Империи песка - Дэвид У. Болл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пруссаки решат, что я всего-навсего старый хромой француз, – сказал он. – Но с ними в случае чего я справлюсь.
Даже если миссия Бланки увенчается успехом, ему придется каким-то образом провезти Дюпре по оккупированной части Франции, а затем переправить через прусское кольцо вокруг Парижа. Когда Анри заговорил об этом, старый солдат лишь пожал плечами:
– Граф, если я найду его, то решу и эти задачки. Они будут самыми легкими.
Бланки и его помощники выехали за пять дней до того, как пруссаки взяли Париж в кольцо.
После этого все внимание Анри сосредоточилось на воздушных шарах. Комитет обороны выступил с дерзким планом: запускать шар раз в два или три дня для отправки почты, донесений и поддержания морального духа парижан. Французы изобрели воздушные шары еще сто лет назад, а потому знали о них больше и умели летать лучше, чем кто-либо в мире. Теперь их шары будут летать под самым носом пруссаков, оставаясь недосягаемыми.
– Когда пруссаки задерут головы, чтобы посмотреть на нас, мы плюнем им в глаза, – заявляли члены комитета.
Во всяком случае, так это выглядело на уровне планов.
Анри и другим людям, которых нанял комитет обороны и которые имели опыт обращения с воздушными шарами и полетов на них, пришлось начинать почти на пустом месте. Воздушных шаров в Париже нашлось совсем немного, в основном оставшихся после Всемирной промышленной выставки 1867 года. Их оболочки изобиловали порезами, а корзины имели неприглядный вид. Придется все это чинить и попутно делать новые. Местом работы Анри определили громадное помещение Орлеанского вокзала, погрузившегося в спячку из-за осады. Он ходил по пустому главному залу с высокими арками и железными балками. Граф был доволен: места тут хватит. Он прикинул число добровольцев, необходимых для осуществления работ. Получалось более семидесяти человек, включая тех, кто будет летать на шарах.
Опытных воздухоплавателей в городе можно было пересчитать по пальцам. Придется искать добровольцев и спешно обучать. Этих хватало с избытком. Покинуть осажденный город на великолепном воздушном шаре – чем не героический поступок? После короткой, бесславной войны такая перспектива манила многих. Воздухоплавание было занятием опасным, однако на каждое место претендовало по десять человек. Анри предвидел людские потери, предполагая, что по неопытности погибнет столько же, сколько будет сбито пруссаками или захвачено в плен.
Он с головой ушел в работу и теперь спал урывками. Предстояло сделать запасы каменноугольного газа, а также позаботиться о трубах для подачи газа и накачки шаров. Шелка нужного качества в осажденном городе не было. Значит, придется довольствоваться хлопчатобумажной тканью. Ее нарезали полосами и сшивали швеи, работавшие за длинными столами. Каждый шов тщательно осматривался и проверялся на прочность. Анри пробовал разные смеси лака для пропитки тканей. Первые образцы получились слишком жесткими и потрескались.
– Нет-нет, – говорил Анри, видя плоды труда своих помощников. – Шары с такими оболочками летать не будут.
И помощники продолжали подбирать смеси и, казалось, нашли. Ткань после пропитки оставалась мягкой, но обнаружился другой дефект: теперь она пропускала газ, и он быстро уходил из оболочки. Наконец Анри удалось подобрать нужное сочетание льняного масла и оксида свинца, удовлетворявшее поставленной задаче. Начался утомительный процесс пропитки каждой секции, ее высушивания и перехода к следующей. Готовые оболочки перетаскивали в другую часть громадного зала, где слегка надували и снова проверяли, а затем оболочки оплетали веревками, концы которых крепились к корзинам. Корзины делались из дерева и лозы, после чего подвешивались к балкам. Анри полностью оснастил несколько шаров такелажем и балластом, а затем начал обучение своего корпуса воздухоплавателей. Большинство добровольцев были моряками. Тех, кто не обучался премудростям полета, отправляли плести фалы и наполнять песком мешки для балласта.
Моральный дух мужчин и женщин на этой фабрике воздушных шаров был очень высоким. Они оживленно переговаривались и радовались, что занимаются чем-то полезным, а не просто убивают время в мрачных раздумьях. Орлеанский вокзал стал одним из немногих мест Парижа, где людей не терзали мысли о вражеском превосходстве и проигранных сражениях.
Анри с гордостью смотрел, как надувают оболочку его первого шара.
– Красивыми их не назовешь, – сказал он члену комитета обороны, приехавшему взглянуть, как обстоят дела. – Но они полетят.
Глава 9
– Давай его вытащим.
– Что?
– Я сказал, давай его вытащим!
Мусса и Поль сидели в своем замке на дереве. Мусса пытался попасть из рогатки в голубя. Птица находилась вне пределов досягаемости. Мусса выпустил несколько камешков по другим целям, а сам краешком глаза следил за голубем, надеясь усыпить его бдительность. Поль что-то вырезал из куска ясеня. Весь пол замка был усеян стружками. Дерево под ножом Поля приобретало очертания парусного кораблика.
Был субботний день, теплый, влажный и угнетающе скучный. Пруссаки жестоко разочаровали ребят, оказавшись настоящими занудами. С того утра, когда вокруг Парижа сомкнулось кольцо осады, мальчишки раз сто пробирались к берегу, ожидая, что перед ними на берегах Сены развернется ожесточенное сражение. И неизменно возвращались разочарованными. Смотреть было не на что, совсем не на что. Ожесточенное сражение произошло к югу от города, в Шатийоне, но о месте они знали лишь со слов Анри, да еще полы в шато дрожали от выстрелов тяжелой артиллерии. Однако слышать – совсем не то, что видеть, а увидеть было невозможно. Граф настрого запретил им покидать окрестности шато, за исключением походов в школу и вылазок в Париж (и то с его разрешения). Получить собственные впечатления не представлялось возможным. Вокруг весь мир летел к чертям, а Мусса и Поль торчали в этом дурацком замке на дереве.
Осада оказалась не столь уж волнующим действом.
– Кого вытащим? – спросил Поль.
Мусса снова выстрелил из рогатки и поморщился:
– А кто, по-твоему, нуждается в освобождении? Твой отец, идиот!
Несколько минут Поль молчал. Мусса явно спятил. Да, Полю отчаянно хотелось увидеть отца, поговорить с ним, убедиться, что с ним все в порядке. Но их туда не пустят.
– Вы не сможете туда попасть, – сказал ребятам Анри. – Это военная тюрьма. Гражданских не пускают.
– Тебя-то пустили! – напомнил ему Поль.
– Я граф. Это почти то же самое, что офицерский чин.
– А я племянник графа!
– Прости, Поль, но наше родство не поможет.
На самом деле Анри говорил неправду. Он легко смог бы провести Поля в тюрьму, ибо надзиратели были ленивыми и
