Лузитанская лира - Автор неизвестен Европейская старинная литература

OCEANO NOX [131]

Азеведо Кастело Бранко

У моря, где трагические шквалыБыстрее мысли нижут небосводИ бездна хрипло им вослед ревет,Взметаясь ввысь со злобой запоздалой,

У моря сидя, грустный и усталый,Я слушал безнадежный голос водИ думал, что во всем тоска живет —И в людях, и в природе одичалой.

Чем вы томитесь, темные стихии?Снедают вас желания какие?Какая вас идея единит?

Но мне в ответ под необъятной твердью,Где нет сознанья, хоть и есть бессмертье,Лишь рев да стон возносятся в зенит.

СОЗЕРЦАНИЕ

Франсиско Машадо де Фариа и Майа

Нет, я не грежу наяву, когдаИщу не форм, не кажимости зримой,А вижу сути лик неповторимый,В недвижности застывший навсегда.

Что мир вокруг? Видений череда,Минувшего обломки, клубы дыма,Туман обмана и бессилья, мимоНад пустотой проплывший без следа.

И слышны только мне в ночи бездоннойГлухое бормотанье, вздохи, стоныИ жалобы материи слепой,

Что алчет вновь и не находит сноваИного света и конца иного:Она их лишь предчувствует порой.

С УСОПШИМИ

Где вы, кого любил я? Мрак годовУвлек вас в океан свой бесконечный.Вы затерялись в круговерти вечнойРожденья и крушения миров.

Я тоже стал игрушкою ветровИ лишь порой, борясь с волною встречной,Смотрю, как тех, кто был мне мил сердечно,Проносит мимо на гребне валов.

Но коль глаза я хоть на миг закроюИ задержаться мне на миг дано,Любимые мои, вы вновь со мною.

Друг друга видим мы, друг другу внемлемИ вместе все причастие одно —Любви к добру нетленному приемлем.

SOLEMNIA VERBA[132]

Я молвил сердцу: «Сколькими путямиШло в никуда со мною вместе ты!Взгляни теперь с холодной высотыВ пустыню, что поили мы слезами.

Там прах и пепел, где росли цветы.Там ночь, где свет лучился жемчугами.Отринь же мир, лежащий под ногами.Что есть в нем, кроме скорби и тщеты?»

Но, закаленное ценой страданий,В которых вера им обретена,Сказало сердце мне без колебаний:

«Там с высоты любовь я вижу ясно.Коль это жизнь — не зря прошла она,А скорбь и муки были не напрасны».

Жоан де Деус

© Перевод В. Максимов 

ЛЮБОВЬ, ЛЮБОВЬ

Не дура я, чтобыИдти под венец.Замужнею станешь —Свободе конец.             Жить с мужем, навекпокорившись судьбе?Сама выбираюЯ друга себе!

Впервые, когдаЦеловали меня,Была от стыда яСама не своя.             Но очень понравилсяМне поцелуй.Я другу сказала:«Еще поцелуй!»

Друзьями своимиВерчу, как хочу.Меняю поклонниковИ хохочу.             Всей жажды объятийНельзя побороть.Иначе зачем жеДал руки господь?

Ведь он все продумал,Когда нас творил,Когда красотоюМеня одарил.             Неужто без толкуЗавянуть должнаВесна, что мне богомНа время дана?

Вовсю веселюсь я!Будь весел и ты.Затем чтоб их рвали,Бог создал цветы.             Всей жажды объятийНельзя побороть.Зачем нам, скажите,Дал руки господь?

ЖИЗНЬ

Растаял, понемногу угасая,Живых очей животворящий свет,Который озарял мне мир… И нетСо мной души, что мне дороже рая.

Померкло солнце, и, не разбираяПути, бреду я по юдоли бед.Пустыней мнится мне теперь весь свет;Ни зги не зрит душа моя слепая.

Душа, которой не было роднее,—Неужто навсегда рассталась с неюМоя душа? О, бренной жизни путь!

Неужто счастье коротко настолько?!Со мной вы согласитесь — если толькоОплакали уже кого-нибудь.

«Жизнь — это краткий день…» 

Жизнь — это краткий день,Чей беспощаден бег.Жизнь — мимолетная тень,Облако или снег.Легок ты, жизни шаг,И неостановим.Так же ты таешь, какТает летучий дым.Жизнь, скоротечней тыМысли. Быстрей молвы.Тленная, как цветы,Вянешь скорей листвы.Хрупкая, как цветок,Легкая, словно «ах»!Утлый в реке челнок.Облачко в небесах.

Вспененная волна,Что набрала разбег,Бурею взметена,Чтобы упасть на брег.Перышко из крыла,Разбитого об утес.Вот и сомкнулась мгла.Ветер тебя унес.

СПОКОЙНОЙ НОЧИ

К реке, где прачка стиралаИ белье с мостков полоскала,Подходит веселый сеньор:

— Добрый вечер! — сказал игриво.

Вечер добрый, милый сеньор!

На охоте собака сбежала,Такого еще не бывало,—Начал он с ней разговор,—Ты здесь ее не видала,Когда белье полоскала?

— Спрошу я вас для начала,Мой дорогой сеньор,А если б ружье пропало,Вы тоже б несли этот вздор?

— Ну и пусть бы оно пропало!Денег у меня немало,Они для меня — просто сор,Ведь я — богатый сеньор.Душа вдруг затрепетала,Когда я увидел с гор,Как ты белье полоскала!..

— Не лучше бы было, сеньор…Чтоб душа по швее страдала,Тогда б из любви не сталаВаша милость спускаться с гор,Чтоб увидеть, как прачка стиралаИ белье на реке полоскала…

Не тратьте время, сеньор!

— Спокойной ночи… — сказал он вяло.

— Спокойной ночи, сеньор!..

НИЩЕТА

Всю ночь очей не смыкая,Сын, обращаясь к старушке,Сказал: «Не волнуйся, родная,Сегодня я спал как убитый!»

Слова оживили слепую,Счастьем лицо засветилось.Ее по дорогам, босую,Водил он, надеясь на милость.

Возле усадьбы богатойСлышится лай собачий:Это хозяин проклятыйПсов натравил на незрячих.

И снова бредут горемыки.Да разве поймет их кто-то?Как вдруг услышали крики,Рожок королевской охоты.

Бледнеет от страха слепая,Но сын утешает снова:«Прошу, не волнуйся, родная,Поищем другого крова».

«О, только бы псы замолчали»,—Шептала старушка в тревоге.

Тут стражники вдруг закричали:«Прочь! Уносите ноги!»Лишившись последней надежды,С мольбой обращаясь к богу,Едва лишь рассвет забрезжил,Слепые пустились в дорогу.

ЭПИТАФИЯ

Лежит здесь португальский дворянин.         Всем дворянам господин!         Он разве умер? Нет, живет!И будет жить не в прошлом, в настоящем.         Вкусил герой наш славы мед         И обладал заслугою блестящей:Он миром, словно лошадью, вожжами управлял.         Шумят вокруг: «Какой бахвал!»         А я — свое: «Он был дремучийЧванливый первоклассный кучер!»

«С рассветом тает в небесах звезда…»

С рассветом тает в небесах звезда,И ты ушла с уходом темной ночи.Уже твои сомкнувшиеся очиМне не подарят света никогда.

Не знаю, есть ли небо… Но куда,Как не на небеса взлетела, впрочем,Твоя душа? Разорван роком в клочьяМой парус… Я несчастен навсегда.

Разбит хрустальный кубок. И над намиПлывут и золотятся облакамиТрепещущие локоны твои.

Звезда, мерцая, вдруг с небес скатилась.Разбилась чаша. И ладья разбилась,И я горюю на краю земли.

Герра Жункейро