Злой преследователь - Зара Дж. Блэк

истеричным оттенком. Он сказал это так небрежно, тоном профессора, который мог бы рассказать новому классу о своих планах на неделю.

Он сумасшедший. Он должен быть таким.

— Конечно, мы можем просто пойти спать, если ты предпочитаешь. Я сохраню информацию на потом. Через пару дней, может быть. Или на неделю.

Эти темные глаза его блеска, практически излучающие вызов. Он мог бы также назвать меня цыпленком. Упрямая часть меня восстает, желая принять этот вызов. Та самая глупая часть, которая хотела играть в его игры. Часть, которая втянула меня во все эти неприятности.

Но, возможно, та часть, которая вытащит меня из этого. Я не могу позволить себе быть застенчивой и осторожной. Чем дольше я здесь, тем больше вреда он может нанести внешнему миру. Он ясно обозначил свою позицию. Согласие равнозначно информации и, возможно, свободе. Чем больше я сопротивляюсь, тем дольше он будет держать меня в ловушке в этой чертовой комнате.

Не отводя взгляда, я делаю шаг вперед. Затем еще один. Приближаясь к нему таким образом, когда он сидит, я снова теряю равновесие. В этом есть что-то унизительное. Рабыня, приближающаяся к своему хозяину.

Я останавливаюсь между его коленями, и его взгляд — сплошная гордость. Это вызывает дрожь в моих костях, и мурашки покалывают мою кожу.

Его голос не такой ровный, как обычно, когда он говорит: — Это моя хорошая девочка. Теперь встань на колени для меня.

Почему он должен был так это сформулировать? Моя кровь приливает к моим щекам, мои внутренности обжигаются. Встать на колени перед ним. Как будто я в его власти. Я судорожно вздыхаю, опускаясь. Мои колени упираются в деревянный пол, когда я меняю позу. Что мне делать с руками? Неуверенно, я сжимаю их перед собой, как раньше делала в церкви.

Тогда я не верила в высшую силу. Теперь я встаю на колени перед человеком, который держит в своих руках все карты моей жизни. Я сглатываю и встречаюсь с ним взглядом.

Он обжигающе горячий.

Мне приходится заставлять себя не отступать от хищного выражения. Теперь я знаю, как себя чувствует мышь, столкнувшись с голодной кошкой.

Его губы раздвигаются, и руки сжимаются в кулаки, прежде чем расслабиться. Он протягивает руку, пока его горло работает, накручивая прядь моих волос на свой палец.

— Что бы ты хотела узнать?

16

Габриэль

Господи Иисусе.

Я должен был начать медленно. Выглядеть спокойным и сосредоточенным. Дать моей бедной девочке немного поспать, принять душ и поесть, прежде чем познакомить ее с реальностью жизни моей гребаной секс-рабыни.

Но я открыл рот, слова вырвались наружу, и вот она стоит на коленях, сложив руки на коленях, и смотрит на меня, как на божество. Эти губы, о которых я фантазировал месяцами, находятся в нескольких дюймах от моего члена.

Я гребаный идиот.

Если я не прикоснусь к ней, я сойду с ума. Я накручиваю прядь ее волос на палец и сосредотачиваюсь на их мягкой, шелковистой текстуре. Я делаю глубокий вдох и пытаюсь скорректировать свой голос под строгий тон, на который она так хорошо реагирует. Спокойный. Сосредоточенный. Определенно не в нескольких минутах от того, чтобы кончить в мои джинсы, как подросток.

— Что бы ты хотела узнать?

Ее лоб морщится. У нее, должно быть, миллионы вопросов. Что она думает обо мне прямо сейчас? Я не могу себе представить.

— Кто ты? Зачем ты это делаешь?

Мои волосы достигают ее головы. Я не могу удержаться и дергаю их, прежде чем отпустить, просто чтобы услышать ее резкий вдох. Затем я обдумываю ее вопрос. Она ведет себя так хорошо, что заслуживает серьезного ответа.

— Мое полное имя Габриэль Сандерсон. Еще год назад я жил недалеко от Кремниевой долины и работал в одной из лучших технологических компаний в стране. Потом ко мне обратилось Братство, и ничто не сравнится с тем, что они предлагают, Ева. Твой захват — часть моего посвящения.

— Сколько тебе лет?

Теперь быстрее, как будто она пробегает по списку. Странный вопрос, однако. Какое это имеет значение?

— Мне двадцать шесть.

Она медленно кивает. Она думала, что я старше? Иногда люди так думают. Может, ее успокаивает то, что я всего на несколько лет старше ее.

— Бал. Как ты это сделал? Другие студенты говорили об этом. Как ты их держал подальше?

Еще один неожиданный вопрос. Ей интересно, как я провернул этот трюк, даже учитывая ее нынешние обстоятельства. Моя девочка должна понять, как все работает. Я откладываю информацию на потом.

— Бал действительно состоялся, но он начался в восемь, а не в шесть. Они, вероятно, все еще тусуются прямо сейчас.

— О, — её глаза на минуту теряют фокус, как будто воображая это. Затем она берет себя в руки и продолжает. — Это Братство. Чем они занимаются?

Моя рука движется почти сама по себе, заправляя ей волосы за ухо. По прихоти я провожу по краю кончиком пальца и не упускаю из виду, как она напрягается. Это для нее чувствительное место? Хорошо. Я могу поиграть с ним, пока мы разговариваем.

— Ему почти пятьсот лет. Первоначальное Братство было группой монахов, которые сменили верность Богу на науку. Примерно так же, как ты.

Она хмурится, но не перебивает.

— Они вербуют людей, которые, по их мнению, могут сделать открытия, которые изменят историю человечества. Они дают им неограниченные ресурсы в обмен на возможность управлять тем, как использовать технологию. Этичными способами. Они хотят построить лучшее будущее.

Теперь я звучу как Кендрик. Ее голос скептичен, когда она спрашивает: — И все эти этичные ученые похищают женщин и держат их в качестве рабынь?

Это действительно звучит нелепо, но у меня было много времени, чтобы смириться с этим. Я провожу большим пальцем по внутренней стороне ее уха, туда и обратно. Ее дыхание учащается, и — о, черт возьми, ее соски твердеют.

Я не думал, что можно быть более отчаянным для этой девушки. Я ошибался.

Я поднимаю свободную руку и провожу по краю напряженной вершины. Она задыхается и отстраняется, глядя на мою руку. Ее щеки розовеют, когда она понимает, что ее тело предает ее.

— Не смущайся, — я выбираю низкий, успокаивающий тон. — Тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе. Это хорошо, потому что ты моя, и я буду прикасаться к тебе каждый момент, когда смогу. Теперь, хочешь продолжить разговор?

Она делает неровный вдох. — Да.

— Хорошо. Не отстраняйся от меня снова.

Блин, это жестоко с моей стороны. Я