ШЕСТОЙ МОРЯК - Евгений Филенко

   Агнирсатьюкхерг по прозвищу Змееглавец единственный общался с вдохновителем заговора и знал его хотя бы по голосу. Если, конечно, это был вдохновитель, а не простой  связной,  раздававший налево-направо  неподдельные магильоны...

   Лиалкенкиг же Плешивец сделал так, чтобы  никто из караульных ничего лишнего не слышал и не видел. Иными  словами, отвел  всем глаза. Поначалу я  думал, что тем самым он позволил проникнуть в королевские покои кому-то постороннему. Судя по  всему, нужды в этом не было. В спальне Свирепца попросту открылся портал.

   Когбосхектар по прозвищу Без  Прозвища, ни в чем предосудительном не замешанный, был необходим, чтобы подтвердить правдивость слов своих спутников. Возможно также, что в случае крайней необходимости его каким-либо образом попытались бы оговорить  и употребить в качестве жертвенного барана. Или, принимая  в расчет его размеры, жертвенного быка.

   Ах, если бы у  меня на руках был заветный магильон!.. Если бы я успел выпотрошить сознание Плешивца метко нацеленными вопросами в присутствии жрецов!.. Если бы он не вышвырнул меня из своего тела в темницы Узунтоймалсы!..

    Не проще ли было, коли уж так хочется занять трон, просто взять и прирезать короля, задушить его же по душками... да мало ли что?

    Но Свиафсартон ни единого мига не сомневался, что король жив. На глупца он не похож... а зачем ему искать  мертвого короля?

    Впрочем, есть еще предположение Лиалкенкига насчет причин, побудивших Свиафсартона обратиться за помощью ко мне: «Скорее, он рассчитывал, что ты не возникнешь вовсе». То есть, господа синклит, все средства испробованы, король не  обнаружен, так что давайте, помолясь Ийдебгеттауру и  Мриосианзу,  выбирать себе но вого правителя из тех, что есть под рукой...

   Стоп, стоп... Искали ли короля в городе? Наверняка. Перевернули ли всё до последней халупы вверх дном? Определенно. Много ли преуспели в поисках? Результат всем известен. Иначе спал бы я себе да спал в теплой зем ле внутри Каменного Алтаря...

   А где короля искать не стали бы вовсе?

   Например, там, где его однажды уже не нашли. В его спальне.  Нет, у колдунов на такие фокусы должен быть особый нюх.  Разве что  все они, без  изъятий, состоят  в сговоре — во что верится с трудом.

   Например, там, где искать бесполезно. То есть, где ко ролю находиться ну никак не положено.

   В Узунтоймалсе.

   Да, в Узунтоймалсе...

   И вот что, господа мои.

   Я нашел короля.

   Я нашел его еще час назад.

   Я даже был в его теле.

   Кабы Хинорнуогниг Блажнец не уболтал меня, я догадался бы  сразу.

  ...Есть старинное правило,  безотказно действующее во всех мирах. Если достаточно долго баламутить воду, то янтарь всплывет сам  собой. Если старательно помешать похлебку,  мясо непременно поднимется со дна. Встань посреди леса, маши руками, и на тебя выбредет златорогий олень. Просто начни действовать, и цель сама тебя найдет...

  — Итак, демон, ты выполнил Веление? — слышу я голос Свиафсартона Страхостарца.

  — Я не демон. И я выполнил Веление, мой господин.

  — Ты хочешь сказать, что нашел короля?

  — Да, мой господин.

  — Ты нашел короля Итигальтугеанера Свирепца?!

  — Да, мой господин.

  — Где же он?

  — В одной из камер Узунтоймалсы, что расположены в  третьем ряду первого уровня, под галереей, что ведет  к залу  синклита.  С одной стороны — камера, в которой находился лишенный имени и памяти безумец, выдававший себя за королеву Оридибиклиру, по диагонали,  через проход, заточен был степной вождь Саллами офн улг Сичханз, а прямо напротив — Энарайфагатуад  Стрелоглазец, первый королевский зодчий.  Велите   послать кого-нибудь, пусть принесут... тело.

   — Что это значит, демон?

   — Я не демон...

   — Заткнись и отвечай на вопрос. Ну, чего молчишь?

   — Ты велел мне заткнуться, мой господин, и я ответил на твой вопрос мысленно.

   — Хорошо... гм... ототкнись и повтори ответ вслух.

   — Это значит лишь то, о чем ты уже догадался, мой господин  Свиафсартон  Страхостарец:  все  названные мной люди мертвы. Даже Энарайфагатуад, которого вы не найдете в его камере, потому что он совершил побег  перед тем, как умереть посреди выгребных ям Охифурха.

   — Следует ли из твоих слов, что король тоже мертв?

   — Самым непосредственным образом, мой господин.

   — Король мертв? Король — мертв?!!

   — Да, мой господин.

   — Но тогда ты не выполнил Веление!!!

   — Напротив, мой господин. Я выполнил его, и выпол нил буквально. Ты велел мне найти короля, и я нашел его.

   Не так уж я и уверен в своих словах, как хочу выглядеть. В конце концов, тот волосатый бедняга тоже не был  королевой, хотя искренне в это верил...

   Создатель, мне и в самом деле нужен был тот магильон!

   Но — встань посреди леса и маши руками...

   Дверь зала распахивается. На пороге в лучах первого солнца возникает мрачная фигура в глухом сером плаще с капюшоном, скрывающим лицо. Через плечо, будто узел грязного белья, переброшено тело без признаков жизни. Кому, как не мне, знать, во  что превращается человече ская плоть после Измещения...

   — Кто посмел?! — рычит Свиафсартон и в сердцах бьет своим посохом в мраморноплитчатый пол.  Из-под изостренного оконечия  посоха вырывается сноп искр. —  Я еще не распорядился!..

   — Значит, я предвосхитил твое желание, Страхостарец, — шелестит фигура бесцветным, неживым голосом.

   Шаркая ногами, она проходит на  середину зала. Не дойдя нескольких шагов до меня, сваливает  ношу на мрамор. Затылок мертвеца с деревянным стуком бьется  о пол.

   — Кто это? — вопрошает  Свиафсартон, изо всех сил  стараясь сохранить величественные интонации.

   Остальные маги-мудрецы, похоже, утратили дар речи.

   — Это тело еще недавно принадлежало королю Итигальтугеанеру Свирепцу, —  отвечает фигура. — После встречи с демоном, которого ты поднял из ада, Страхостарец, в нем сохранилось слишком мало жизни...

   — А ты... ты...  кто?.. — заплетающимся не  то от бе шенства, не от страха языком спрашивает архимаг.

  — ...как и во мне, — заканчивает фразу фигура.

   И откидывает капюшон.

   Это Лиалкенкиг Плешивец.

   Вернее, тело Лиалкенкига, в котором не бьется сердце, не струится по жилам кровь, уже началось разложение, но все еще упрямо трепещет живое сознание прежнего хозяина.

   Не стоило тебе сражаться со мной, боевой колдун.

  Ты стал пленником собственного трупа. Когда плоть твоя сгниет и отстанет от костей — что ты станешь делать с этой падалью?