Волки - Larka

На каждом перекрёстке или стратегически важной площади непринуждённо беседовали кучки вроде как ненароком встретившихся отпрысков древних родов. При оружии, естественно — уж то не возбранялось дворянам даже в мирное время. Возле них оживлённо переговаривались плечистые телохранители и капитаны дружин, да тоже при железе. Они так нахально и задиристо поглядывали на сделавшихся вдруг тихими и пугливыми как серна городских стражников, что те ходили на заметно подрагивающих ногах тише воды и ниже травы. Мало того, в каждой группе внимательный глаз обнаружил бы патентованного магика или зачем-то приехавшую в город лесную ведьму. Обмахнётся такая вредная бабуля вроде ненароком платочком или сухой веточкой-рогулькой — и полсотни солдат как не бывало…

Толпа дворян в зале для аудиенций притихла и застыла. Не только для того, чтобы насладиться своей причастностью к историческому моменту или ощущением торества справедливости, отнюдь! Ведь дерзких двойняшек-графов не поразили молнии небесного гнева и не утащили в ад весьма могучие бестелесные демоны — а значит, дело скинуть с трона такого нечестивого короля таки правое.

Так и вошёл, кстати, в историю Рейхардт под позвищем Нечестивый, ибо в наступившей тишине вдруг послышался глухой стон, больше похожий на хрип смертельно раненного, однако не желающего сдаваться зверя. Король глухо зарычал, рванул дрожащей рукой ворот — да так, что брызнувшие пуговки дробно застучали по отполированным мраморным плитам.

И не успели дворяне хоть что-то предпринять, как с безумным взором низложенное величество удивительно легко подхватилось на ноги. Один прыжок — и бывший король оказался за троном. Здесь, под славным грифоном возрождённого королевства, висел прикованный к стене меч Старого Короля, прославившийся в битвах ещё прошлого столетия. С исказившимся лицом Рейхардт рванул прославленный в легендах и родовых хрониках клинок — и неистовая человеческая ярость преодолела хладную прочность вмурованного в камень железа.

— Подходите, собаки! — не высверк стали, а нечеловеческий хриплый вой заставил толпу дворян отшатнуться.

— Друг мой, не оскверняйте себя ещё и этим… — удивительно, однако лишь маленькая маркиза N храбро осталась стоять перед ободранным … теперь просто дворянином, в котором из человеческого уже оставался нынче только облик.

Впоследствии, великолепные графы и могучие бароны не раз втихомолку укоряли себя за нерешительность — ибо первый удар могучего двуручника с глухим хряском разрубил женщину от ключицы почти до пояса. Свершилось неслыханное — доселе в этой зале со времён строительства ни разу не проливалась кровь, а потому, когда случайно выяснилось это обстоятельство, специальным королевским эдиктом проносить сюда оружие было строго-настрого запрещено… Но тут уже королевские маги, доселе так и не решившие — остаться верными трону и присяге или же сохранить честь и достоинство — наконец опомнились.

Впрочем, даже их незримых ударов оказалось недостаточно, чтобы сбить впавшего в состояние берсерка бывшего короля. Он вертелся волчком в высверках отскакивающей от человеческой воли магии, разя сталью всех, до кого он мог дотянуться. И лишь маркиз ло Брай, успевший вовремя подхватить из рук раненного графа канделябр, остановил этот смертоносный волчок.

Не искушённому в интригах царедворцу, пусть даже с великолепным клинком в руках, соперничать с бывалым солдатом, вооружённым лишь золочёным с финтифлюшками канделябром! От первого удара только сноп искр рванулся в стороны, а ло Брай уже крутанулся в лужице крови от раненного барона, умело используя оба конца длинного разлапистого изделия. Разворот-другой, снова высверк столкнувшегося металла — а затем нелепый хруст проломленной височной кости и наступившая подавленная тишина засвидетельствовали, что с опозорившим своё имя и род Рейхардтом всё же покончено…

Нечестивый Король умер… э-эх, да когда ещё начнёт здравствовать новый?

Ивица почесала переносицу озябшими пальцами, не замечая, что размазывает по лицу известковую пыль, и вновь склонилась над чертежом. Так… центр тяжести каменной балки ложится куда надо, а нагрузка равномерно распределяется по всей длине. Что ж, древние горцы строили хоть и на глазок — но почти верно. Грех не воспользоваться их опытом.

И над тем местом, где уже наметились контуры будущего замка повелителя Сноухэда, разнёсся чуть глуховато-писклявый в разреженном воздухе голос волшебницы:

— Денер! Укладывай — отступив четыре пальца от края!

Пять дней тому ло Эрик и Ивица вошли в долину. И каково же было изумление волшебницы, когда она взглянула в лица вылезших из каких-то невообразимых землянок оборванных людей. Вот уж правду говорят о таких "кремень, а не человек". Суровые и гордые — а внутри каждого пылает огонь. Жаркий и ревнивый, но такой же неугасимый, какой она иной раз примечала у их лорда.

Ло Эрик… при воспоминании о нём сердце волшебницы сладко сжалось. Поначалу люди лорда с сомнением поглядывали на рыжую и худощавую избранницу лорда. "Не выживешь ты здесь, женщина" — какая-то крепко сбитая старуха долго и пытливо разглядывала её, сверля ясным на удивление взглядом. Однако, узнав, что Ивица не абы каких способностей чаровница и обучалась у лучших мастеров Даэлара, стали присматриваться. Да и сама Ивица без напоминаний и поучений делала всё то, что считала нужным и возможным. И как оказалось — обязанности леди она представляла себе как бы не лучше прежних хозяек горного замка.

Первым делом прошлась по всем кое-как вырытым вонючим подземным норам, и раз за разом повторяла внутри Слова Власти. Изгнала насекомых из обстановки и здесь же обитающих домашних животных, осветила каждую землянку шаром волшебного огня. Затем оккупировала одну крайнюю и своей властью вытребовала, чтоб к ней пришли нуждающиеся в целительстве. Кто немощен — пусть принесут. Хоть в нуждающихся оказались почти все и даже Ларс, коему один из ограбивших золотой караван беглых каторжников проткнул ржавым кинжалом руку, но волшебница не щадя своих сил очистила невидимым огнём раны и язвы, закрыла и немного подлечила — остальное доделает природа.

Конечно, настоящие целители сделали бы то же гораздо лучше и с куда меньшими затратами Силы — но здесь обычно мягко изливающийся с небес поток Силы словно сошёл с ума — нёсся и чуть ли не ревел непокорной морозам горной рекой, щедро питая умеющего воспользоваться.

Ивица шаталась, падала в беспамятство и пару раз её вообще выносили на мороз, чтобы привести в чувство ведром-другим ледяной воды. Но даже сломанную и обмороженную ногу волчонком глядящего мальчишки она спасла. Хоть уже и гнила болтающаяся на клочке кожи ступня, распространяя удушливую тошнотворную вонь — но вы не поверите, что может сотворить пинта крови, пожертвованной лордом древнего рода — а ещё вволю, до одури щедро выплеснутая волна Силы.