Рунет. Сотворенные кумиры - Юлия Идлис

— А потом я поехал в Америку, где и познакомился с интернетом, потому что появилось WWW, собственно, Web — это был 1994-95-й год, — продолжает вспоминать Тёма. — Выучил HTML там же, в Америке, за три дня. Собственно, с тех пор мои знания кардинально не менялись, они вполне мне пригождаются до сих пор. Я сделал свою домашнюю страничку, выложил ее. Вернулся в Москву. У меня не было еще интернета, но я уже знал, что я его хочу. У меня был IP-доступ, то есть он был терминальный: это значит, что я выходил в интернет по модему — это уже был интернет, но без графики, просто оранжевые слова на черном фоне, и все протоколы доступа были очень-очень тупые, примитивные архивы, примитивные телефонные книги, e-mail …Я этим как-то пользовался, естественно, но это было несравнимо с тем, что я увидел на вебе. Поэтому я решил завести себе Web и пошел искать провайдера.

«Задним числом я сейчас могу понять, почему тогда мне так повезло. Я начал делать сайты на русском языке. А тогда — можно посмотреть хотя бы в том же archive.org — все делали их только на английском. Тот же самый Demos — их поисковая система, которая существовала раньше, — назывался Russia on the Net ( www.ru), рассчитанный исключительно на иностранцев… Потому что пионерам-компъютерщикам тогда казалось, что, наконец, с наступлением гласности можно будет рассказать всему миру о том, какой у нас колбасный завод или, скажем, завод по химической переработке и синтезу. Это никого, на самом деле, не волнует, но тогда им казалось, что английский язык — ключ к тому, чтобы привлечь внимание аудитории в 200 миллионов человек. Для большинства людей интернет был примерно как номер телекса: если посмотреть старые журналы, то встречаются слова “телекс”, SWIFT — и непонятно даже, куда эти слова девать и что это…

Вот примерно так же было и с интернетом: были люди, которые это любили и думали, что это все “про заграницу ”, а большинство не знали даже, что это такое. Интернет еще не был обязательной частью любого компьютера. А сейчас, например, в Москве чуть ли не самое большое количество Wi-Fi-точек в мире.

Ну а то, что у меня были русские сайты, позволило мне тогда собрать русскоязычную аудиторию. На моей домашней странице я сразу стал выкладывать “маразмы и идиотизмы”, которые я собирал еще со школы.

Люди приходили туда и видели, что там смешно и по-русски, а не просто какое-то вторсырье, которое откуда-то экспортировалось сюда. Если помните, в начале 90-х в магазинах все было заставлено товарами с этикетками по-английски. Понять их назначение можно было, только зная язык, потому что никто не переводил. Может быть, на ценнике было написано что-нибудь вроде “молоко сухое”, а все остальное — по-датски, по-норвежски, по-английски. Примерно то же представлял собой тогда и русский интернет».

(Из публичного интервью в «Проекте ОГИ»)

— Тогда был провайдер «Редлайн»; «Ситилайн» еще даже не зачался в тот момент. «Редлайн» принадлежал «Учительской газете», и там сидели люди, которые продавали доступ в интернет, допустим, от трех до пяти долларов в час. Но за хостинг моей домашней странички они попросили 500 долларов в месяц. Это никогда столько не стоило, и не было никаких объективных причин столько денег брать. Но жадность, помноженная на российскую ситуацию, помноженная на безвыходность положения, рождает такие тарифы. Естественно, они были посланы: я оставил свою страницу в Америке, и она там так и лежала по длинному адресу в Принстонском университете. А потом случилась некая история. На моем сайте была размещена пародия на карикатуры Dilbert[75], где персонажи этого комикса обсуждали, какая клевая у меня страница. То есть это была обычная школьно-студенческая переделка, которая вообще никогда бы ничьего внимания привлечь не могла. Но другого мнения придерживались юристы компании «Какие-то там синдицированные карикатуры».

— Как же они ее нашли? Тогда же нельзя было в «Яндексе» задать поиск.

— Ну, кто-то кинул ссылку. Страница у меня уже была посещаемая к тому моменту: человек 20 в день на нее ходило, и им нравилось, потому что других-то не было никаких страниц. Она была на английском, потому что русские буквы тогда не отображались еще нигде. Туда ходили американцы, кто-то из них кинул ссылку. А может, уже были первые поисковые системы, которые как раз искали ключевые слова, за которые можно было бы кого-нибудь засудить, — Тёма ухмыляется. — И они нашли эту самую карикатуру и написали претензию: типа, «убирай карикатуру». Я говорю: «Идите в жопу, я ничего убирать не буду. Свобода слова. Это fair use, честное использование. Знать ничего не знаю». Они не стали в это вдаваться и написали в Принстонский университет, поскольку это все размещалось на его компьютере. А Принстонский университет тоже не стал вдаваться в детали, а просто закрыл сайт, потому что ему совершенно не хотелось во все эти проблемы влезать.

— Меня это страшно разозлило, потому что какие-то гондоны взяли и закрыли мою страницу при том, что это вообще не их собачье дело, — Тёма вежливо улыбается мне, поправляет очки и продолжает: — Поэтому я нашел провайдера под названием RiNet, который оказался ровно через дорогу от моего дома. Это был как раз 1996 год, январь. Я пришел туда и говорю: «Я вам нарисую сайт, а вы мне — бесплатный доступ в интернет до конца жизни». Они говорят: «Давай». В общем, крутой обмен середины 1990-х годов. Дизайнеров тогда не существовало. Но почему-то им понравилась моя идея сделать им сайт, хотя, в общем, показать мне им было нечего. На том и договорились. Никто не знал меня, естественно. То есть это не то, что вот я сейчас бы к ним пришел и предложил такой обмен.

— А сейчас бы что, пришли и предложили?

— Сейчас немножко цены как бы в обратную сторону уже, — улыбается Тёма. — Сайт уже стоит дороже, чем пожизненный доступ в интернет. В общем, я нарисовал им сайт, и у меня появился интернет. Я создал уже на нормальном адресе свою домашнюю страницу и выложил все туда. Юристы еще раз попытались наехать, но были посланы уже с высокой кремлевской стены. Так получилось, что: а) у меня появилась страница, б) я был в России, в) у меня были прикрыты тылы и был полноценный интернет. Я заявил, что занимаюсь дизайном сайтов, и начал делать их довольно активно. Поскольку заказчиков не было — еще никто не хотел сайт, никто вообще не знал, что это такое, — я придумывал сайты и делал их.

— Просто так, за бесплатно?

— Конечно, за бесплатно, а что тут плохого? Это были мои собственные сайты. Я, например, таким образом сделал Metro.ru, он до сих пор работает.

— A RiNet выполнил свои обязательства? У вас до сих пор доступ в интернет от RiNet?

— Ну, если мне нужен dial-up — пожалуйста, я могу в любой момент им воспользоваться. Я им довольно долго еще пользовался, даже потом отдал его родственникам, пока модем еще имел какой-то смысл. RiNet — это одна из площадок, где расположены наши серверы, и, естественно, на их хостинге у нас много что лежит. То есть мы по-прежнему общаемся, и у нас хорошие отношения. А тогда было такое ощущение, что первые два человека приземлились на Луну с разных сторон, встретились. Естественно, у них повышенная симпатия друг к другу.

«Я ответственен за первый платный контент в русском интернете. Я тогда занимался раскруткой провайдера “Ситилайн”, и мне надо было придумывать три проекта в месяц, которые бы этого провайдера продвигали.

Я придумал пригласить журналиста, который писал бы статьи, эти статьи можно было бы выкладывать на сайт. Первым таким человеком стал Александр Гагин. У него был сайт “Паровозов-News”. Это был первый ежедневно обновляемый в русском интернете сайт. К тому же за деньги. Он получал за это вполне неплохие деньги. Потом пригласили Носика из Израиля, который “расширился” на все пространство, которое смог переварить. А начиналось все с того же “Ситилайна”: он был приглашен, чтобы вести там рубрику “Вечерний Интернет ”. И пошло-поехало».

(Из публичного интервью в «Проекте ОГИ»)

Промандел момент шестилетия своего дневника. Какое же говно этот ЖЖ.

Какая ирония судьбы в том, что такой уебанский интерфейс притянул столько интересных людей. Есть же пример гармоничного сочетания: лайвинтернет, где собрались все пидарасы, которым пидорский интерфейс — награда.

Из журнала tema, 17 сентября 2007

— А в ЖЖ вы как пришли?

— Точно я уже не помню. Жежешный бум начался в России после 2000 года.

— В 2001-м.

— А я уже не помню, когда завел дневник.

— Я могу вам рассказать.

— Напомните, пожалуйста.

— У вас в профайле написано, что 4 сентября 2001 года.