Тильда. Маяк на краю света - Кейт Андерсенн

Пф-ф! Я расхохоталась и повернула голову к жениху:

— И как полагается невесте смотреть?

— Мы договорились ведь играть влюбленных.

— Ничего мы не договорились!

— Посуди сама… Ро, а значит, и Фарр, уже верят, народ Гудру — тоже. Теперь Ро не будет думать, что я по ней страдаю, Фарр — ревновать, туземцы не станут смотреть косо, и мы легко упорхнем…

Ха. Мотыльки играли с Алисой в догонялки в этой самой траве цвета аспарагуса. И он — настолько же легкомыслен.

— А как же «романтический благородный ореол безответной любви»?

Чак пожал плечами.

— Я подумал, что лучше уж взаимная.

— Взаимная и придуманная — разные вещи.

Вырвав руку, я широкими шагами пошла вниз, пиная траву цвета аспарагуса сапогами. У меня ведь… есть, а у него нет. И как играть? Это не игра! Ни за что!

Кастеллет догнал меня бегом, подхватил на руки, игнорируя, что я вырываюсь, царапаюсь, почти кусаюсь… Перекинул на плечо, смеясь.

— Я был неправ, Тиль. Я был очень неправ.

Опа. Приехали. В тысяче вещей, но что он имеет в виду сейчас?.. Его смех я ощутила всеми органами, будто из его тела вибрация перетекла в мое. Это почти… как говорить с деревьями. Так… куда больше, чем друзья навек даже!

— Когда ты вот так превращаешься в каменную статую, это очень мило. Но и не надейся, что я скажу, в чем и когда. Во всяком случае — не сейчас и не сегодня.

— А как же… «быть честным в браке»? — пискнула я жалобно, болтаясь за его спиной.

— Честность значит не обманывать. Я разве обманываю? Я просто говорю не все.

О, в этом он спец! Я попыталась лягнуться, но держали меня крепко, тогда я затарабанила руками его по спине.

— Тиль, что случилось с той рассудительной и сдержанной девочкой, выросшей во дворце Чудесного Источника?

Я обмякла. У меня не было доводов. Я просто плыла по течению. Среди высокой травы цвета аспарагуса. И мне подмигивали мотыльки и оранжевая летающая ящерица.

— Королева друидов идет! И потомок Сваля!

Кастеллет осторожно спустил меня с плеча и прошептал:

— А вот теперь… притвориться точно придется. Давай руку.

Мы вошли в деревню, всю украшенную причудливыми композициями из ярких оранжевых цветов вроде огромных колосьев. Массангея! Это же бромелиевые, расслабляющие свойства отвара из их растолченных листьев используются в сыворотке правды. Вот, что следует изготовить. В моей семейной жизни сыворотка правды личной не будет. Я лукаво покосилась на Кастеллета, вышагивающего со мной между полунагих туземцев с красноватыми волосами так, будто мы на приеме Исмеи. Ну, или в Золотом доме.

— Да, такой взгляд очень подходит, — прокомментировал он нежнейшим и тишайшим голосом.

И под локоть ведь как держит, и сюртук оправил, и волосы зачесал… Ну, хоть сейчас к дуче заявляйся. Верно, пусть у него не было воспитания при дворе, но он стал эрлом, втерся в доверие мерчевильского сената… Он умеет держать себя в обществе — тут и удивляться нечего. Даже если это общество — фанатичные маньяки, люди Оло.

Сзади к нам пристроились двое. Возможно, те завербованные «крепенькие мужички». Затем — Вайды, Фрида, Вир и Бимсу.

Мы направлялись к Оло, стоявшему возле того дедка, восседавшего в деревянном кресле, которого вчера я видела лишь издалека. Вождь народа Гудру.

— Королева друидов, — шатаясь, поднялся вождь с кресла. — Рад приветствовать тебя.

Верно. Яд желтого тумана.

— Я много слышал о тебе от сына и народа. И вот — наконец — вижу тебя.

Улыбка вождя казалась вполне себе искренней. Татуировка на нем была — увы — но в целом он казался добродушным, одеждой от людей Гудру не отличался. Точнее, ее наличием. Тоже только повязка на бедрах — стыдоба, и неудобно ведь. Да и по ночам холодно тут, пусть и остров теплый. Кстати, любопытно, не очередным ли течением этот микроклимат обусловлен. Ведь мы так далеко на северо-запад от Мерчевиля — последнего оплота империи в море Белого Шепота.

Я поклонилась, по-прежнему опираясь на локоть Кастеллета.

— Для нас честь быть гостями вашего острова, вождь.

Имена, кажется, у них в принципе не в чести. Оло, Фрида, Анарха — кого мы еще знаем?.. Да никого.

Кстати, о Фриде… Она правда будет бежать с нами при живой матери?.. Ну… прожженные герои решили эти вопросы, я надеюсь.

— Потомок Сваля сказал, что вы желаете провести торжественную церемонию возле алтаря, чтобы заявить о том, что сочетались браком.

Ох. Мы ведь уже «сочетались». Мне почудилось, что на щеки снова наползает румянец от этой мысли. И это его «притворимся». Что же считается, а что нет?.. Мы муж и жена? Жених и невеста? Друзья? Никто? Что сплошная правда, а что — абсолютный обман?..

Я кивнула через силу.

Аврора первой крикнула что-то вроде «долгой жизни королеве друидов и потомку Сваля!». Туземцы подхватили, взрываясь аплодисментами. Я оглянулась на брата. Он тоже хлопал в ладоши, а поймав мой взгляд, поднял брови. Будто спрашивая: «все в порядке?». Милый Фарр… Даже сейчас печется о «счастье» одной из «сестренок»… Золотая душа. И я улыбнулась и кивнула, невольно поддерживая обман Кастеллета. Пусть думает… Раз Чак решил играть, пусть Фарр не беспокоится. Может быть, в игре вовсе стираются границы правды и лжи, и я перестану мучаться вспышками «любви» и «улыбок».

Мне мучаться в принципе не свойственно! Я вздернула подбородок. Как королеве и подобает.

— На острове Гудру подобные церемонии совершаются в священном месте. Мы начнем там, а после отправимся к алтарю, — сказал вождь, когда хлопанье в ладоши и крики восторга утихли. — А после — вы сможете выбрать место, где построите дом.

Оло поклонился.

— Мы проводим их, отец. Отдыхайте.

Как пару, нас проводили… к носилкам, усыпанным все теми же оранжевыми массангеями. Я собрала их в букет: пахли цветы опьяняюще.

— Это афродизиак — ты знаешь? — спросил Кастеллет с хитрым прищуром.

Я собиралась его этим букетом стегануть в плечо, но нас… подняли и понесли. Положение сделалось слишком неустойчивым, чтобы выполнять столь сложные манипуляции. Я схватилась в борт носилок и едва не выронила свой букет. Оглянулась. Аврора и Фаррел выглядели встревоженными, Фрида и мальчишки — растерянными. «Мужичков» в толпе я не нашла, не запомнила ничего особенного об их внешности.

Что-то не так.

Кастеллет развалился со вкусом, приобнял меня, заставил запрокинуть голову.

— Посмотри в