Волки - Larka

— Приму, ло Эрик! Как дар и избавление.

Молодой лорд задумчиво кивнул. Его рука вынырнула из сумки, и на раскрытой ладони блистало чудо, перед которым в восторге немели и волшебники, и лесные воители. Капля слёз дерева, образовавшаяся после того, как в ствол ударит слабая молния или её боковое ответвление. И загустевший сок, вытекший из такой раны лесного исполина, обладал настолько сильными и знаменитыми целительными свойствами, что не продавался даже по весу драгоценных камней. Уж слишком большой редкостью было это…

Эльф благоговейно принял в ладони этот дар — и поклонился хомо. А ло Эрик легонько кивнул в ответ.

— У меня к вам две просьбы, лесные воины. Необременительные и не затрагивающие чести.

Один из них, очевидно старший, гордо выпрямился.

— Я слушаю тебя, лорд Сноухэда.

— Найдите мне на время два одинаковых оружия… короткое копьё или лёгкий меч. И — засвидетельствуйте потом своим словом, что всё произошло по древнему закону.

Повинуясь паре напевных фраз, помощник эльфа снял со старого лорда кандалы. А с выступа скалы наверху незамеченный ранее часовой швырнул им вниз требуемое. Ло Эрик сравнил копьё со своим — хм-м, как бы не из-под руки одного мастера вышли… и он бросил оружие противнику.

Ивица отвернулась, не в силах наблюдать произошедшее затем. Лишь следила внутренним взором, чтобы ничья магия тут не использовалась. Волновалась ли она? Да, конечно — уж старый лорд мастерством если и уступал молодому, то не слишком… и тут лязг ударов прервался. Беззвучный вихрь чьей-то отлетевшей жизни сотряс расширившееся восприятие волшебницы.

Вот и всё.

На ровном пятачке лежал человек. Ещё только что он был жив, полон сил и надежд — а теперь от него осталась только нелепо смятая, остывающая оболочка. Стоящий подле ло Эрик резко вырвал навершие из груди поверженного, присел на одно колено, отдавая последнюю почесть — и ладонью закрыл глаза на укоризненно глядящем в небо лице.

Обоих перворождённых близкая смерть потрясла ничуть не меньше, но Ивица всё же оказалась более стойкой к душевным невзгодам. Она опомнилась первой, вспомнила правила поединков. Чеканно и немного грустно произнесла свидетельство волшебницы, что чуждая магия здесь не применялась — и оба лесных воителя подтвердили, что бой прошёл честно и по древним законам.

Ло Эрик вынул копьё из холодеющей руки покойника, хотел вернуть новым хозяевам, но один их остроухих жестом показал — оставь себе. И отвесив воинам уважительный, но исполненный достоинства поклон, человек в полном молчании направился к выходу на горную тропу. Лишь Ивица, чья дрожащая от боли аура ещё сохранила чувствительность, издали расслышала, как один остроухий негромко мяукнул другому:

— Крепкие бойцы, и слово честь им ведомо… может, обладателю короны из вечнозелёных листьев и впрямь стоит подумать — да и принять таких под своё крыло?

Гул возмущённых голосов постепенно затих. Словно порыв ветра, всё же разбившего свою неистовость о волю гранитного утёса, взвыл напоследок — и всё же беспомощно стих. Посреди длинной и высокой королевской залы для аудиенций остался стоять лишь одинокий вельможа, крепко стиснувший губы, дабы не дать выплеснуться хоть капле своей ненависти.

Барон ло Дерк стоял неподвижно и чувствовал, как с виска на щёку скатилась ледяная капелька пота. Мысленным взором он представил огромное королевство, сейчас вставшее на дыбы подобно разъярённому медведю. От самых дальних уголков страны набирала силу невидимая, но от того куда более опасная волна. Мнение пограничных лордов оказалось настолько возмущённым, что от открытого бунта их удалось удержать лишь весьма настойчивыми уговорами — всё же, разваливать с таким трудом возрождённое королевство, это не дело.

Горячая ненависть мелких дворян нашла самую решительную поддержку и одобрение у крупных землевладельцев. Когда выяснились истинные обстоятельства, равно как и причины, гибели графа ло Верле и барона ло Фейдена, судьба короля Рейхардта оказалась по сути дела решена.

И вот сейчас огромный неистовый вал, который стоял за плечами кажущегося маленьким, потерявшего на войне правую руку барона ло Дерка, оказался у подножия недостижимого и притягательного для многих королевского трона.

Рядом, с видом независимым и дерзким, встала маленькая маркиза N — как весьма незаурядную личность, равно нейтральную ко всем сторонам и не участвующую во всякого рода интригах, её отрядили представлять пред ликом его величества прекрасную половину человечества. И именно храбрая маркиза первой озвучила своё мнение.

— Нет, ваше величество — вы потеряете прежде корону, а потом уж и голову…

Два брата-графа, которые любили тяжёлую и не всегда справедливую королевскую длань примерно как собака палку, нетерпеливо шагнули вперёд из двух рядов блистательных дворян, образовавшихся по традиции в зале. Наименее именитые и родовитые ближе ко входу — а более громкие и прославленные фамилии, соответственно, ближе к трону. Разумеется, всегда шло самое горячее соперничество и даже борьба за возможность оказаться в чести у короля и таким образом подвинуться на несколько мест поближе — однако сегодня все распри оказались забыты. Мало того, сегодня как раз августейший фавор и мог оказать весьма пагубное воздействие…

Один из братьев за неимением при себе оружия (по традицию, в эту залу входили без оного), нетерпеливо схватил здоровенный стоячий пятисвечник. И, орудуя массивным, причудливо выкованным канделябром словно чудовищной дубиной, с глухим выдохом ненависти обрушил своё страшное оружие на голову одного из приближённых его величества — кавалера ло Шри. Именно он добыл и подсыпал яд в бокал ничего не подозревающего ло Фейдена…

Глухо хрустнула кость, и под ноги спешно отхлынувшей толпы дам и их кавалеров брызнуло серо-кровавое месиво.

А второй с ворчанием, за шиворот стащил с высоты трона скорчившегося под горностаевой мантией короля Рейхардта. Не отказал себе в удовольствии протащить его со стуком по всем ступеням вниз. И лишь здесь, пользуясь вполне понятным преимуществом бывалого вояки, швырнул жалкое подобие ещё только что величественного монарха на колени.

Медленным, нарочито торжественным жестом он содрал с поникшей августейшей головы сейчас какую-то нелепо красивую корону — и воздел её высоко вверх.

Толпа придворных и спешно прибывших во столицу дворян замерла. Затихла так, что стали слышны доносящиеся снаружи звуки — каждый из представителей древних родов "на всякий случай" прихватил с собой в путь малую дружину. Так что, столица королевства негаданно-нежданно проснулась однажды поутру и обнаружила, что она вроде бы как оказалась захвачена, причём незаметно для себя самой.