Северное сияние моего сердца - Вуди Добковиц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Danke für die Einladung.* — Пожал руку Финляндии Германия, слегка улыбаясь. — Чудесная вечеринка. Надеюсь, никто из твоих братьев не напьется, Эстония, а то мне жаль будет друзей Фина.
— Не стоит беспокоиться, Гер. Россия пообещала отцу приглядеть за нашими олухами. — Приняла его рукопожатия девушка. — Угощайся, отдыхай, наслаждайся вечером. После полуночи мы все разделимся на мужскую и женскую часть, да разойдемся по комнатам. Будет что-то вроде мальчишника и девичника.
Неплохая идея, главное, чтобы Киргизия не устроил бунт, как это было прошлым летом. Любитель острых ощущений.
Пока немец подошел к столу и набирал себе закуски, Беларусь, немного волнуясь о предстоящей встрече с ее возлюбленным, нервно перебирала пальцами бусины на своем браслете. Ей пришлось потратить несколько часов, чтобы найти то самое короткое фатиновое платье от Haute Couture, что подарила ей русская. Увидев его впервые, она подумала, будто этот наряд принесет в дом саму весну. Легкое, нежно-розовое, усыпанное мелкими голубыми цветами — воистину прекрасное. Конечно, белоруска больше привыкла к длинным платьям-футляр, но в этот раз, решившись на небольшой эксперимент, выбрала кое-что совершенно необычное.
— Бел! Ты ли это? Тебя даже не узнать. — Восхищались ее сестры внезапным перевоплощением.
— Ды ладна вам! Не бянтэжце!* — смущенно улыбнулась та. — Я вас сама еле узнала в этой толпе.
— Ты с Россией сегодня решила покорить нас своей красотой? — усмехнулась Латвия, отпив из бокала шампанского.
— Роси? — переспросила Беларусь, повернув голову.
Среди худощавых и холодных друзей Финляндии и немногословных подруг Эстонии, Россия выделялась своей искренней улыбкой и добрым взглядом. Высокая, статная, волевая русская красавица. Держа в своих тонких, накрашенных лаком цвета насыщенного пурпура, пальцах бокал с вином, она словно лебедь двигалась среди толпы, здороваясь с гостями. Простота и изящность черного платья, демонстрирующая окружающим ее изумительные изгибы, добавляла к ее образу, на зависть гордым дамам, немного страсти и элегантности. Белоруска только и могла томно вздыхать да, изредка бросая на неё свой кроткий взгляд, ощущать, как нечто темное и страшное пробуждается в ее душе.
«Вот почему же мне не досталась такая внешность?» — твердила себе Беларусь. Она только и делала, что наблюдала за немцем, изредка проводя по контуру фигуры её возлюбленного своим тяжёлым, сконфуженным, тоскливым взглядом, к которому, к сожалению, подойти была не в силах. А вскоре он и вовсе исчез из ее поля зрения, как и старшая сестра. Гости, что решили, наконец, познакомиться с родными невесты, окружили девушек, и белоруска, чувствуя, как напряженность и безысходность растут с каждой секундой, отдала им себя на растерзание, лживо улыбаясь.
Не стоили той цены те ощущения, что она не с прихотью переживает на данный момент. Беларусь обладала довольно хорошими природными данными. И вовсе её наружность не была столь отвратной, какой она себе возомнила. Было только худо, что девушка, по своей глупости, затмевала красоту неземную, бросая взгляды на других представительниц женского пола, сравнивая их с собой не в свою пользу.
— Guten Abend*, молодой человек. Не угостите даму бокалом шампанского?
Ох, и знакома же эта игривая манера речи. Прошло так много времени, а россиянка все не меняется.
— Думаю, запивать вино шампанским не лучшая мысль. — Радостно улыбнулся ей Германия, облокотившись о подоконник. — А где твой вечно ревнивый преследователь?
— К сожалению, его схватил девятый съезд губернаторов штатов. Он не смог прибыть сегодня вместе со мной, но зато примчится завтра на частном самолете.
— Работа не ждет. Конечно, обидно, что ему не удастся насладиться таким замечательным вечером.
— Что я слышу, Гер?! — хитро посмотрела на него Россия. — Тебе жалко, что США сейчас не с нами? Значит, вы и правда помирились. Что ж. Вы меня порадовали.
— Черт с этим. Ты мне лучше скажи, как же у вас все так сложилось? Я просто ушам своим не поверил, когда ты мне все рассказала!
Он еще никогда не видел, чтобы девушка всего за долю секунды покраснела до самых кончиков ушей. Видимо вспомнилось нечто очень личное.
— Гер! Тише, пожалуйста. Мне пока не хочется, чтобы наши родственники услышали об этом. И мне тем более все еще стыдно за тот случай, когда я тебе позвонила.
О! Этот момент немец никогда не забудет. Звон в ушах от ее крика стоял до конца рабочего дня.
— Ничего. Я все понимаю. Любовь делает из самого холодного человека глупого влюбленного идиота.
— Кстати о влюбленных. Ты мне обещал рассказать, что происходит между тобой и бельчонком.
— Да. И я сдержу обещание….
Беларусь проскользнула скучающим взором по залу, забитым гостями и официантами. И только когда ей надоело осматривать каждую проходящую перед ней фигуру, глаза белоруски обострили внимание на одну, очень привлекающую к себе внимание пару, которая видимо даже не замечала на себе обескураженного взгляда… Каково же ей было, когда этой парой как раз и являлись её сестра и возлюбленный. Ох, как паршивость изогнула сердце несчастной девушки, как ревность и обреченность закрутились над головой у Беларуси.
— Бел! Давай к нам! Сделаем совместное фото! — позвала ее Литва.
Не стоило ей этого делать, гости мигом обратили свой взор на белоруску. Не остались в стороне и немец с русской, заметив ее возле выхода в коридор. Благоразумный самоконтроль над чувствами вмиг забылся, вопреки желаниям почувствовались намокшие от слёз щёки, которые уже и побагровели, и побелели одновременно. Не помня себя, она молнией заторопилась к двери, пряча руками уже покрасневшие глаза от посторонних.
— Россия. Я…. Мне надо идти! — не смог устоять на месте Германия, бросившись вслед за любимой девушкой.
— Не идти, а бежать, Гер! — бросила ему вдогонку та.
Еще с детства ее умение прятаться в любом уголке дома было невероятно. Неважно где, неважно как, но мало кто смог бы отыскать Беларусь хотя б за час. Она находила настолько незаметные места, что родственники или друзья готовы были вызывать полицию, лишь бы отыскать эту мышку. А сейчас этот навык пригодился ей как никогда. Белоруска хотела просто раствориться в воздухе, стать невидимкой, лишь бы никто ее не потревожил. Отыскав на первом этаже ресторана маленькую подсобку, она забилась в самый темный угол, затерявшись среди
