Красный луг. Приключенческий роман - Виктор Старовойтов

Задолго до сентября Другова обошла всех родителей своих учеников, и теперь практически знала о своих учениках всё. В своём дневнике она скрупулёзно записывала все эти данные сведения и по мере необходимости использовала их в течении всего периода, что ученик находился на её попечении, то есть четыре начальных года. Учеников всего было около тридцати человек, все учились в одну смену, и как уж Марие удавалось управиться с ними, то было её маленьким секретом. Вот и в это утро Маша встала очень рано, попила чуть тёпленького чаю и хотела уже уйти, но заговорил муж:

– Что, Машенька, не спится? Волнуешься? Ну иди, я дома управлюсь сам, и девчонок соберу, не беспокойся…

Подходя к школе увидела съёжившуюся фигурку на скамеечке под тополем на берегу, угадала первоклассника, поспешила к нему.

– Здравствуй, Витя. Замёрз? Давно здесь? В школу пришёл? Ну идём, печку будем топить…

Виктор поднялся, протянул учительнице изрядно помятый букет цветов. Мария взяла ученика за руку, он доверчиво пошёл за нею.

– Какие цветы красивые! Это мне, да? А ручонки-то какие холодные… Ну ничего, сейчас печку затопим, а цветы в баночку поставим, водички подольём, чтобы окрепли. А ты где хочешь сидеть, за какой партой?

Виктор не ответил, он деловито осваивал парту около окна. Перед ним лежал раскрытый букварь и смотрел он на свою первую учительницу как-то совсем по взрослому, словно желая сказать, но не решаясь: – Ну что ж, давай учи, посмотрим, чему научишь!..

Он словно ждал чего-то необычного от этой женщины, которую знал и видел в селе ежедневно, ещё вчера простую, обыкновенную женщину, играл с её дочерьми, и которая вдруг сегодня стала его первой учительницей. Пройдут годы, много будет в жизни сегодняшних учеников новых хороших и плохих учителей, но память о первом звонке, первой учительнице, навсегда останется в их памяти. Марие Васильевне было как-то даже не по себе под пытливым взглядом маленького мужичка и она принесла из учительской альбом с картинками.

– Посмотри-ка вот это…

Топилась печь, причудливые тени прыгали по стенам от женщины, снующей между парт. Она не могла быть спокойной, ходила, лишь бы чем-то заняться, унять тревогу в сердце.

– Проучишься здесь четыре года, потом придётся ходить в Усть-Маш или даже жить там в интернате. Школа там большая и учителей будет много, а здесь я одна буду вас учить…

Утренний ветерок разогнал ночной туман, синичка постучала в окно, будто тоже просилась в ученики. Вскоре на улице зазвенели ребячьи голоса. Маша посмотрела на наручные часики.

– Ну что же, идём встречать…

Вслед за учительницей вышел и Виктор, завидев мать, степенно подошёл к ней.

– Ты мама, не беспокойся, я уже сам в ученики записался. Ты иди домой, я хорошо учиться буду. Я уже и в классе был, за партой сидел…

Ребятишек построили по классам на берегу напротив школы, Мария Васильевна сверилась с записями в журнале, провела перекличку, поздравила родителей и учеников с началом учебного года. Выступили с поздравлениями и наилучшими пожеланиями председатели Сельского Совета и колхоза, лесничества и леспромхоза. Некоторым ученикам, что работали летом в колхозе, были вручены ценные подарки и Грамоты. После этого учеников провели в школу. Парт хватило на всех, никто в обиде не остался. Радуясь началу занятий, встрече со старыми друзьями, школьники хлопали откидными крышками парт, шумели. Прозвенел звонок, неумело удерживаемый обеими руками первоклашки, притих класс. Рядом с Виктором сидела Верочка, старшая дочка учительницы, учившаяся во втором классе. Она, как и все остальные, смотрела на свою мать, будто видя её впервые.

– С сегодняшнего дня меня надо будет называть Марией Васильевной, а не тётей Машей, как звали до этого. Теперь вы все ученики и вам нужно привыкать к дисциплине. Буду учить вас тому, что знаю сама, считать, писать грамотно, читать интересные книги, видеть мир. Вам предстоит многому научиться, чтобы, когда станете совсем взрослыми и закончите учиться, вам было не стыдно жить наравне с другими людьми.

Не по детски серьёзно приступил Виктор к учебным занятиям, с первых слов он проникся большим уважением к учительнице, проникся чувством особой веры в важность написания всех этих палочек, крючочков и выводил их с особой тщательностью. В своём журнале против фамилии ученика Мария Васильевна выводила только одно слово «Отлично». В шумных играх на переменках Виктор особого участия не принимал, зачастую уткнётся в книгу, картинки рассматривает да мечтает о чём-то, не слышно его и не видно. Иногда Верочка вытаскивала его к ребятам, на улицу. Вера ему нравилась и он подчинялся ей, увлекался игрой на некоторое время. Верочка отвечала своему другу глубокой взаимностью, помогала в учёбе, порой даже защищала от слишком назойливых ребятишек.

Когда же начальная школа была прикрыта, однажды Виктор, зайдя в брошеное здание, обнаружил школьный журнал старых лет, открыл его и был приятно удивлён, видя во всех четырёх классах тех лет, что отстающих учеников у Друговой не было, аккуратным красивым почерком её неизменно выводилось «хорошо» и «отлично», и очень редко где проскакивало «удовлетворительно».

На занятия Виктор никогда не опаздывал, просыпался чуть ли не с первыми петухами и никакого ему будильника не надо было, на занятиях ловил каждое слово учительницы, иногда, забывшись, записывал в свою тетрадь условие задачи другого класса и очень переживал, если не мог самостоятельно решить. Читать научился от деда задолго до школьных занятий, знал решение простых задач и поэтому особых трудностей в учёбе не испытывал, а что было не понятным, то объясняла Верочка или сама учительница. Мария Васильевна всегда ревностно относилась к своим ученикам и, как и у всякого смертного, у неё были и свои любимчики, но к Виктору отношение было особое. Она с нескрываемым интересом наблюдала за его успехами, и всячески старалась помочь и поощрить его тягу к знаниям, ненавязчиво предлагая прочитать ту или иную книжицу. По тем временам школьная библиотека была довольно богатой на выбор, ведь школа являлась центром культуры села, поэтому и книги были не только по школьной программе, но и для взрослых, такие, как сочинения Маркса и Энгельса, Сталина и Ленина. Конечно же, не только к Виктору находила учительница сердечный ключик, так было с каждым из её учеников. Это позволяло добиваться высокой успеваемости и дисциплины. Дети души не чаяли от своей молодой учительницы, с большой неохотой покидали школу в конце занятий, да и она сама готова была проводить с ними чуть ли не полные сутки, если б ещё не было семейных забот… Она настолько порой увлекалась ихними играми, что забывала о времени и своём возрасте. Редко теперь встретишь по настоящему преданных своему делу учителей, а жаль, искренне говорю вам об этом. Сейчас на первое место вышли деньги, а дети стали побочным продуктом, некой необходимости для получения хорошей зарплаты. Вот и отсюда вывод, – заканчивают ученики школу, получают аттестат, а вспомнить практически нечего. И некого, вот что обидно… С большой неохотой покидали свою школу ученики после четвёртого класса. Родители не раз уже поднимали перед Сельским Советом и ГОРОНО вопрос о строительстве новой расширенной школы, чтобы не гонять поселковых детей в Усть-Маш, но вопрос этот долгое время всё лежал и лежал в дальнем конце столешницы чиновника и никак пока не решался. А ученикам старших классов ежедневно приходилось мотаться за несколько километров в Усть-Маш, не считаясь с погодой…

Лампочка Ильича

По Ленинскому плану ГОЭЛРО все, даже самые отдалённые сёла должны быть электрофицированы. По этому плану лампочка должна была давать надежду и свет даже при самой беспросветной нужде. Радио было проведено ещё в 1938 году, теперь же в каждом доме висел на стене приёмник, похожий на грязную тарелку. Железный, окрашенный серебристой краской, приёмник был и на улице, на столбе около Сельсовета и целый день орал на весь посёлок то новости, то песни. В военное лихолетье сходились люди к приёмнику, чтобы послушать сводку информбюро, своего Левитана. Кончилась война, на смену старому поколению пришло новое, но посёлок всё ещё жил по старинке с керосиновой лампой. Наконец дошла очередь и до него. Линию начали тянуть от Усть-Маша Прямушкой. У Весниных в семье случилось пополнение, родилась дочь Татьяна. А колхоз заброшенные во время войны земли восстановил, поднял все залежные земли и снова вышел в передовики, но со времени пришествия к власти, после смерти Сталина, Никиты Сергеевича Хрущёва, повсеместно лучшие плодородные земли отдавались под посевы кукурузы, царицы полей. Андрей воспротивиться не мог. Хотя и давно уже не было товарища Сталина и дамоклов меч не висел над головой, но страх, посеянный в души людей, был очень силён и выкорчевать этот страх, наверное, могло только новое поколение. Поэтому, решения партии выполнялись безукоснительно. Если приказано, значит, будем сеять кукурузу, а коль кому вздумается по всему Уралу цитрусовые садить, значит будем и их выращивать. На Дальнем Востоке садят, а мы что, хуже всех, что ли? Таким образом, вместо приличных урожаев картофеля и ржи, теперь на полях царствовала кукуруза, которая не успевала вызревать, не давала полноценных початков, а зелёная масса шла только на силосные корма.