Дорогой папочка! Ф. И. Шаляпин и его дети - Юрий А. Пономаренко

* * *

7 ноября 1986 года мы встретились с ним в Ленинграде в гостинице «Европейская». Он приехал из Москвы, где открывал памятник на могиле отца. Он не был в этом городе 67 лет, с тех пор, как Фёдор Иванович в 1919 году привёз детей первой семьи для знакомства со сводными сёстрами. «Это было путешествие во времени, шагнуть из Петрограда в Ленинград – это, согласитесь, кого угодно взволнует», – сказал он встречавшим его репортёрам. Говорил, что вот впервые побывал в Эрмитаже, этой мировой сокровищнице, и поклонился последнему дому А. С. Пушкина, которого так любил и обожал отец.

Мы с Ю. Ф. Котляровым думали о встрече с ним в музее, но он не решился переступить порог дома второй семьи отца.

В день отъезда он сказал нам по телефону: «Давайте заходите ко мне в номер через полчаса, когда моя «охрана» пойдёт пить кофе…» Входим, узнаем знакомый профиль; он, как всегда, закуривает папиросу, одну за другой… Начинаем беседовать… «Я не пошёл к этим Петцольдам, не могу…42 Был вот в Мариинском театре, под крышей у Головина, хорошо работают ваши художники, посмотрел на софу отца, когда он позировал Головину в образе Олоферна».

Юра Котляров передал Фёдору Фёдоровичу копию документов из Исторического архива на Английской набережной об усыновлении внебрачных детей его отцом. Фёдор Фёдорович, не вынимая папиросу изо рта, их нервно прочитал и сказал, что всё равно – для него они Петцольды…

Да, весёлое и счастливое было время моего детства. <…> Мама была гений семьи. Мы с друзьями: Юркой Слоновым, Пашкой Массальским спускались по перилам, прибегая с улицы, и стучались к маме, докладывая: «Боря!», «Таня!», «Федя!» и т. д., т. е. пришли с гулянья. Я страшно обожал эклеры и всё клянчил у матери: «Ма! Хочу эклер! Ма! Хочу эклер!», – на что мать, коверкая русские слова, отвечала мне: «Я тебя сейчас такой по морда эклер дам!»

Заговорили об отношении Шаляпина к церкви, к монахам и священникам:

Он воспитывался в православии, всё детство пел в хорах церковных, в последние годы много выступал с хором Афонского и пел, и записывал церковные песнопения, которые он исполнял в соответствии со своими чувствами. Известную домашнюю литургию Гречанинова он записал с органом и а капелла. Когда композитор услышал, то благодарил отца – так ему понравилось. А я присутствовал, когда отец эту пластинку проигрывал Рахманинову, который был в большом восторге и, конечно, искренне восхищался. Ведь эта пластинка завоевала «гран-при» на конкурсе. Однажды, когда мы слушали его «Покаяние», отец рассказал историю. Один хорист в церкви у них совершил какой-то проступок, и за ним пришла полиция в храм, когда он пел. И парень пел во время службы эту молитву, каясь перед Богом, слёзы душили его, а полиция ждала его у входа, чтобы арестовать… Да ведь отец очень хорошо знал все службы, участвовал в венчании своих дочерей: Ирины в Москве на Никитской улице, в храме, где венчался А. С. Пушкин, и в Париже на венчании своей дочери Марфы…

Шаляпин на даче в Ратухино с детьми – Борисом, Федей и Таней. 1908 г.

* * *

Весной 1990 года председатель Московского шаляпинского клуба журналист М. Иванов послал Фёдору Фёдоровичу впервые изданную в СССР без купюр книгу отца «Маска и Душа» (1989). И тут произошла история, так похожая на многие так называемые «скандалы» его отца. Дело в том, что по «советским традициям» издатели решили поместить в книге предисловие от имени Фёдора Фёдоровича, не согласовав текст с ним. Получив книгу из Москвы, Ф. Ф. Шаляпин с удивлением и возмущением прочёл слова «раболепной благодарности» от своего имени, чего не было и не могло быть в его предисловии. Он сразу же отправил возмущённое и справедливое открытое письмо в издательство «Московский рабочий»:

На днях мне передала советская журналистка от Вашего издательства экземпляр книги моего отца «Маска и Душа», для которой Вы настойчиво просили меня написать Предисловие, что я неохотно и сделал, о чём сегодня очень сожалею. Вероятно, цель Ваша была – узнать моё мнение об этом издании. Вот оно. Во-первых, я хотел бы знать, кто этот подлец, который осмелился свою отсебятину, полную раболепства и благодарностей, нацарапать, подписав моим именем? Хочу обратить Ваше внимание, что мне в Москве благодарить абсолютно некого и не за что; и это всем хорошо известно. Уж тем более мне нечего благодарить Ваше издательство за Вашу перепечатку книги, которую я уже прочёл в её первом парижском издании шестьдесят лет тому назад. Если моё Предисловие Вам не понравилось, могли бы его не печатать, а не заниматься мошенничеством, что недостойно ни одной издательской организации в культурной стране. Фёдор Шаляпин. 14.2.1990 г., Рим, Италия.

В роли профессора в фильме «Ближний круг», 1991 г.

Это письмо было направлено автором за границей в газету «Вече» и в некоторые советские издания. Редакция извинилась перед Фёдором Фёдоровичем и публично, и в личном письме, однако обида всё-таки осталась…

Все, кто знал и встречался с младшим сыном артиста Фёдором Фёдоровичем Шаляпиным, говорят, что это был добрейший, самобытнейший человек, несмотря на свою внешнюю суровость и сердитый взгляд. У него, как и у отца, был уникальный талант рассказчика. Но он скромно и не без горечи всегда говорил: «Я – фальшивая знаменитость. Сын великого отца, …а сейчас, через меня, вы прикасаетесь к моему отцу».

В 1992 году у него обнаружили рак в госпитале, куда он попал с плевритом. Похоронен на Римском некатолическом кладбище 21 сентября 1992 года.

Воспоминания об отце43

В год смерти отца Фёдор Фёдорович собрал свои воспоминания о нем и написал некое подобие биографии, фрагменты которой воспроизведены далее.

Повесть о жизни Шаляпина, рассказанная его сыном Фёдором

Я попытаюсь рассказать о новых, малоизвестных чертах личности моего отца как человека и как артиста. Единственной целью, которой я буду руководствоваться, излагая эти воспоминания, основанные на наших беседах и совместно пережитых событиях, конечно, не будет поиск чего-то сенсационного или особо живописного, и тем более – чего-то ошеломляющего и скандального, это было бы слишком лёгкой задачей. Я буду стремиться быть правдивым, выступая в роли психолога, сознательно стремящегося передать все грани удивительного характера, богатого неожиданными контрастами.

Мой дед