Шелест Да не судимы будете - Неизвестно

Очень тревожное заявление нашего правительства по поводу выступления президента США Кеннеди, в связи с кубинскими событиями. Видно, у нас произошла какая-то недоработка, а может быть, просто зарвались. Ведь самоуверенности очень много, нелишне и сбавить.

Позвонил в Москву министру транспортного строительства СССР Кожевникову Е. Ф., попросил его дать согласие, чтобы Байда, начальник треста Южтрансстрой, приступил к строи­тельству Дворца пионеров в Киеве. Вопрос решен положитель­но. Это большое дело, пройдет два-три года, и будет в Киеве Дворец пионеров, сейчас он находится просто в захудалом, очень старом и тесном помещении.

2ноября. Подгорный снова едет в Москву по вопросам реоргамйзащи. В который раз? Состоялся с ним вдвоем дли­тельный разговор по вопросам предстоящей реорганизации, создания в ЦК Бюро по промышленности и сельскому хозяй­ству. А какова при этом будет роль Президиума ЦК КПУ — никто не может сказать даже предположительно. В вопросах предстоящей реорганизации очень много неувязок, шероховатостей, просто несуразиц. Реорганизационный «зуд» начинает не только тревожить, но и надоедать.

Нахожусь в Москве на сессии Верховного Совета. В ЦК КПСС по вопросам новой структуры долго и обстоятельно беседовал с Рудаковым А. П., он же и председатель бюро по промышленному строитель­ству. . Доклад Хрущева (так было объявлено).

По двум цервым воцросам ничего прщечательного не былр. Как всегда, успехи, достижения, «некоторые» недостатки. Хотя ^ недостатков гораздо больше, ^ем достижений, и если бы устра­нить нрдостатю!, может быть, не приходилось бы так «горячо» доказывать наши, «достижения».

На докладе Н. С. Хрущева хотя бы тезисно стоит остано­виться, изложит его суть и содержание. Для истории, что ни происходит в ВЫСД1ИХ политических кругах, имеет особое зцаче- ние, тем более это надо сделать потому, что находится немало «политиков-фальсификаторов» прошедшей истории. Доклад . Хрущева уже получил название: «О срвременном международ- ^нрм положении и политике Советского Союза».

В своем докладе Н. С. Хрущев остановился на следующих вопросу. Он сказал, что за истекшие семь месяцев в междуна­родной политике произошли большие изменения. Наша страна неизменно по-прежнему стоит за политику мирного сосущество­вания и борьбы за мир, наши помыслы — мирное строительство крммунизма.,Останавливаясь на кубинских событиях, говорит, что на Кубу была организована агрессия. «Но мы защитили Кубу, хотя это обошлось дорого и нелегко было вре это .сделать, мы стояли на грани термоядерной войны». Хрущев излагает суть и значение решения ноябрьского Пленума ЦК КПСС, убеждает, что все, что принято на нем, соответству­ет ленинским нормам и указаниям по руководству народным хозяйством и политической жизнью страны. Снрва выдвигает вопрос о семилетием плане, что за семь лет мы могли бы значительно увеличить наше производство. Особенно он обес- 'покоен плохой заготовкой хлеба в стране, в то же время говррит о росте материального благосостояния трудящтся, .^отя все это звучит довольно неубедительно. «Мы вскрываем наши недостатки, чтобы лучше работать»,— тезис Хрущева правильный. Но, к сожалению, часто бьгеает так, что мы создаем сами эти трудности, потом боремся с этими трудностя­ми и, преодолевая их, ставим себе это в заслугу. Множество непонятных вопросов. Когда всему этому будет конец? Н. С. говорит о том, как хорошо развиваются социалистические стра­ны, об их достижениях и что это вызьшает злобу у империали­стов. Далее он говорит: «Если рассматривать международную напряженность, то империалисты хотели бы нас задавить воен­ным путем — они хотят войны против нас. Но мощь наша велика и на прямое выступление против нас они не решатся, но руководители НАТО проводят открытую военную истерию. Мы за всеобщее разоружение и заключение мирного договора с Западной Германией».

Особое внимание в докладе Н. С. Хрущева было обращено на вопрос кризиса в Карибском море и уроках, какие нам необходимо извлечь из этого. «Развитие кубинской революции, твердая кассовая позиция я политика Ф. Кастро в отношении к империализму США вызывает у последнего ненависть к рево­люционной Кубе. Политика США в отношении Кубы — это бандитская политика. Накануне карибского кризиса США по­дготовили, создали полную ситуацию агрессии на Кубу. Мы вынуждены бьши вмешаться, чтобы защитить Кубу, завезли туда оружие, там были наши военные специалисты. На Кубу были доставлены ракеты среднего действия, бомбардировщики Ил-19 и другое оружие и снаряжение. Все это делалось в целях защитььКубы от агрессии. А не ради того, как шумят империа­листы, что Куба плацдарм для нападения на США — это бред, у нас нет и не было такой цели. Все это вызвало, тревогу в США, и была объявлена полная боевая готовность вооружен­ных сил США. Чтобы не допустить военного столиювения, мы пошли на то, что убрали ракеты и бомбардировщики с Кубы. Наше правительство приняло все меры для предотвращения термоядерной войны. Нами на Кубу для переговоров с кубин­ским руководством был направлен Микоян это мы сделали, чтобы охладить очень горячий пыл Ф. Кастро, который в выво­зе ракет с Кубы усматривает чуть ли не измену и предательство с нашей стороны. Сейчас с Карибского моря отведены военные корабли и войска США — Кеннеди твердо заявил о ненападении на Кубу, хотя ему и нелегко было принять такое решение. Одним словом, сейчас задача в том, чтобы завершить урегули­рование кризиса в районе Карибского моря. Кто вьшграл в этой вспышке? Безусловно, разум. В противном случае могло про­изойти несчастье. Как это было похоже на то, как на узкой обрывистой тропинке сошлись два козла и друг другу не хотели уступить — в результате оба свалились в пропасть.

В США есть «бешеные», которые хотели бы немедлешо развязать войну. У нас осложнились отношения с кубинским руководством, Ф. Кастро выдвинул известные пять пунктов, один из них гласит о трм, что руководители революционной Кубы хотят нормализовать с нами отношения. Мы заявляем, что Советский Союз был и будет верным союзником Кубы и будет ей всячески помогать. Наша страна никогда не оставит Кубу в беде. Мы надеемся, что взаимоотношения с Кубой нормализуются, ну а пока вокруг Кубы идет крупная политиче­ская игра.

Западногерманские реваншисты (Аденауэр) требуют твердо­сти Запада в отношениях с Советским Союзом, тем более в связи с карибским кризисом. Министр иностранных дел Вели­кобритании настаивает перед США на том, чтобы Советский Союз в разрешении карибского кризиса пошел на большие уступки. Возможно ли развязывание войны или нападение, вторжение на Кубу? Возможно, мы не можем давать гарантию за сумасшедших и «бешеных» в США».

В речи Н. С. Хруп^ева по кубинскому вопросу — Карибско- му кризису было много неясностей, неточностей, недоговорен­ностей. Одно было ясно, что поставкой на Кубу ракет и бомбар­дировщиков был вызван так называемый «Карибский кризис», и мы-таки стояли на грани войны. Понятно, что США было далеко не приятно иметь у себя под боком советские ракеты. Однмм словом, создали обстановку невероятной военной напря­женности, затем как-то начали из нее вьшутьшаться — и в этом показьгоаем свои «заслуги» и чуть ли не «победу». А народ-то верит в наше благоразумие. Пути решения спорных вопросов в международных делах всегда вызывают большие осложнения.

19 декабря в Киев прибыли Хрущев, Тито. В ЦК КПУ состоялась беседа с югославами. Проводил ее Подгорный, я присутствовал.

На следующий день была поездка с Ранковичем на 512-й химический комбинат. А Н. С. Хрущев проводил беседу с Тито. Обстановка складывалась теплая, дружеская — так нам говорил Хрущев. Из Киева мы проводили на родину Тито и Ранковича. Наблюдая тогда за взаимоотношениями между Тито и Ранкови­чем, можно было сделать вьшод, что они друг без друга не могли жить, друг другу доверяли и друг друга хорошо понимали.

Хрущев остался в Киеве, вернее говоря, под Киевом, в охот­ничьем хозяйстве Залесье, он намеревался несколько дней от­дохнуть, поохотиться, а затем провести совещание в ЦК КПУ по вопросам реорганизащ1и партийных, советских и хозяйствен­ных органов в республике.

27 декабря из Москвы позвонил Кириленко, подробно интересовался, как прошло совещание, какие структурные подразде­ления приняты по промышленности и строительству. В. особен­ности он интересовался вопросом, что говорил Н. С. Хрущев, какое у него настроение. Удивительно, они все в ЦК КПСС боялись «настроения» Хрущева, а Кириленко к тому же человек очень мнительный, особо все воспринимал.

Будучи первым секретарем Киевского обкома, я неодно­кратно встречался и беседовал с Н. С. Хрущевым и никогда не замечал особых «настроений» его, всегда по делу ему говорил то, что считал нужным и правдивым. Надо откровенно сказать, что Хрущев правдивость и откровенность в работнике особо ценил и страшно не любил болтунов и приспособленцев-конъ- юнктурщиков.