Папа римский и война: Неизвестная история взаимоотношений Пия XII, Муссолини и Гитлера - Дэвид Керцер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На протяжении встречи с папой фон Гессен неоднократно выражал опасения, что сведения о ней просочатся наружу. «Никто не знает, что мы ведем эту беседу, – заверил его понтифик. – Даже моим ближайшим помощникам об этом неизвестно»[140].
После разговора фон Гессен вернулся в Берлин, чтобы передать Гитлеру слова папы. Через три недели, вновь приехав в Рим, фон Гессен вызвал Травальини в королевский дворец и, в свою очередь, пересказал ему слова Гитлера (такая схема со временем стала для них стандартной). Травальини же изложил эту информацию в письме кардиналу Лаури, которое тот затем переслал папе.
Это послание начиналось так: «Фюрер весьма удовлетворен секретным обсуждением, которое принц провел с Его Святейшеством вечером 11 мая 1939 г. … После данной встречи состоялся ряд разговоров в Берлине с участием фюрера, а также Геринга и Риббентропа». В результате:
а) встреча папы с фон Гессеном изменила отношение Риббентропа к достижению соглашения между рейхом и Ватиканом: прежде министр был настроен против такого соглашения, теперь же он его поддерживает;
б) с 25 мая немецкой прессе предписано прекратить нападки на католическую религию и католических священников Германии и впредь положительно отзываться о них при каждом удобном случае;
в) Гитлер призвал региональных чиновников отправлять ему доклады о религиозной ситуации в их регионах, чтобы он мог проводить содержательные переговоры по тем вопросам, которые беспокоят Ватикан;
г) принято решение отправить принца Филиппа в Рим с почтительным посланием, адресованным Святому Отцу; помимо добрых пожеланий, в нем будет содержаться ряд конкретных предложений. Цель – инициировать официальные контакты по соответствующим дипломатическим каналам для достижения согласия.
Далее в письме фон Гессена подчеркивалось, какое большое значение Гитлер придает секретности переговоров и гарантиям того, что никакие сведения о них не появятся в официальных дипломатических каналах связи Святого престола и Германии. Если об этих закулисных переговорах станет известно общественности, возникнут ожидания в отношении заключения сделки, которая в конце концов может оказаться невозможной. Для Гитлера такие приватные контакты с папой могли восприниматься как проявление слабости. До достижения соглашения с папой Гитлер не видел никакой пользы в разглашении информации о его инициативе[141].
На протяжении всего лета 1939 г., готовя вторжение в Польшу, Гитлер продолжал использовать этот канал и поддерживать надежду Пия XII на достижение соглашения, которое могло бы положить начало эпохе гармоничных взаимоотношений между Ватиканом и Третьим рейхом. В начале июля папа получил новое сообщение через кардинала Лаури. Как выяснилось, принц Филипп во время своего краткого визита в Италию (он приехал на одно из свадебных торжеств королевской семьи) снова вызвал Травальини в королевский дворец, чтобы передать ему очередное послание фюрера. На встрече с Гитлером, состоявшейся несколькими днями ранее, фон Гессен осведомился, готовы ли предложения для папы. По итогам встречи принц сообщал, что фюрер «сейчас расположен к примирению», но «приносит свои извинения за то, что на фоне нынешней международной обстановки, крайне деликатной, он пока не сумел в должной мере изучить текущие сложные проблемы католической церкви в рейхе и подготовить конкретные предложения Святому Отцу». Однако, добавлял фон Гессен, лично он убежден, что столь желанный религиозный мир может быть достигнут. Он отмечал, что надеется вскоре вернуться в Рим для встречи с папой[142].
Очередная тайная встреча фон Гессена с понтификом состоялась в следующем месяце (менее чем через неделю после нее войска фюрера вторглись в Польшу). Встрече предшествовал отправленный папе 21 августа длинный воодушевляющий отчет, который Травальини снова передал через кардинала Лаури. Как обычно, Травальини не удержался от самовосхваления. Он известил понтифика, что недавно вернулся из Германии, где лоббировал интересы Ватикана перед нацистской верхушкой, уверяя представителей рейха, что «папа Пачелли – это их папа». Фон Гессен, сообщал он, хочет, чтобы Пий XII знал: мало того, что Гитлер приказал прессе прекратить критику церкви, так он еще для создания подходящей атмосферы для достижения согласия с Ватиканом немного дистанцировал идеологию рейха от взглядов Альфреда Розенберга, одного из главных антиклерикальных теоретиков нацизма. «Теперь, – писал Травальини, – проблема находится исключительно в руках фюрера и фон Риббентропа»[143].
«Полчаса назад, – докладывал Травальини три дня спустя в очередном письме кардиналу Лаури, – Его Королевское Высочество принц Филипп фон Гессен прибыл из Германии с чрезвычайно срочными посланиями фюрера, адресованными Святому отцу. Полагаю, мы наконец подошли к официальному началу переговоров. Завтра вечером (самое позднее – в субботу) принц должен будет снова покинуть страну после встречи со Святым Отцом». Далее Травальини просил инструкций насчет того, каким образом устроить эту новую встречу. Он отмечал, что принц будет использовать тот же псевдоним, что и в прошлый раз: «маркиз Турри». Переправляя папе письмо Травальини, кардинал подчеркивал в сопроводительной записке, что фон Гессен прибыл в Рим «по распоряжению фюрера, чтобы снова провести секретные переговоры по известным вопросам лично с Вашим Святейшеством»[144].
Подробный рассказ об этой следующей встрече фон Гессена с папой, которая прошла в резиденции Кастель-Гандольфо, содержится в немецкоязычных материалах, которые хранятся в недавно рассекреченных архивах Государственного секретариата Ватикана. Эти материалы носят название «Секретная аудиенция Его Королевского Высочества принца Филиппа фон Гессена [у папы римского], 26 августа 1939 г., суббота, 18:00». В них подробно описывается встреча, которая прошла меньше чем за неделю до того, как Гитлер отправил немецкие войска в Польшу, тем самым положив начало Второй мировой войне.
Немецкий принц (это уже входило у него в привычку) начал с сообщения о том, что Гитлер хотел бы заверить папу в своем «самом горячем желании» восстановить мирные отношения с церковью. Фюрер, говорил фон Гессен, не верит, что их раскалывают какие-либо «серьезные проблемы». Затем принц, не обращая внимания на явное противоречие, сообщил, что, по мнению Гитлера, есть две «серьезнейшие проблемы», которые необходимо разрешить для достижения соглашения: это «расовый вопрос» и вмешательство духовенства во внутреннюю политику Германии (фюреру представлялось, что такое вмешательство действительно имеет место). Гитлер считал, что первого из этих препятствий к достижению соглашения, пресловутого «расового вопроса», можно «избежать», продолжая новую папскую политику по сохранению молчания относительно данной проблемы. Таким образом, для окончательного заключения соглашения требуется достичь взаимопонимания по той роли, которую должно играть католическое духовенство Германии.
В ответ папа первым делом попросил передать фюреру благодарность за его теплое приветствие. Понтифик заявил, что он тоже хотел бы видеть, как церковь заключает достойное соглашение, которое обеспечит религиозный мир в рейхе. Что же касается озабоченности Гитлера в отношении политической активности германского духовенства, то здесь нет оснований для тревоги, так как у церкви отсутствуют причины вмешиваться в партийную политику.
Фюрер, отвечал принц, убежден, что их переговоры вполне могут привести к выработке нового конкордата с Германией, который включит в себя и Австрию, ведь теперь она тоже часть рейха.
«Мы будем с самым горячим энтузиазмом ратовать за достижение достойного религиозного мира», – пообещал папа.
Подобный мир, заверил понтифика принц, «и в самом деле отвечает глубинным чаяниям фюрера. Он надеется увидеться с Вашим Святейшеством, когда вернется в Рим с официальными целями». Фюрер рассчитывал, что к этому моменту уже предоставил папе целый ряд позиций, по которым можно было бы продвинуть переговоры вперед. К сожалению, «возникло русское дело», которое отвлекло Гитлера от этого предмета. Фон Гессену не потребовалось разъяснять папе, что это такое: речь шла о пакте о ненападении между Германией и Советским Союзом. Его подписали в Москве за три дня до этого, и о нем уже сообщила пресса. Но переговоры с папой, уверял немецкий принц, по-прежнему представляют чрезвычайный интерес для фюрера. Именно поэтому Гитлер приказал ему совершить эту поездку в Рим. Однако все участники переговоров понимали, что все следует
