Меделень - Ионел Теодоряну

Дед Георге обернулся и посмотрел назад. В ворота деревенских домов на закате въезжают обычно телеги, запряженные волами, и входят люди с серпами, мотыгами или топорами.

В ворота дома деда Георге вошла, а потом вышла сказка.

Над домом деда Георге склонился ангел или, быть может, аист.

* * *

- Ну, как было в гостях, Моника?

- Очень хорошо, tante Алис! Жалко, что не было Дэнуца.

III

ГЕРР ДИРЕКТОР

- Мама, ты слышишь? - спросила Ольгуца, жуя сливу.

- Что?

- Прислушайся, мама...

- Цц! Я слышу, как Дэнуц ест арбуз. Дэнуц, так едят только раков, и то если не умеют иначе.

Госпожа Деляну заставляла сына каждое блюдо есть так, как принято. Дэнуц путал эти правила или забывал их. Поэтому стоило ему почувствовать на себе пристальный взгляд матери, как он принимался торопливо есть, обжигаясь, суп или целыми кусками, не разжевывая и давясь, заглатывал мясо.

Ольгуца ногой толкнула под столом Монику. Моника в ответ только вздохнула, сохраняя нейтралитет. В этот момент Дэнуц как раз дошел до сочной, огненно-красной сердцевины арбуза. Раздавив языком о нёбо холодный кусок, он вытер губы и внимательно посмотрел на сестру.

- Ты мне не даешь спокойно есть!

- Я? Хм! Мама тебе сделала замечание!

- Да! У меня от твоих слив в ушах гудит, но я тебе ничего не говорю.

Брови у Ольгуцы поднялись вверх.

- ...! Я каждый день слышу, как ты ешь, то же говорит и мама; я уже привыкла... Я имела в виду другое.

Брови опустились на место. Ольгуца раскусила еще одну сливу. Щеки у Дэнуца сделались пунцовыми, как сердцевина арбуза.

- Папа, ты ничего не слышишь?

- ..?

Все прислушались к шуму за окном. У Ольгуцы от напряжения сощурились глаза, как бывает у близоруких людей... Громкий, басистый рев быков заглушал стрекотание кузнечиков и пение цикад, словно басы в церковном хоре - нежное сопрано.

- Бээ-бээ... Неужели вы не слышите? - вышла из себя Ольгуца.

- Быки как быки! - с сарказмом произнес Дэнуц.

Ольгуца поглядела на брата, энергично тряхнула головой и снисходительно улыбнулась.

- Дэнуц, ты груб. Я тебе уже говорила.

И она торжественно встала из-за стола, держа в руках салфетку, словно глава присяжных заседателей - судебный приговор.

- Ведь это Герр Директор на автомобиле. Спорим? Неужели не слышите? Бээ-бээ!.. Разве быки так ревут? - спокойно осведомилась она у брата.

Позабыв про арбуз и про оскорбление, Дэнуц выбежал во двор, даже не сняв салфетку, за ним - госпожа Деляну и Профира.

- Я совершенно уверена, папа! Ну почему ты мне не веришь?

- Я верю, Ольгуца! - улыбнулся господин Деляну, стряхивая салфетку. - У тебя, как и у мамы, абсолютный слух.

- Ты надо мной смеешься?

- Вовсе нет! Но скажи, как ты научилась отличать автомобильный рожок от мычания коровы? Ведь автомобили у нас можно пересчитать по пальцам!

- Я их не люблю, папа.

- Ерунда!

- Правда, папа, я люблю лошадей.

- А как же Григоре? Ведь он автомобилист!

- Я его очень люблю!..

- Ольгуца, а кто такой Герр Директор?

- Ваш второй отец, - отвечал с улыбкой господин Деляну, стоя на пороге.

- Моника, ты слышишь, что говорит папа? Ты должна полюбить Герр Директора.

- Я ведь даже не знаю его, Ольгуца!

- Что за важность! Зато я его знаю. А ты мой друг.

- Ольгуца, почему ты зовешь его Герр Директор? Он немец?

- Ни в коем случае!.. Это папин брат!.. Я его так в шутку зову, но ему нравится. И ты зови его Герр Директор.

- Он директор школы?

- Как тебе не стыдно так говорить?.. Я бы этого не вынесла!..

Заметив недоеденную сердцевину арбуза, Ольгуца принялась втыкать в нее зубочистки.

- ...Он директор очень крупной компании... не знаю какой... что-то связанное с электричеством и немцами.

- Он похож на дядю Йоргу?

- Нет. Не знаю, на кого он похож! На папа он совсем не похож... Вот ты увидишь. Я его люблю.

- И я, - дипломатически согласилась Моника... - Что ты сделала с арбузом?

- Дэнуц меня оскорбил! Я мщу.

Символические зубочистки терзали сердцевину арбуза, замещающего Дэнуца, словно семь стрел - библейское сердце Марии.

- Арбуз жалко! - пыталась убедить Ольгуцу Моника.

Следующая зубочистка проникла еще глубже.

- Как бы tante Алис не рассердилась!

Еще одна зубочистка вонзилась в арбуз.

- Ольгуца, выйдем во двор, я тоже хочу увидеть автомобиль.

- Подожди, увидишь. Время есть. У нас в Меделень живет эхо, поэтому я и услышала рожок. Моника, мне кажется, ты не лишена хитрости!.. Как и я, конечно.

Покончив с отмщением, Ольгуца съела еще одну сливу.

- Ольгуца, позволь, я выну зубочистки?

- Как хочешь! Я кончила.

Моника очистила сердцевину, собрав все зубочистки в своей тарелке.

- Merci, Моника.

Безо всякого аппетита, но с большим энтузиазмом Ольгуца съела сердцевину, которую Дэнуц очистил от семечек, а Моника от зубочисток.

* * *

Крестьяне и домашние животные, чьи души породнились, вероятно, в одну и ту же, весьма отдаленную геологическую эпоху, со страхом глядели на ярко-красную коляску, без лошадей, которая на большой скорости поднималась вверх по склону, оставляя позади вонючий дым и грохоча так, будто внутри у нее находились барабаны, по которым били все черти ада. А у кучера - фу-ты, господи! - вместо глаз были черные стекла, точно у слепых, вместо вожжей колесо на дышле, а вместо кнута и "ну вы, залетные!" - бычье мычание.

Мужики и бабы крестились, глядя то на страшного зверя, то на церковь. Дети на руках у своих матерей дрожали в испуге - не унес бы нечистый! - и хныкали, пристально глядя вдаль своими женскими глазами.

Дед Георге однажды в Яссах видел это бог знает что на колесах. Поэтому он только плюнул с досадой.

- Бедный барин, упокой его душу! К нему во двор - такая штуковина!.. Ну, ничего, вот научит дед барышню верхом ездить!

Стайки птиц на шоссе порхали перед красным чудищем и позади него...

И вот наконец покрытое пылью, огромное, на дутых колесах быстроногое чудовище, пыхтя, рыча и фыркая, остановилось у самого крыльца. Собаки лаяли, подвывая, словно это был медведь. Все слуги высыпали во двор.

- С приездом, Григоре!

- Guten Tag*, Герр Директор!

______________

* Добрый день (нем.).

- Дядя Пуйу! Дядя Пуйу! - повторял Дэнуц, не выпуская из рук салфетку.

Герр Директор, с головы до ног закованный в автомобильные доспехи круглые очки в оправе из красной резины, парусиновый шлем, такой же халат, герметически закрытый у ворота и на запястьях, - с невозмутимым спокойствием вылез из задней дверцы, хлопнув откидным сиденьем. Потопал, чтобы размять затекшие ноги, потянулся, зевнул, открыл лицо, оставив очки висеть на шее, сощурился и вставил в глаз монокль, потер руки, не тронутые пылью и солнцем... и с улыбкой склонился перед ступеньками крыльца с видом английского адмирала, с восторгом встреченного в небольшом дунайском порту.

- Рад всех вас видеть!

С глаз шофера тоже слетели черные очки - на сей раз при виде Аники. Берлинский механик, выписанный из Германии вместе с автомобилем, был, по всей видимости, изготовлен на фабрике блондинов с голубыми глазами и розовыми щеками.

Аника стыдливо потупилась.

Герр Директор оживился. Казалось, он собирается произнести тост, держа бокал шампанского в руке.

- Kulek, dieser ist mein Sohn*.

______________

* Кулек, это мой сын (нем.).

- Und ich bin sein Vater!* - скромно добавил господин Деляну, спускаясь с крыльца.

______________

* А я его отец! (нем.)

- Das ist gut!*

______________

* Хорошо! (нем.)

Сотрясаемый приступом безудержного смеха, свойственного любителям пива, Герр Кулек ударял себя ладонями по коленям в такт вибрирующему мотору.

- Григоре, ты меня компрометируешь, - пошутил господин Деляну, целуя брата.

- Это вы меня компрометируете! - возразила госпожа Деляну.

- Дэнуц, правда ведь, ты мой сын?

- Ты же старый холостяк, Герр Директор, - заметила Ольгуца с крыльца.

- А ты все такой же чертенок!

- Ты даже не поздоровался со мной, Герр Директор!

- Прошу прощения, сударыня!

Поднявшись по ступенькам, он склонился перед Ольгуцей и поцеловал ей руку.

- Можешь поцеловать меня в щеку, Герр Директор. Я не возражаю.

- Ух! Какая ты тяжелая! - вздохнул он, поднимая ее.

- У меня крепкие мускулы.

- Не может быть!

- Правда. Плюшка толстый, а я крепкая.

- Барышня?..

- Моника, - представила девочку госпожа Деляну, обнимая ее за плечи.

- Моника?

Госпожа Деляну значительно посмотрела на него.

- Моника наша дочка... как Дэнуц твой сын. Ах ты, липовый отец!

- Так, значит, у меня есть теперь еще одна племянница?

- Можешь этим гордиться!

- Я пропал! Я приготовился только к двум племянникам... Ну и хорошенькая у меня новая племянница! Моника, так ведь?

- Да, - шепнула смущенная Моника, беря Ольгуцу за руку.

- Ты позволишь дяде Пуйу тебя поцеловать?

- Конечно, как и меня, - одобрительно отозвалась Ольгуца.