Щепотка волшебства - Кэтрин Литтлвуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну говори же, гато, – взмолился Тим. – Ты знаком с живой королевой и мы можем добраться до ее дворца пешком?
– А кто сказал, что королева живая? – промурлыкал кот.
* * *
Роз не слишком обрадовалась, вновь очутившись в темных коридорах из костей, известных как парижские катакомбы. Жак, сидевший в кармане ее толстовки, сыграл на флейте мелодию «Братец Жак», и в следующее мгновение Роз спиной ощутила дуновение ветра. Обернувшись, она увидела в углу полупрозрачную тень.
– Ах, мои новые друзья! – воскликнул Урсон. – Вы вернулись!
Алфи и Тим опасливо помахали ему с дальнего конца коридора, зато Лик храбро шагнула вперед вместе с котом, устроившимся у нее на голове. Гус приветственно поднял лапу:
– Здравствуй, призрачный друг! – с неподдельным теплом и дружелюбием произнес он.
– Что? – удивилось привидение. – Говорящий кот? Мервейё![48]
– Да-да, – подтвердил Гус, – я потрясающий, знаю. Но мы здесь по другому делу. Мы вернулись, потому что нам необходима помощь.
– Что угодно для моих друзей! – расцвел Урсон.
– С твоей помощью мы хотим связаться кое с кем… неживым.
– О! – Урсон приложил ладонь к груди, в которой некогда билось сердце. – И с кем же? У меня много знакомых.
– Видишь ли, – взялся объяснять Гус, – мы участвуем в кулинарном состязании, и нам позарез нужна самая непредсказуемая вещь на этой прекрасной планете, а как подсказывает мой жизненный опыт, эта вещь… румянец королевы.
Урсон расхохотался:
– О да, королевы – они такие. Взбалмошные создания!
– Вот-вот, – согласился Гус.
Роз видела, что кот нервничает, но из-за чего? С привидениями он общался не впервые.
– И разумеется, нам нужен румянец самой взбалмошной и непредсказуемой королевы на свете и вдобавок парижанки…
Чем дальше кот объяснял, тем сильнее багровело бледное серо-коричневое лицо призрака, тем грознее хмурились широкие черные брови. Верхняя губа Урсона приподнялась, он свирепо оскалился. «О нет», – испугалась Роз, сообразив, отчего так нервничал Гус.
– И вот мы подумали… возможно, тебе известно, где сейчас находится некая… Мария-Антуанетта[49].
При упоминании этого имени Урсон буквально впал в бешенство: сделался огромным и страшным, глаза его превратились в зияющие черные дыры, из широко раскрытого рта вылетел чудовищный вопль:
– Не-е-е-е-е-е-ет!
Призрак с ревом носился туда-сюда по коридору из костей, пока ярость его не иссякла и он обессиленно не опустился на пол.
Высунувшись из кармана Роз, Жак погрозил Гусу кулачком:
– Клыкастый и когтистый, как ты мог! Ты же знаешь, до чего болезненно относится наш друг ко всему, что связано с режимом, свергнутым во время Великой французской революции! Справляться у него о худшей королеве в истории… это просто невоспитанно!
Испепелив кота взглядом, мышонок снова нырнул в карман.
Урсон поднял голову:
– Она не способна краснеть, – вяло проговорил призрак. – Она не краснела, даже когда при ее правлении тысячи простых людей умирали от голода, а ее никчемный муж толстел как на дрожжах. С чего бы ей заливаться румянцем сейчас?
– Она наша последняя надежда, – признался кот. – Нам больше не к кому обратиться.
Урсон пополз по полу, точно гусеница. Добравшись до стены, он прислонился головой к костям.
– Вы найдете ее у центрального фонтана в парке… – Призрак умолк, точно поперхнулся словами. – Простите, я до сих пор не могу заставить себя произнести это название.
– Версальского дворца, – закончил за него Гус и благодарно кивнул. – Что ж, нам пора.
Роз повела всю компанию обратной дорогой. На прощание мышонок крикнул Урсону:
– Прости, дружище! Я не знал, что они станут расспрашивать тебя сам знаешь о ком!
* * *
Парк Версальского дворца представлял собой огромный лабиринт из лужаек и цветочных клумб и площадью не уступал целому городку вроде Горести-Фолз. В сердце сада располагался фонтан размером с бейсбольную площадку. Вода била из отверстий, расположенных по кругу в несколько уровней, отчего фонтан походил на многоярусный свадебный торт.
На середине пути Лик в восхищении замерла перед одной статуей и наотрез отказалась идти дальше.
– Я останусь тут и пригляжу за ней, – сказал Тим. – Заберете нас на обратном пути.
К тому времени, когда Роз, Алфи, кот и мышь вышли на парковую дорожку, ведущую к фонтану, часы показывали четыре часа дня и солнце палило так безжалостно, что большая часть посетителей потянулись к выходу.
Роз уселась на бортик фонтана. Алфи выпустил Гуса из рюкзачка, и Роз жестом предложила коту присоединиться к ней.
– Ты, наверное, забыла о моих сложных отношениях с водой? – В глазах Гуса сквозило легкое недоумение. – Если не возражаешь, я подожду возле сухих кустиков.
Алфи присел рядом с сестрой.
– Когда она появится? – спросил он. – Нам придется ждать до темноты, как со светлячками?
– Не знаю, – ответила Роз. – Может, она придет, если Жак сыграет на флейте?
– Стоит попробовать, – отозвался из кармана мышонок.
Приложив к губам малюсенькую флейту, он заиграл знакомый мотив «Марсельезы»[50].
Когда стихли последние ноты, в затылок Роз повеяло холодком. Обернувшись, она увидела призрака: на воде стояла мертвенно-бледная женщина с перекошенным от злости лицом. На ней был алебастрово-белый парик – копна жутких кудряшек – и кружевное платье, безжалостно затянутое на талии, с невероятно пышной, в оборках юбкой примерно той же ширины, что и любимый батут Алфи на заднем дворе Чудсов.
– Как смеете вы играть революционный гимн здесь, в этом месте! – воскликнула разгневанная королева.
Наряд ее блистал роскошью, а вот голова, как показалось Роз, сидела на шее кривовато. Роз вспомнила, как умерла Мария-Антуанетта: ей отрубили голову.
Сначала призрачная женщина смотрела на Роз и Алфи и только потом заметила Жака.
– Мышь! – взвизгнула она и скрылась под водой.
– Не мог бы ты пока не высовываться? – попросила мышонка Роз.
– Меня ненавидят во все времена! – простонал Жак и скрылся в кармане.
Через несколько секунд Мария-Антуанетта опасливо вынырнула на поверхность:
– Мышь убежала?
Тим придержал Роз, накрыв ладонью руку сестры.
– Предоставь это мне, – шепнул он. – Я любую девчонку сумею заставить покраснеть.
Он разулся и принялся водить босой ногой по воде.
– Да, мэм, – обратился он к королеве. – Вы не против, если я тоже зайду в водичку? Такая жарища, я весь взмок.
Тим принял позу под названием «молодой яхтсмен», при которой будто бы натягивал воображаемую веревку.
– Я впервые вижу перед собой настоящую королеву, – сообщил он. – Это… волнительно.
Мария-Антуанетта, однако, не покраснела от смущения, а рассмеялась – сперва тихонько, потом во весь голос.
– Пытаешься мне льстить? Ты, худосочный мальчишка? Это какой-то розыгрыш, нас снимает скрытая камера?
– Эй, я вовсе не
