Злой преследователь - Зара Дж. Блэк

не могу перестать ее толкать. Она снова принимает позу и закрывает глаза, когда я начинаю дразнить ее сосок.

Я заставляю себя вернуться к ее вопросу. Сделка есть сделка.

— Я твой покровитель. Ты моя подопечная. Это почетное положение. Большинство подопечных — очень умные женщины, выбранные потому, что они идеально соответствуют потребностям своего покровителя. Это позволяет нам сосредоточиться на нашей работе. Я собираюсь изменить мир, а ты поможешь мне.

— Отсосав твой… член?

— В том числе, да. Но не только физическая сторона. Ты будешь использовать свой мозг, а также свой рот.

Ее глаза распахиваются, и она смотрит на меня, качая головой небольшими, резкими движениями.

— А как же моя жизнь? Я не хочу быть твоей рабыней. А как же я?

Край истерики режет мне уши. Мне нужно отвлечь ее.

— Ты слышала о Джейкобе Уэсте?

Это работает. Ее паническое дыхание успокаивается, а взгляд фокусируется. — Что?

— Джейкоб Уэст. Ты слышала о нем?

— То есть, да, конечно, но я не вижу…

— Он Брат. Большой парень в хижине? Это он. Он один из моих лучших друзей. Как только ты пройдешь обучение и сможешь свободно передвигаться по Комплексу, ты сможешь работать с ним, если захочешь. Сейчас он глубоко погружен в исследования долголетия, исследования теломер. Он считает, что люди могут жить намного дольше столетия, — она смотрит на меня с открытым ртом, и я пользуюсь возможностью, чтобы продолжить дразнить ее соски. Она смотрит на мои руки, но не отстраняется, слишком заинтересованная разговором.

— Ты серьезно?

— Абсолютно. Это не будет жалкой рабской жизнью. Твои навыки будут оценены здесь. Все.

Она замолкает. Я дал ей пищу для размышлений. Пока я жду, я рисую круги вокруг ее сосков, все туже и туже, пока не достигну вершины. Затем я слегка ущипываю их. Из ее горла вырывается звук, потрясенный, но с узнанным мной подтекстом потребности. Он идет прямо к моему члену.

— Ты говорил, что пометишь меня, раньше. Что ты имел в виду?

Резкая смена темы. Она собирает информацию, пока может. Умно.

— Через две недели будет церемония. Тебе придется сделать определенные вещи, и ты получишь татуировку по моему выбору. Она отметит тебя как мою.

— Какие вещи? Какая татуировка?

Я улыбаюсь, представляя это. Не могу дождаться. Изучая ее тело, я представляю, что еще я могу с ним сделать. Она будет выглядеть потрясающе с проколотыми сосками. Я, возможно, так и сделаю, как только мы закончим с посвящением.

Я беру ее запястье и поворачиваю его вертикально, проводя пальцем по нижней стороне.

— Вот здесь. Я хочу, чтобы ты все время это видела. Игральная карта. Ты можешь выбрать, какую именно.

Это все, что ей нужно знать на данный момент. Нет смысла пугать ее слишком сильно. Как я и надеялся, игральной карты достаточно, чтобы отвлечь ее.

— Карта… — её взгляд становится острым. — Карты, которые ты мне дал. Я никогда не видела ничего подобного. Как они работают?

Если бы я еще не решил, что она мне идеально подходит, этот вопрос убедил бы меня. На коленях, голая и неподвижная, ей любопытно.

Я провожу подушечкой большого пальца по ее нижней губе. Кожа такая мягкая. Мне нужны эти губы вокруг моего члена. Это почти перешло за пределы желания, к чему-то глубокому и физическому. Я не думаю, что смогу сдерживаться дольше, но я только что, черт возьми, пообещал ей, что не буду заставлять ее делать это пока. Я не могу быть лжецом.

Но я также не могу спать в таком состоянии.

— Я покажу тебе завтра, если ты будешь вести себя хорошо. Мне нравится использовать свои исследования в моем магическом представлении. Трюк с левитацией — еще одно мое изобретение.

Слишком много чертовых слов. Я захлопываю рот. Ужин вне дома, я обещал ей, если она будет вести себя хорошо. Новая идея укореняется, и я хватаюсь за нее с силой утопающего.

— Почему я? — она прерывает цепочку моих мыслей тихим вопросом. — Там миллион женщин. Некоторые из них могут хотеть этого. Почему я?

Тот же вопрос, которым я мучил себя ночь за ночью, пока наконец не сдался и не принял правду. Я снова играю с ее сосками, и на этот раз она не отстраняется.

Соски еще тверды, и они должны болеть, когда я их дразню. Хорошо. Чем больше она взвинчена, тем легче ей будет следующая часть.

— Я наблюдаю за тобой с того дня, как закончилось магическое шоу. Камеры по всему дому. Полный контроль за твоим телефоном.

Если это открытие для нее новость, она этого не показывает. Вероятно, она уже подозревала об этом.

— Ты привлекла меня, как только я тебя встретил. Но когда я узнал о тебе больше… — я замолкаю и качаю головой. — Я знал. Ты создана, чтобы быть моей. Никто другой не подойдет. Я ждал тебя месяцами.

Мягкое ощущение ее кожи под моими руками. Стеклянный блеск в ее глазах. То, как она извивается, но пытается это скрыть. Все это складывается в чистое отчаяние.

— Я не могу больше ждать. Если ты будешь хорошей девочкой и сделаешь то, что я говорю, я отведу тебя завтра на завтрак. Завтрак и экскурсию по моей лаборатории.

Мне не разрешалось выводить ее из комнаты несколько дней, но вдруг мне захотелось. Хочу показать все, чего я достиг здесь, и все, на что она способна. Хочу надеть на нее ошейник и показать всем в этом чертовом месте, что она принадлежит мне. И хочу сделать ей подарок, чтобы компенсировать, как сильно я собираюсь ее расстроить.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — её глаза загорелись при упоминании о побеге из комнаты, но в ее словах чувствуется сильный, настороженный подтекст. Как и должно быть.

— Просто открой для меня рот. Вот и все.

Она пытается отстраниться, но я опережаю ее, щипая ее за соски, когда она пытается. Мои чертовы пальцы только тянут их, и она вскрикивает. Ее руки поднимаются и царапают мои, но я не отпускаю. — Стой спокойно. Ты можешь это сделать?

Я щипаю сильнее, и она скулит, прежде чем заскулить:

— Да!

Медленно я разжимаю пальцы, и ее грудь вздымается. Она смотрит на меня, зеленые глаза прикрыты и полны предательства.

— Ты сказал не сегодня.

— Я знаю, что сказал. Я не собираюсь заставлять тебя делать какую-либо работу.

Она с каким-то ужасным восхищением наблюдает, как я расстегиваю джинсы и стону от того, что давление на мой напряженный член ослабевает.

— Но есть одно очень важное правило, о котором тебе нужно