Двое для трагедии - Анна Морион

– Хорошо, я… Я пойду… – выдавила из себя я и, обойдя его, почти побежала в замок.

Оказавшись в своей комнате, я заперлась в ванной: наверно, Грейсон вновь придумал что-то мерзкое и ужасное, ведь не зря же приказал мне прийти к девяти в гостиную… Опять он что-то выдумал, но, Боже, что еще? Он вновь кого-то убьет? Убьет меня? Побьет меня?

Но ровно к девяти часам я послушно пришла в гостиную, расположенную на первом этаже. Грейсон уже был там: дверь в зал была широко открыта. Хозяин замка вновь сидел за ноутбуком и что-то печатал. В гостиной было довольно темно, и ее освещали лишь пара высоких настольных ламп, отчего в ней царил полумрак.

Пока вампир не успел увидеть меня, я спряталась за дверью: мне ужасно не хотелось идти к нему, и я надеялась хоть ненадолго оттянуть мучительное общение с ним.

А вдруг он совершенно не намерен был общаться со мной, а вновь хотел выпить моей крови? Эта неизвестность ввергала меня в отчаяние, и я стояла за дверью, боясь даже дышать.

– Я знаю, что ты там, Вайпер. Выходи и не зли меня. – Холодный мрачный голос Грейсона словно ударил меня по щеке.

Я робко заглянула в гостиную и взглянула на него: Грейсон продолжал печатать и даже не смотрел в мою сторону – это придало мне смелости, и я вошла в зал.

– Что за убогое голубое платье? Я надеялся, ты сменишь наряд на более пристойный, – громко сказал вампир, бросив на меня недовольный взгляд.

– Но ты не сказал мне переодеться, – тихо сказала я в ответ, испугавшись, что он разозлился.

– А сама ты до этого не додумалась? Ты разочаровываешь меня все больше и больше.

Его строгий тон заставил меня прижаться к двери и молча смотреть на Грейсона.

– Садись, – приказал он, кивком указывая на место рядом с собой.

Я боязливо пересекла гостиную и села на диван рядом с вампиром.

Грейсон продолжал печатать, и его пальцы перемещались по клавиатуре ноутбука так быстро, что я почти не видела их. Взглянув на монитор, я изумилась: текст, который набирал вампир, появлялся с такой скоростью, как тот, что появляется, когда переустанавливается Windows, причем, думаю, он не делал ни единой ошибки, и все запятые были на месте. Я вдруг почувствовала себя настоящей тупицей – я печатала сто тридцать слов в минуту максимум.

– Брэндон, что тебе нужно от меня? – с отчаянием спросила я, желая как можно скорее получить свою порцию страданий и ужасов, которые он приготовил для меня, и уйти в свою комнату.

– Тихо, Вайпер. Это очень важный проект, – холодно сказал на это Грейсон.

– Но ты сам сказал…

– Помолчи.

Я тут же последовала его приказу, потому что это была явно не просьба.

Через несколько минут вампир захлопнул ноутбук, положил его рядом с собой и повернулся ко мне.

– Ты больше никогда не будешь говорить о Седрике, – спокойным тоном сказал он.

Мои губы растянулись в невольной усмешке: Грейсон приказал мне прийти сюда только для того, чтобы я услышала это?

– Но ты ведь сказал, что будешь рассказывать мне новости из Чехии. Помнишь? – удивленно спросила я.

Что на него нашло? При чем здесь мой Седрик?

– Прекрасно помню. Но я передумал и запрещаю тебе даже упоминать о Седрике Моргане.

– И что ты сделаешь, если я ослушаюсь? – с сарказмом спросила я.

– То, чего ты боишься.

Он говорил спокойно, хладнокровно, ведь прекрасно понимал, что был хозяином положения. И я тоже понимала это: после того, как вампир ударил меня в самолете, я боялась его, а после того, как он убил Лурдес и Сьюзен, он стал для меня настоящим маньяком – безжалостным, злым, ненормальным.

– Как легко манипулировать тобой, – усмехнулся Грейсон, видимо, увидев мое колебание.

– Значит, я вообще не могу ни о чем тебя спрашивать? – спросила я.

– Можешь.

– Но о чем? – искренне изумилась я. – Все, о чем я хочу узнать, ты запретил. Зачем ты вообще позвал меня сюда?

– Хочу провести время в твоей компании. Ты можешь спросить меня о чем-нибудь – я все равно убью тебя, так что, могу раскрыть тебе некоторые секреты.

Какая милость с его стороны!

– Тогда могу я спросить о тебе? – поинтересовалась я: раз у меня появилась возможность узнать об этом маньяке чуть больше, я хотела воспользоваться ею.

Грейсон усмехнулся.

– Зачем тебе что-то знать обо мне?

– Но здесь больше никого нет. Только ты.

– Прекрасная мотивация. И что ты хочешь узнать?

– Когда у тебя появилась склонность к садизму? – не подумав, ляпнула я, а затем подумала, что он ужасно разозлится, ведь я назвала его ненормальным.

Но вампир лишь скудно улыбнулся.

– То, что я делаю – не садизм. Это – развлечение. Ты вообще знаешь значение этого слова? – ровным тоном сказал он, вперив в меня ледяной взгляд своих голубых глаз.

– Знаю: это любовь причинять другим страдания, – мрачно сказала я, вспоминая все, что он причинил мне.

– Вот видишь, ты ошибаешься – я никому не причиняю страданий.

– Ну да! – насмешливо воскликнула я. – А все те девушки в твоем подвале?

– Чтобы ты знала, я не бил их, не насиловал, и не совершал над ними никаких развратных действий – я просто сажал их в камеры, но всегда давал им возможность убежать. Это непередаваемое наслаждение – чувствовать себя властелином чужих судеб. Я всегда играю по-честному, и если мои соперники проигрывают, они обязаны заплатить за свой проигрыш.

Я смотрела на него, широко раскрыв глаза: его абсолютное равнодушие к убийству всех тех девушек потрясло меня.

– Тебя смутило слово «насиловал»? – вдруг усмехнулся вампир.

– Нет, потому что Се… – Я чуть было не произнесла имя возлюбленного, но вовремя спохватилась. – Он сказал, что это невозможно. Слава Богу… Я просто подумала… Ты говоришь об убийствах так, будто они для тебя – обыденность. И знаешь, может, ты не бил тех девушек, но ты ударил меня и много раз причинял мне боль: в самолете, здесь… Ты садист. Самый настоящий.

– Все просто: я не считаю тебя достойной обычной, почти безболезненной смерти. Ты – ничто, – ледяным тоном откликнулся на это Грейсон.

– Прекрасно, я поняла: моя жизнь неугодна тебе, и ты ненавидишь меня, – усмехнулась я.

– У меня тоже есть к тебе пара вопросов, – неожиданно сказал вампир. – Как вы познакомились?

– С Се… С ним? Но ведь ты только что сказал…

– На эти пару минут разрешаю тебе нарушить табу.

– Просто я не понимаю… Тебе интересны такие вещи? – Я была глубоко удивлена его любопытством.

– Интересны? Нисколько. Но то, что происходит между тобой и Морганом-младшим, не укладывается в моей голове: я давно знаком с ним и знаю, что он презирает смертных не меньше, чем я. И вдруг этот отшельник влюбился в тебя. Как, где и когда?

– Тебя это не касается, – тихо, но твердо сказала я.

Грейсон схватил мое запястье и сжал его.

– Запомни раз и