Серый ангел - Валерий Иванович Елманов

Вот только где их взять?

Глава 8

Ход конём

Вдобавок у Виталия из головы никак не выходила мысль, высказанная в своё время на Регентском совете Николаем Николаевичем Младшим. Во время отстаивания своей точки зрения касаемо необходимости немедленного продолжения боевых действий в отношении большевиков, тот выдал некое весьма неприятное предположение. Касалось оно увеличения будущих врагов России, если продолжать медлить и бездействовать.

Дескать, кайзер и немецкое командование могут попробовать сработать на упреждение и заключить союз с теми же большевиками. Тем более, им такое не впервой, и пример Украины, куда они уже, якобы по просьбе местных властей, ввели свои войска, говорит весьма о многом.

Отсюда вывод: их надлежит опередить, а потому немедленно выступить на Петроград, дабы лишить Германию потенциального союзника. Даже с учётом некоторой неготовности российской армии.

Последнее окончательно решило дело. Специально озаботившись, дабы разбить его доводы о немедленном наступлении, Голицын заблаговременно пригласил человек пять из числа армейского руководства, включая Маркова. Они-то с цифрами в руках и выдали убедительный расклад: насколько армия не готова к подобным подвигам. Особенно с учетом количества неприятельских сил.

К доводам главкома Голицын мог бы добавить ещё один, чисто психологический нюанс. Последние три года немцы с печальным постоянством лупили императорскую армию в хвост и гриву. А ведь в нынешних полках три четверти тех, кто на своей шкуре испытал железную мощь кайзеровского катка. Это в пословице за одного битого двух небитых дают, а в жизни…

Впрочем, говорить об этом не понадобилось. Цифры оказались убедительны сами по себе. Особенно число неприятельских войск. Если собрать воедино все полки государя получалась как бы не половина кайзеровских дивизий. Даже с учётом их раскиданности по Малороссии, Новороссии и так далее, всё равно на северо-западном направлении имелось не более чем равенство.

Но в то же время доводы Николая Николаевича звучали логично и… весьма тревожно. Когда все уже разошлись, Голицын, оставшись наедине с Марковым, негромко сказал:

– А ведь великий князь тоже прав. Я не о нашем немедленном выступлении, Сергей Леонидович, – торопливо осадил он готового вспылить Маркова, – а про союз кайзера с большевиками. Звучит абсурдно, однако если хочешь победить, все средства хороши. Сдаётся, Вильгельм, если ему предложат, запросто может пойти с ними на такое соглашение. Как вы сами считаете?

Марков кисло поморщился. Отвечать ему не хотелось, да и ни к чему. Голицыну вполне хватило гримасы на его лице. И он продолжил:

– Более того, если творчески развить мысль Николая Николаевича они, чего доброго, ещё и Скоропадского в свою упряжку попытаются запрячь. Такой трюк проделать для них ныне легче лёгкого, поскольку он и так под их дудку пляшет. Да и вообще новоявленному царьку большевистский Петроград гораздо предпочтительнее императорской Москвы. И тогда…

Виталий, разумеется, помнил, что до конца войны осталось всего несколько месяцев, после чего немцы сами покинут Россию. Но имелась одна загвоздка. Большевики могут запросто договориться с Германией об оставлении у себя на службе её дивизий.

Да, из числа добровольцев – хватит и их. Особенно с учётом того, что служба вроде халявная, а возвращаться в разрушенные города Второго рейха, где и есть-то нечего, как-то не тянет. Потом, когда начнётся наступление императорских полков, немчура поймёт свою ошибку, но ребята дисциплинированные, коль подписались, будут стойко отрабатывать жалование.

Тех же, кто вернётся к себе на родину, запросто подменят жолнеры Пилсудского – им тоже прямой резон поддержать большевиков в обмен на уступки всех спорных земель.

Получалось, это там, в занюханной Европе, война закончится, а тут она только-только заполыхает. И одолеть военный союз Пилсудского, Скоропадского и большевиков, на службе у которых к тому времени окажутся десятки тысяч немецких штыков, будет ох как нелегко. Если вообще возможно.

Вот тебе и ещё одна (считая инфляцию) тяжкая задача. Можно сказать, второй замкнутый круг.

– Но наша армия действительно не готова, – сумрачно отозвался Сергей Леонидович. – Хотя, как ни парадоксально оно прозвучит, в случае вынужденной обороны она окажется неготовой ещё больше. Если заранее не озаботиться возведением мощных оборонительных укреплений – но сие тоже нереально.

– Почему?

– Сил, дабы выстроить их на северо-западе, нам хватит. Благо, там очень много труднопроходимых участков для возможного германского наступления, – пояснил Марков. – Но кто помешает немчуре хлынуть со стороны этой, как её кличут ныне, – он зло выругался, – короче, через Малороссию. А там атакуй, откуда душа пожелает. Плюс Донская республика красных поможет. У них тоже худо-бедно, а несколько десятков тысяч штыков и сабель сыщется.

– И что делать?

Марков неуверенно пожал плечами.

– Думать надо, – вяло отозвался он. – И вам в том числе. Хотя при таком ограниченном выборе что ни возьми – один чёрт, – и… ещё раз выругался. Учитывая, что он обычно не бранился, само по себе это говорило о многом.

Вот тогда-то Голицын и стал ломать голову, пытаясь в очередной раз изобрести нечто оригинальное. Пока ясным оставалось лишь одно – ускорять события и пытаться в срочном порядке взять Петроград тем более нельзя. Иначе можно запросто нарваться на ответный ход большевиков. Это сейчас, пока затишье, у них есть надежда обойтись без войск Вильгельма. Стоит же начать выдвижение на север, как они поймут, что иного выхода нет, и тогда… Короче, нельзя будить лихо, пока оно тихо.

А время у РСДРП(б) найдётся, поскольку предстоящий штурм Петрограда виделся весьма и весьма затяжным и кровопролитным. Кто-то (не иначе как из спешно перекрасившихся в красные цвета генералов) подсказал реввоенсовету республики отличную идею. Дескать, учитывая заключённый с Германией мир, можно смело снять все пушки с береговых артиллерийских батарей, перекинув их на нынешние рубежи, отделяющие от императорской армии. Так что теперь количество орудий на каждую версту, как на южной границе, так и на восточной, превышало обычные нормы вдвое, а на наиболее перспективных для наступления участках – втрое.

Да каких орудий! Даже мощные шестидюймовые гаубицы смотрелись если и не пигмеями, то младшими сёстрами-недоростками по сравнению с гордо возвышавшимися рядом с ними десяти-, а то и двенадцатидюймовыми[9] титанами.

Стоит представить, что могут натворить их снаряды весом в несколько центнеров каждый, летящие на десятки вёрст, как мороз по коже.

Учитывая скрытые симпатии Щастного, имелась надежда, что он помешает снять пушки хотя бы с кораблей, приведённых им в Кронштадт. Но проку с того, если производство тех же 12-дюймовок на Обуховском заводе отлажено как часы и до сих пор неустанно продолжается.

Вдобавок могучий воздушный флот Российской империи, попавший в руки