Папа римский и война: Неизвестная история взаимоотношений Пия XII, Муссолини и Гитлера - Дэвид Керцер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Готовясь к этой встрече, Пий XII спешно составил документ, где перечислялись пять просьб, обращенных к фюреру. Он вручил его фон Гессену, когда принц (по-прежнему под псевдонимом) прибыл в тот вечер в Апостольский дворец.
Папа предварил эти пять пунктов, выразив удовлетворение тем, что «некоторые из уже вышедших пропагандистских публикаций против Церкви или церковных организаций [в Германии] были отозваны». Однако поступали и менее обнадеживающие сигналы: так, по-прежнему приходили сообщения об антиклерикальной и антихристианской пропаганде в Германии. «Мы продолжаем считать, что в партии – особенно в тех ее кругах, которые полагают себя главными представителями сегодняшней Германии, в СС, СА, "Трудовом фронте", Гитлерюгенде, Союзе немецких девушек[234] и т. п., – немало тех, кто стремится отделить католиков (духовно, а по возможности и зримо) от их Церкви. Так, в СС невозможно сделать карьеру, не отмежевавшись от Церкви». Чтобы «нейтрализовать общественную атмосферу, прежде чем начнутся переговоры», предлагал папа, правительство Германии могло бы принять ряд мер. Затем он перечислял пять шагов, к которым призывал Гитлера:
1. Прекратить нападки на христианство и Церковь в партийных и государственных публикациях и отозвать особенно оскорбительные публикации из числа уже вышедших. Некоторые из наиболее вопиющих антицерковных публикаций уже изъяты из обращения, но далеко не все…
2. Прекратить антихристианскую и антицерковную пропаганду, ориентированную на детей и молодежь, как в школе, так и за ее пределами…
3. Восстановить религиозное образование в школах в соответствии с принципами католической церкви, под руководством учителей, одобренных Церковью и в большинстве случаев принадлежащих к числу церковного духовенства.
4. Восстановить право Церкви публично защищать себя от публичных же нападок на церковную доктрину и церковные организации…
5. Прекратить дальнейшую конфискацию церковного имущества с перспективой взаимной оценки уже принятых мер[235].
Наутро после встречи с папой фон Гессен, используя заранее оговоренный шифр, сообщил Риббентропу по телефону о том, что сказал Пий XII. Нацистский министр иностранных дел потребовал дополнительных разъяснений, и принц вызвал Травальини, чтобы передать вопрос немецкого министра: считает ли папа свои пять пунктов «абсолютно необходимым условием» для проведения их встречи? В тот же день кардинал Лаури переправил понтифику эти слова Риббентропа, добавив: если папа пожелает, фон Гессен готов вернуться следующим вечером, чтобы продолжить обсуждение[236].
Папа не увидел необходимости встречаться с фон Гессеном так скоро после их предыдущего разговора. Вместо этого он отправил ему записку на немецком с ответом на вопрос Риббентропа. Как из нее следовало, «Его Святейшество» предложил пять пунктов, «чтобы дать министру иностранных дел рейха определенное представление о том, какие меры Церковь считает полезными с точки зрения создания благоприятной атмосферы для будущих визитов и переговоров. При этом Святой Отец стремился по возможности максимально улучшить перспективы успеха намечающегося строго конфиденциального визита министра иностранных дел рейха». Через три дня, 8 января, кардинал Лаури сообщил папе по телефону, что «известное лицо довольно полученным откликом и желает, чтобы Святого Отца уведомили об этом сейчас же»[237].
Вернувшись в Германию в начале января, фон Гессен пересказал Гитлеру содержание своих переговоров и передал ему тот меморандум из пяти пунктов на немецком языке, который составил Пий XII. В начале февраля принца вновь отправили в Рим для продолжения переговоров. Вскоре он вызвал Травальини в королевскую резиденцию, чтобы вручить новое послание для понтифика. Принц сообщал, что, ознакомившись с меморандумом папы, Гитлер обсудил последующие шаги с Риббентропом и, в принципе, согласился с теми условиями, которые выдвинул понтифик. Фюрер решил, что лучше провести предстоящую встречу его министра иностранных дел с папой в официальном формате и отказаться от режима секретности. Ее следует преподнести как обсуждение вопросов, которые привели к напряженности в отношениях между рейхом и Ватиканом.
Любопытно отметить, что, консультируя Пия XII по поводу планируемой встречи с Риббентропом, фон Гессен передал пожелание Гитлера как можно больше льстить министру. По его словам, «фюрер предпочел бы, чтобы в ходе встречи с фон Риббентропом (вероятно, решающего этапа в отношениях между Церковью и рейхом) Святой Отец не жалел бы приятных слов в адрес его министра иностранных дел, поскольку тот весьма восприимчив к такого рода вещам и именно он будет осуществлять общее руководство деятельностью в данной области». Немецкий принц добавил, что Гитлер «многого ожидает от этой аудиенции»[238].
Папа очень хотел провести встречу с нацистским министром иностранных дел, но его обеспокоило решение Гитлера выставить ее на всеобщее обозрение. Понтифик и без того балансировал на грани в своих отношениях с поляками, а также с другими силами, призывавшими его открыто осудить рейх. Распространение информации о том, что он вел дружескую беседу с Риббентропом, может иметь неприятные последствия. Учитывая это, папа 8 февраля подготовил для фон Гессена еще одну записку на немецком:
Те новости, которые мы вплоть до начала текущего месяца получали о положении Церкви в Германии, не свидетельствуют о начале разрядки напряженности в соответствии с пятью указанными пунктами.
В такой ситуации Его Святейшество, как и прежде, полагает, что будет более полезно осуществить первую встречу с министром иностранных дел рейха в конфиденциальном режиме и без постороннего вмешательства провести откровенную дискуссию о необходимых… пунктах будущей договоренности.
Его Святейшество надеется, что подобная встреча позволит достичь ясности, а в дальнейшем и соглашения по тем вопросам, которые должны освещаться в готовящейся договоренности[239].
Нацистский принц вернулся 18 февраля 1940 г. в Рим, где Травальини передал ему послание папы. В отчете Травальини о разговоре с фон Гессеном (Пий XII, как обычно, получил этот отчет через кардинала Лаури) упоминались новые заманчивые предложения, переданные принцем для папы. Сообщалось, что фюрер и Риббентроп «осторожно и без особой огласки проводят в жизнь пять пунктов [папской] записки». Они планируют завершить выполнение этой задачи (и, возможно, сделать даже больше для того, чтобы удовлетворить папу) после визита Риббентропа. Нацистские вожди пришли к единому мнению, что для осуществления всего этого визит министра должен, даже если он и будет считаться «частным», сопровождаться церемониями, подобающими событию такого значения. Послание фон Гессена, направленное папе, заканчивалось на оптимистической ноте: «После этого визита и открытой, честной дискуссии, которая пройдет между Святым Отцом и фон Риббентропом, может начаться новая эра – эра умиротворения католицизма в Германии»[240].
Ни строчки из этой секретной переписки, осуществлявшейся при посредничестве кардинала Лаури, Травальини и фон Гессена, не опубликовано в составленном Ватиканом 12-томном собрании архивных материалов, имеющих отношение ко Второй мировой войне. В многотомнике, издававшемся в период с 1965 по 1981 г., представлены тысячи страниц документов, но эта переписка упоминается лишь косвенно[241].
В пятницу, 8 марта, принц фон Гессен дал Пию XII знать, что Риббентроп надеется встретиться с папой через три дня. Лишь после телефонного сообщения фон Гессена в тот же день о том, что папа дал согласие, немецкий министр иностранных дел выехал на поезде в Рим[242].
Для папы это был напряженный уик-энд, что явствует из субботних заметок монсеньора Тардини, служившего тогда заместителем государственного секретаря Ватикана по международным делам. Эти записи стали доступными для исследователей 80 лет спустя:
В понедельник, 11-го, фон Риббентроп приезжает для встречи со Святым Отцом. Подготовка к этой аудиенции осуществлялась тайно, через принца фон Гессена и Травальини. Святой Отец сообщил ему [Риббентропу] пять пунктов, исполнение которых желательно для Святого престола (они подготовлены им [папой] лично и до сих пор неизвестны администрации [ватиканского
