Воспламеняющая - Стивен Кинг

Провал на ферме Мандерсов причинил огромный ущерб. Контора вышла из затруднительного положения, и Кэп тоже, однако появились угрожающие признаки бури, которая могла разразиться в самом скором времени. Главным поводом для критики стало развитие событий вокруг Макги, с того самого дня, как Викторию Макги убили, а ее дочь похитили – на короткое время. А какую еще реакцию мог вызвать тот факт, что преподаватель колледжа, никогда не служивший в армии, сумел забрать свою дочь у двух тренированных агентов Конторы, один из которых обезумел, а второй пролежал в коме шесть месяцев, после чего уже ни на что не годился. Если кто-то произносил в пределах его слышимости слово «спать», он тут же отключался и мог пролежать от четырех часов до целого дня. В каком-то смысле это было даже смешно.

Второй серьезный повод для критики заключался в том, что Макги так долго удавалось уходить от преследования. Репутация Конторы страдала. Они все выглядели идиотами.

Но основная доля критики пришлась, конечно, на инцидент на ферме Мандерсов, поскольку он едва не пустил разведывательное ведомство ко дну. Кэп знал, что за его спиной пошли разговоры. Их наверняка дополнили служебные записки, возможно, состоялись сверхсекретные слушания комитетов конгресса. Мы не хотим, чтобы он сидел в своем кресле до скончания веков, как Гувер. Кубинское направление совершенно зачахло, потому что он не может оторваться от досье этого чертова Макги. Недавно умерла жена, вы знаете. Такая утрата. Сильно на него подействовала. И эта история с Макги – сплошная череда провалов. Может, более молодой руководитель…

Однако никто не понимал, с чем они столкнулись. Они думали, что понимали, но ошибались. Снова и снова он видел, как отвергался простой, очевидный факт: девочка была пирокинетиком, воспламенителем. Десятки донесений утверждали, что пожар на ферме начался из-за разлившегося бензина, разбитой керосиновой лампы; что произошло гребаное спонтанное самовозгорание, да что угодно. Причем некоторые из этих донесений написали люди, которые там находились.

Стоя у окна, Кэп осознал, что жалеет об отсутствии Уэнлесса. Тот бы понял. Он мог бы поговорить с Уэнлессом об этой… этой опасной слепоте.

Он вернулся к столу. Не имело смысла тешить себя ложными надеждами: раз уж под него начали копать, остановить этот процесс невозможно. Это действительно похоже на раковую опухоль. Ты мог замедлить ее разрастание, напомнив об оказанных услугах (а за десять лет Кэп оказал их достаточно, чтобы удержаться в седле в эту зиму), и даже добиться ремиссии. Но рано или поздно придется уйти. Он предчувствовал, что останется в этом кабинете до июля, если будет играть по правилам, и до ноября, если решит упереться и бороться за кресло. Но это означало, что придется рвать агентство по живому, а ему этого не хотелось. Он не собирался разрушать то, что строил половину жизни. Хотя пошел бы на это, если бы пришлось: потому что одно дело желал довести до конца.

Решающим фактором, который позволил ему остаться во главе научно-разведывательного управления, стала скорость, с какой они сумели установить местонахождение Макги. Кэп с радостью приписал себе этот успех, чтобы укрепить зашатавшееся кресло, но на самом деле ответ нашел компьютер.

Они достаточно долго занимались этим делом, чтобы собрать о Макги самую разнообразную и разностороннюю информацию. В компьютер ввели сведения о более чем двухстах родственниках и четырехстах друзьях и знакомых, хоть как-то связанных с семейным древом Макги-Томлинсон. В список друзей входила даже Кэти Смит, с которой Вики училась в первом классе. Она стала миссис Фрэнк Уорти, жила в городе Кабрал, штат Калифорния, и лет двадцать, а то и больше, не вспоминала Вики Томлинсон.

В компьютер ввели информацию и о том, где Макги видели в последний раз, и он тут же выдал список возможных вариантов. Первую строку занимал коттедж покойного Грантера на берегу Тэшморского пруда в Вермонте, который по наследству перешел к Энди. Макги обычно проводили там летний отпуск. Коттедж находился достаточно близко от фермы Мандерсов, и Макги могли добираться туда по сельским дорогам. Компьютер полагал: если Энди и Чарли решат отправиться в «знакомое место», то этим местом скорее всего станет коттедж деда Макги.

Менее чем через неделю после того, как они добрались до коттеджа Грантера, Кэп уже знал об этом. Коттедж широким неплотным кольцом окружили агенты. В Брэдфорде Контора приобрела магазин «Полезные мелочи», на случай, если Энди Макги придется что-то покупать в городке.

Пассивное наблюдение, ничего больше. Съемка велась с использованием телеобъектива, под прикрытием. Кэп всеми силами стремился избежать еще одной огненной бури. Они могли взять Энди во время его походов через озеро. Могли застрелить их обоих с той же легкостью, с какой сфотографировали Чарли, катающейся на картонке. Но Кэп хотел захватить девочку и теперь исходил из того, что контролировать Чарли можно только одним способом: при помощи отца.

После того как Макги нашли, у Конторы появилась новая цель: проследить, чтобы они ни с кем не контактировали. Кэпу не требовался компьютер, чтобы понять: чем сильнее испугается Энди, тем более активно он начнет искать помощь на стороне. До случившегося на ферме Мандерсов Контора могла проконтролировать утечку в прессу или пережить ее. Но теперь ситуация кардинально изменилась. От мыслей, что случится, если «Нью-Йорк таймс» заполучит эту информацию, Кэпу снились кошмары.

В неразберихе, возникшей сразу после огненной бури, Энди мог отправить свои письма, но, вероятно, тогда Макги еще не определились с дальнейшими действиями. Шансом написать письма или позвонить они не воспользовались… и, вполне возможно, это и не принесло бы желаемого результата. В те дни хватало психов, живущих в лесу, а газетчики славились своим цинизмом. Их привлекал гламур, и они предпочитали рассказывать читателям, что поделывают Марго, и Бо, и Сюзан, и Черил. Так безопаснее.

Теперь эта парочка находилась под колпаком. Кэп всю зиму обдумывал варианты. Даже на похоронах жены. В итоге наметил план действий и теперь готовился к тому, чтобы приступить к его реализации. Пейсон, их человек в Брэдфорде, сообщил, что Тэшморский пруд вот-вот начнет освобождаться ото льда. И Макги наконец-то отправил свои письма. Скоро он задастся вопросом: а почему нет реакции? Возможно, начнет подозревать, что его письма так и не дошли до адресатов. Тогда они начнут готовиться к отъезду, а Кэпа весьма устраивало их нынешнее местонахождение.

Под фотографиями лежал толстый отчет – более трехсот печатных страниц в синей обложке с грифом «Совершенно секретно». Одиннадцать врачей и психологов составили отчет-прогноз под руководством доктора Патрика Хокстеттера, беспристрастного психолога и психотерапевта. По мнению Кэпа, он входил в первый десяток самых ярких умов, имевшихся в распоряжении Конторы. И с учетом восьмисот тысяч долларов, в которые этот отчет обошелся налогоплательщикам, Хокстеттер просто не имел права быть другим. Пролистывая отчет Кэп задался вопросом, а как бы оценил его старый фаталист Уэнлесс.

Интуитивная догадка Кэпа, что Энди нужен им живым, нашла подтверждение в отчете. В своих логических построениях команда Хокстеттера исходила из того, что способности, которые больше всего интересовали Контору, проявлялись сознательно, то есть главной причиной являлось желание обладателя этих способностей их использовать… и в этом заключалась суть.

Способности девочки, не ограничивавшиеся пирокинезом, могли выйти из-под контроля, прорвать барьеры ее желаний, но это исследование, в основу которого легла вся имевшаяся у Конторы информация, однозначно свидетельствовало, что девочка сама решала, пускать их в ход или нет… Как и случилось на ферме Мандерсов, когда она осознала, что агенты Конторы пытаются убить ее отца.

Он просмотрел результаты исходного эксперимента с «Лотом шесть». Все графики, диаграммы и компьютерные распечатки говорили о том же: главным было желание.

Взяв этот тезис за основу, Хокстеттер и его коллеги перебрали невероятное количество лекарственных препаратов, прежде чем остановиться на торазине для Энди и новом лекарстве, орасине, для девочки. Семьдесят страниц, написанных «птичьим языком», подводили читателя к выводу, что от этих препаратов Энди и Чарли будут пребывать в прекрасном, мечтательном настроении, оторвавшись от реальности. Ни у одного не хватит желания сделать выбор между шоколадным и обычным молоком, не говоря уже о том, чтобы что-то там зажечь или убедить людей, что они ослепли либо хотят спать.

Энди Макги можно было постоянно держать под действием препарата. Пользы он не мог принести никакой. И отчет, и интуиция Кэпа говорили, что Энди – отработанный материал, тупиковый вариант. А девочка их, конечно, интересовала. Дайте мне шесть месяцев, думал Кэп, и мы будем знать предостаточно. За это время успеем составить карту того, что находится в этой удивительной головке. Ни один подкомитет сената или палаты представителей не устоит перед возможностью использования химических соединений для развития у людей парапсихических способностей. Если девочка обладала даже половиной того, что предполагал Уэнлесс, речь шла о создании принципиально нового вида оружия.