Волшебники - Лев Гроссман

Пенни, похоже, только теперь оценил ситуацию — слезы Элис, фингал под глазом у Квентина, прочие красноречивые признаки.

— Угу. — По его мановению мокрая одежда на них сразу высохла. — Вы прервались бы на время. Здесь надо быть очень внимательным. Вот, к примеру: в какой стороне площадь, на которой мы вынырнули?

Элис и Квентин послушно огляделись по сторонам. В пылу ссоры они успели пройти через вторую площадь на третью, а может, и на четвертую. Следы на камне уже просохли. В переулках с каждой стороны виднелись другие переулки, фонтаны и площади — они постепенно уменьшались, уходя в бесконечность, как в фокусе с зеркалами. Солнце, если оно вообще здесь было, скрывалось за тучами. Пенни поймал их: они не имели понятия, откуда пришли и как им теперь вернуться на Землю.

— Не волнуйтесь, у меня все отмечено. Нам туда, с четверть мили примерно. — Он показал совсем не в ту сторону, которую выбрал бы Квентин. — В книжке они бродят наугад, и ничего с ними не случается, но у нас все несколько по-другому. Я отмечаю дорогу оранжевым спреем, причем каждый раз заново: старые метки не сохраняются.

Пенни двинулся в указанном направлении, Квентин и Элис, не глядя друг на друга, — за ним. От дождя они постепенно отсыревали снова.

— Я тут все отработал. На каждой стороне Земной площади у меня есть ориентиры: вилла, дворец, башня, церковь. Церковь, конечно, ненастоящая, но похожа — теперь мы идем как раз к ней.

Они вернулись к фонтану с лотосом, который Пенни обвел светящимися рыжими иксами. Чуть в стороне под брезентовым навесом стояли койка и стол — как Квентин раньше их не заметил?

— Моя база. Вода, провиант и книжки. — Пенни суетился, как богатый, но непопулярный пацан, показывающий одноклассникам, какие у него есть игрушки. Молчание Элис и Квентина его ничуть не смущало. — Я всегда думал, что первой сюда придет Мелани, но у нее так ничего и не вышло. Силенок маловато, даже мои уроки не помогли. В общем-то я рад, что вместо нее пришли вы. В Брекбиллсе я дружил только с вами, знаете?

Он покрутил головой, словно удивляясь, что больше друзей не завел. Каких-нибудь двенадцать часов назад Квентин и Элис загнулись бы со смеху, услышав, что были друзьями Пенни.

— Да, чуть не забыл: никаких световых чар. Я в первый раз попробовал и ослеп на пару часов. Воздух здесь перенасыщен магией, как кислородом. Одна искра, и все взрывается.

Они поднялись по двум ступенькам к фонтану. У воды был неестественно темный, чернильный цвет. С выяснением отношений придется повременить — давай дальше, Пенни, это твой день.

— Вы не поверите, сколько я здесь исходил. Сотни миль, куда больше, чем Четуины. Один фонтан засорился, как унитаз, — залил свою площадь и половину соседних. Еще два заклепаны бронзовыми крышками. Так закрывают колодцы, чтобы в них не лазили — или, наоборот, не вылезали из них. Один раз видел на плитах куски белого мрамора, как от разбитой статуи. Хотел сложить их вместе и посмотреть, что получится, но не сумел. А в здания войти невозможно. Я все перепробовал: отмычки, кувалду, ацетиленовую горелку раз притащил. В окна тоже ничего не видать, но как-то я взял фонарик — суперинтенсивный, спасательный, какими береговая охрана пользуется. И заглянул внутрь, сколько мог. Знаете что? Там полно книг. Каждый дом, как бы он ни выглядел, просто библиотека.

Квентин не знал, сколько времени они пробыли здесь, но думал, что порядочно — несколько часов, может быть. Пенни долго водил их по другим площадям; их объединял общий стиль и общая аура старины, но у каждой были свои отличия. Квентин и Элис, все такие же отчужденные, понемногу поддавались меланхолическим чарам этого места. К тому же и дождь перестал.

В центре одной маленькой, мощенной булыжником площади, вчетверо меньше всех остальных, слышался шум морского прибоя. На другой Пенни показал им окно, обведенное копотью, как после пожара. Кто построил этот город, куда ушли его жители? Что здесь произошло?

Пенни в деталях описывал свою очередную кампанию: взобраться с помощью альпинистского снаряжения по стене одного из домов и осмотреть город с крыши. В тот единственный раз, когда ему удалось закинуть веревку на декоративный выступ, его одолело головокружение; придя в себя, он обнаружил, что карабкается вниз по той самой стенке, на которую хотел влезть.

В разное время все трое видели где-то вдали сад с рядами зеленых лип, но дойти до него не могли. Он каждый раз терялся в перспективе переулков, которые никогда не сходились в прямую линию.

— Надо возвращаться, — сказала Элис, подав голос впервые с тех пор, как накричала на Квентина.

— Зачем? — Пенни наслаждался своим звездным часом — Квентин начинал понимать, как одиноко ему здесь было. — У здешнего времени свои законы: на Земле мы появимся сразу после того, как исчезли, бинг-бонг. Они там и ахнуть-то не успеют. Я раз провел здесь целый семестр, и никто не заметил.

— Мы бы в любом случае не заметили, — пробурчал Квентин, зная, что Пенни это проигнорирует.

— Я провел здесь столько личного времени, что стал, наверно, на год старше вас — надо бы подсчитать точно.

— Пенни, что мы здесь делаем?

— Здрасте. А Филлори? Теперь-то мы точно туда попадем.

— Ладненько. — Квентин напряг усталый мозг, чтобы перемолоть мысли в слова. — Возьмем шире, Пенни. Четуины оказались в Филлори потому, что их выбрали Эмбер и Амбер, волшебные овцы. Бараны то есть. Для добрых дел, для борьбы с Часовщицей и прочее.

— Должна быть какая-то причина, — поддержала его Элис. — Часовщица, или блуждающая дюна, или та тикающая штука в «Летучем лесу». Или поиски Мартина. Хелен Четуин так прямо и говорит. Нельзя туда заявляться без приглашения. Потому она и спрятала пуговицы. Филлори не похоже на реальный мир, там все организовано для общего блага. Эмбер с Амбером охраняют его границы, но с пуговицами туда может пройти кто угодно. Посторонние и просто плохие люди. Пуговицы не вписываются в логику Филлори. Это окно на границе, лазейка.

Познания Элис относительно Филлори лишь усилили безнадежную банкротскую тоску по ней, которой маялся Квентин. Как же его угораздило предпочесть Дженет?

Пенни, слушая их, раскачивался взад и вперед.

— Ты кое о чем забываешь, Элис. Мы-то ведь не плохие. — В его глазах зажегся фанатический огонек. — Мы-то хорошие. Тебе не приходило в голову, что как раз поэтому мы и нашли пуговицу? Может, нас призвали. Может, мы нужны Филлори.

— Слабовато, Пенни, — пробормотал Квентин в ответ на его вопрошающий взгляд.

— Ну и что? Предположим, с Филлори не получится — что из этого? Значит, мы попадем куда-то еще. Из Нигделандии ведут пути в миллионы других миров, Квентин. Кто знает, какие еще воображаемые вселенные могут оказаться реальными? Может, вся наша земная литература — просто путеводитель по ним. Я раз отмотал сто площадей в одну сторону, а до конца не дошел. Мы можем исследовать Город всю свою жизнь с тем же успехом. Вот так-то, Квентин. Это новое заселение Запада, вызов, брошенный нашему поколению и пятидесяти последующим. И все начинается здесь. С нас. Стоит только захотеть. Ну? Что скажете?