германия ожидал услышать пару известных ему вестей из мира, но на самом деле тот больше говорил о русской. Н-да. А ведь США правда знает о ней почти все. Любовь действительно безрассудна.
— Да и к своим союзникам она почти как к братьям относится. Всегда поймёт, поддержит. Это ко мне она холодна и безразлична, а к другим, даже к Канаде Рос весьма дружелюбна. Аж завидно… — продолжил Штаты, тяжело вздохнув в трубку.
Эта проклятая ссора только все испортила. Если бы он смог тогда сдержать свою злость, если бы мог отдавать отчет своим действиям, то эти двое бы не разругались так. Хотя… Если посмотреть с другой стороны, россиянка бы не заговорила с американцем без прощения. А значит, этому болвану не стоит переживать. Она уже давно не держит на него зла, а тем более после того, как осознала свои чувства.
— Возможно, Россия уже на тебя так не смотрит, и только ты видишь ее такой злой. — Тихо и спокойно ответил немец. — И вообще, Рос не злопамятная и долго держать зла не может. Так что не стоит волноваться по этому поводу.
Тут уже пришла очередь задуматься к самому США. Ему впервые удалось услышать такие слова поддержки от Германии. Он же встречается с Россией, так почему вдруг подбадривает Штаты? Любой благоразумный человек, не стал бы поддерживать своего хоть и прошлого, но соперника!
— Легко сказать…
— Jesus!* Я-то уже подумал, будто ты знаешь о ней все. Но видимо поторопился. Да, когда ты позвонил мне, она уже перестала сердиться. Тем более после нашего с ней недавнего разговора, Россия не…. — вспомнив об обещании, немец мигом замолчал.
Чуть не проговорился. А ведь катастрофа была совсем близко. Язык без костей!
— Что «не»? — нетерпеливо спросил американец.
Как-то раз Германия услышал от русской одну очень интересную фразу. «Аж жопа вспотела». Он готов поклясться, что именно это происходит с ним сейчас. Если немец скажет США всю правду о россиянке, то она ворвется к нему в Берлин, как ее отец во время второй мировой.
Германия не знал, то ли это его молитвы были услышаны, то ли его возлюбленная обладала экстрасенсорными способностями, но звонок Беларуси был как никогда кстати.
— В следующий раз США. Вторая линия. Очень важно. Между жизнью и смертью.
Конечно, из глубины души Штатов вырвался рев разочарования, но все же он попрощался с немцем, позволяя тому спокойно выдохнуть и принять звонок белоруски. Рано или поздно, но он узнает, что скрывалось под этим загадочным «не».
— Да цябе дайшло запрашэнне на вяселле?* — не скрывая волнения, спросила Беларусь.
— Пришло. Но вот их звонок о предпраздничном банкете был намного раньше…. — ворочал в руках Германия конверт с яркой бумажкой внутри. — Вечеринка будет двадцать третьего… А свадьба двадцать пятого. Надо еще вещи собирать…. Хорошо, что с нагоревшими делами успел справиться за сегодня.
— Ох, и трудно мне во все это поверить…. — мечтательно произнесла та. — Самая младшая из нашей семьи, а первая выходит замуж.
— А, что? Ты бы хотела быть первой?
Представив ждущего ее немца в смокинге у алтаря, белоруска мгновенно залилась краской. Ну и фантазия!
— Да, даже если б и
