Главные правила жизни - Диана Машкова

Счастье – это возможность делать то главное, ради чего ты на Земле. Надо, конечно, еще понять, в чем это главное.

Любовь – наркотическое опьянение, для которого не нужен даже сам наркотик: достаточно мыслей о нем. И симптомы такие же – приход, передозировка, ломка. Это не совсем всерьез, но всерьез о любви я до сих пор говорить не умею. Слишком личное.

Друзья появляются в детстве, юности. Так вышло, что лучшие мои друзья умерли. Нажить новых после этого так и не сумел. Куча приятелей, в том числе хороших, но друзей в полном смысле этого слова – ни одного.

Никогда не чувствовал себя свободным от множества житейских обязательств. Но это моя собственная заслуга.

Я человек большинства, человек народа – всегда в тех же состояниях, что и большинство. Для писателя это как бы нехорошо, он должен быть впереди. А может, как раз и не должен. Так вот, народ сейчас растерян и боится перемен. Я ловлю себя на том, что тоже растерян и тоже боюсь.

Для меня не время – деньги, а деньги – время. Именно время есть то самое ценное, что можно купить за деньги. Вот я полгода пишу всякие сценарии. Получаю деньги. И полгода не пишу сценарии, а сижу и пишу для себя. Деньги кончаются. Я снова пишу сценарии, и так далее по кругу.

У каждого, как известно, есть свой идеальный возраст. У меня – 30–33. И вот мне 40, вот мне за 50, а я все еще чувствую себя, в душе, на 30. Отсюда все проблемы, отсюда радости и печали.

Людей, пожалуй, я начал понимать лучше, потому что стал лучше понимать себя. Это взаимосвязано. Женщин, мне кажется, иногда понимаю. Слышу, чувствую. Но это редко бывает. Как полет вслепую: больше догадываешься, чем знаешь. Можешь угадать и благополучно приземлиться, а можешь и врезаться.

Мужчины и женщины в разных системах координат: даже спорить бывает трудно. Ты говоришь: «Квадратное», а женщина упрямо возражает: «Нет, зеленое!» Ты говоришь: «Холодное», женщина ласково соглашается: «Да, голубое». Если и бывают совпадения, то там, где холодное действительно одновременно является голубым.

Анатолий Смелянский

«Настоящий успех – это возможность заниматься любимым делом, которым занимаешься лучше других»

Театральный критик, историк театра, доктор искусствоведения. Автор и ведущий циклов телепрограмм о театре на телеканале «Культура». Заслуженный деятель искусств, лауреат Государственной премии Российской Федерации. Награжден орденами «За заслуги перед Отечеством» IV и III ст.

Слово «успешный» имеет психологическое наполнение: внешний успех и внутренний успех. Когда начинаешь путь, куда-то пробиваешься и чего-то хочешь, доля внешнего успеха велика и важна. Но потом имеет значение только одно – качество работы, особенно по мере того, что с годами все становится рутинным.

Знаю некоторых крупных бизнесменов – они все какие-то грустные: видимо, у них жизнь занудная. Мне очень богатый человек однажды сказал: «Сейчас мне 55. Ну я еще проживу, скажем, лет 20–25. Чтобы хорошо провести эти 25 лет – ездить куда угодно, принимать друзей, – мне нужно, грубо говоря, 25 млн долларов. А у меня намного больше. Скучно».

Настоящий успех – это возможность заниматься любимым делом, которым занимаешься лучше других. Совершенно не устаешь, если делаешь то, что приносит радость. А успех, как признание, почести, – все это детские погремушки как говорил иногда Михаил Козаков – популярка.

Любой толчок, любой разговор с великим человеком является наукой. Как-то после одной из замечательных лекций Юрия Лотмана мы шли к нему домой, – я был тогда завлитом Горьковского ТЮЗа, – и он мне говорит: «Поставьте пьесу Крылова “Трумф”». А я ее не читал. И он спросил: «Вы читали эту пьесу?» Я замялся, тогда он сказал: «Вы, знаете, я вам дам один совет, можете им воспользоваться, а можете нет. Никогда не стесняйтесь сказать, что вы чего-то не читали или не знаете. Я тоже многого не читал».

Кто-то из древних историков сказал: «От власти надо быть достаточно близко, чтобы пользоваться ее теплом, и достаточно далеко, чтобы не сгореть и не обжечься». Вот это правильное взаимоотношение человека искусства с властью. Я, честно говоря, пытаюсь, не знаю, насколько мне удается этому следовать, но пока не обжегся.

На административной работе изнашивается душа. Я совершенно сознательно, в полном здравии совершил этот шаг – ушел с руководства Школой-студией МХАТ. А все ищут каких-то подтекстов, мне звонили масса журналистов, каналов: «Придите, расскажите, пригвоздите к позорному столбу». Они решили, что меня кто-то выпихнул, кто-то там интригует.

У нас, к сожалению, чаще то, что общество считает удачей на самом деле неудача и наоборот. Помните у Пастернака? «И пораженье от успеха ты сам не должен отличать». Но как же это трудно – не отличать успех от неуспеха, удачу от неудачи.

Стать первым сюжетом трудно: его отбирает время, вываривая во всех щелоках, и тогда вдруг кто-то выдвигается вперед. Нужна колоссальная способность человека взять на себя все – обстоятельства, время, подходящее и неподходящее, хорошее или нехорошее.

У нас всегда нужно было зависеть от царя или от народа. И сегодня это, увы, так. Причем зависеть от народа лучше, что ли? От публики, от того, кто приходит или не приходит. А если полный зал, то артисту уже кажется, что это успех. Но это не всегда так.

Если выступаешь, скажем, на центральном канале каждую неделю, тебя знает каждая собака. А канал «Культура» – это кто? Народные артисты в овощном магазине или люди, стоящие в очереди в АО «Медицина»? Поэтому этот вид славы мне неизвестен, хотя и образовался какой-то круг зрителей.

Телевидение – это мертвый экран: ты не знаешь, смотрят тебя или нет. Говорят, рейтинг такой-то – 2 %. Правда, я как-то посчитал: 2 % в нашей стране – это много. Естественно, когда ведешь программу с Табаковым, смотрят в 10 раз больше.

Меня совершенно не интересует, смотрели не смотрели. Вышел цикл программ о Станиславском. Я 10 лет этим занимался и сказал то, что должен был. Я всего себя попытался вложить. И это связано только с позицией «делай, что должно» – больше ни с чем.

Не считаю себя мудрым человеком, потому что очень эмоционален, не выдержан. И совершаю из-за этого ошибки: слишком быстро реагирую на то, что мне не нравится, и так же быстро на то, что нравится.

Огромный опыт жизни – в самом старении. Происходит определенное накопление если не мудрости, то ума, понимания многих вещей. Почти все человеческие прозрения совершаются, когда есть ощущение, что скоро уйдешь. Понимаешь: нужно освободиться от всего лишнего и делать только то, что действительно можешь, хочешь, любишь. Это очень трудно.

Мне кажется, страдания просветляют человека, если это не связано с физической нищетой, позорной нищетой. Вот это ужасно. А болезни, если они несмертельные, потери друзей, близких, житье в ограниченном достатке – все это душевно усложняет человека и оставляет на лице те шрамы и морщины, которые украшают. Не знаю как женщину, но мужчину точно.

Человек отвечает за свое лицо. Годы откладывают на нем печать вырождения, глупости, ненависти, брезгливости. Или же печать человека думающего, чувствующего, пытающегося вникнуть. Посмотрите на Ульянова, на Ефремова с его желваками. На их лицах читались биографии.

Светлана Сорокина

«Мы все время живем с головой, повернутой назад. Нельзя так идти вперед: ничего не получится!»

Журналистка, член Академии российского телевидения, преподаватель Высшей школы экономики, телеведущая, радиоведущая, автор программы «В круге света». Награждена орденом «За личное мужество», трижды лауреат премии «ТЭФИ» и других телевизионных премий

Восприятие мира менялось в течение моей жизни несколько раз. Его меняли потрясения, которые помогали перескочить на другую ступень, что-то сумасшедшее, счастливое или, наоборот, потеря близких людей. Я бы сказала, что трагедия чаще выдвигает человека на новую ступень, толкает к переменам.

У меня долго было ощущение того, что меня ведут по судьбе: случайное появление на телевидении, переезд из Питера в Москву, переход с канала на канал, дальнейшие изломы… А вот сейчас это ощущение прошло. То ли тот, кто следит за моей судьбой, подустал, то ли я сама уже плохо озираюсь по сторонам и не вижу, где еще есть какая-то возможность, поворот.