Волки - Larka

Казалось, самоё время и пространство тут словно взбесились, закрутились в немыслимый узел, да так и остались брошены на произвол судьбы и заботу вздумавшим добраться сюда путникам. С другой стороны, пробивать тропку в этаких сугробах оказалось хоть и несложно, но весьма муторно. Тут даже заклинание Огненной Звезды едва справлялось, растапливая снег и заставляя чавкать под подошвами раскисшую грязь пополам с каменным крошевом.

Перед волшебницей в воздухе парила еле заметная на свету малиновая искорка. Однако решившая передохнуть и заметившая озябшую птичку Ивица знала — стоит только вновь обратить на это маленькое заклятье внимание и продолжить вливать в неё толику Силы, как здесь опять разгорится неистовым жаром Огненная Звезда…

— Ну что ты, пташка божия — замёрзла? — волшебница спохватилась, и достала из-под тёплого плаща горсть подсолнечных семечек.

Синица не стала жеманничать. Бьют — лети, дают — бери. Птица тут же перескочила поудобнее на большой палец и принялась шустро клевать негаданно-нежданно подаренное лакомство. И переводящая дух волшебница не нашла ничего лучшего, как дохнуть на пернатую малышку струёй тёплого, так приятного на морозе воздуха.

Благодарное цвириньканье заставило Ивицу на миг поморщиться. Словно мокрым пальцем по стеклу — да так звонко, что аж мурашки по спине побежали.

— А где мой суженый — сверху не видела? — волшебница хоть и поёжилась от ударившего по ушам звона, однако всё же улыбнулась.

— Чвирр-чвик! — звонко заявила маленькая нахалка.

При этом она так потешно дёрнула хвостиком, что Ивица поневоле вспомнила, как ло Эрик на утёсе у озера разговаривал с сородичкой этой симпатичной птахи… так и есть.

— Ты же мне полу плаща обгадила, негодница!

Синица забавно посмотрела на неё сначала одним, затем другим чёрным и блестящим глазом, а затем принялась невозмутимо чесаться где-то в пуху под крылом. При этом она так вцепилась в палец своими крохотными коготками, что волшебница не нашла в себе сил согнать хулиганку прочь. Хотя лёгонькое заклинание Зова уже начало развеиваться — но видимо, что-то в крохотной хохлатой головке таки повернулось, раз птица сочла эту огромную по её мнению дылду наименьшим из зол.

— Чви-ринк! — на пол-леса объявила синица, однако Ивица лишь печально и медленно покачала головой.

— Извини, это лорд понимал по-вашему, — она поднесла вторую ладонь, заключила в получившийся маленький домик отважную птицу — и снова дохнула внутрь теплом.

Однако едва Ивица отодвинула губы, как синица дерзко заворушилась, и меж пальцев просунулась её старательно озирающаяся головка с встопорщенным хохолком.

— Ну, лети. Мне тоже пора идти дальше, — волшебница разжала ладони и легонько подбросила почти невесомую пичужку вверх.

Встрепенувшаяся синица забила крыльями, стараясь удержать равновесие — однако улетать даже не подумала. А когда Ивица проявила некую настойчивость, то просто перелетела волшебнице на плечо.

После этого она так звонко и нахально объявила что-то сердитое и наверняка нелицеприятное, что женщина только отмахнулась. Поправила на голове вязаную из некрашеной овечьей шерсти шапочку, сдвинула по сторонам выбивающиеся из-под неё рыжие локоны, и со вздохом принялась торить путь дальше, не обращая на громко возмущающуюся синицу более никакого внимания.

Огненная Звезда яростно шипела и плевалась паром, когда на неё ненароком попадал снег, однако исправно растапливала сугробы, временами доходящие волшебнице до пояса. И то сказать, под такими завалами не заметить яму или камень — плёвое дело. А там и ногу повредить, если чего не хуже. Лучше уж так, потихоньку но верно.

Волшебница давно скинула рукавички и шапку, и даже расстегнула на плаще пару деревянных колышков, бытующих в здешних местах вместо пуговиц. С неё буквально валил пар от усердия — однако чутьё подсказывало, что до самого перевала осталось не так уж и далеко.

Постепенно лес сменился более редкими лугами, и сосредоточенно орудующая Ивица некстати подумала, что весной и летом здесь наверняка очень красиво. Затем пошло редколесье, причём деревья оказались покрученными и искривлёнными на один бок до такой степени, что завидовать случайно попавшему под здешние ветра не приходилось.

Иногда волшебница обходила попадающиеся на пути скалы, а один раз даже пришлось немного вернуться. И всё же, путь постепенно продвигался вверх — в груди уже начала ощущаться нехватка воздуха, а в пошатывающемся теле покалывать тонюсенькие ледяные иголочки.

Пару раз Ивица останавливалась передохнуть — и каждый раз из откинутого мехового капюшона её плаща с радостными воплями вылетала синица и принималась нагло клянчить семечки.

— Ешь, ешь, — волшебница, у которой уже потемнело в глазах, всё же нашла в себе силы оделить пташку щепоткой зёрен и даже улыбнуться.

Правда, улыбка испарилась с разрумянившегося лица, когда Ивица обнаружила — это не просто у неё темнеет в глазах от усталости, а заканчивается короткий зимний день. Перспектива ночевать в сугробе ну никак не радовала — а вот наверху перевала просто обязана быть если не крепость, то сторожка или на худой конец медвежья берлога. Ну не настолько уж тупоголовые хранители здешних мест, чтобы не устроить там, впереди, какое-нибудь укрытие!

— Остановись, смертная, — меньше всего разошедшаяся не на шутку волшебница, которая уже почувствововала, что подъём становится всё более пологим, ожидала услышать этот голос с заметным мелодично-мяукающим акцентом остроухого племени.

Ивица утёрла заливающий глаза пот и завистливо вздохнула. Как эти остроухие ухитряются пройти даже по самому лёгкому и неверному снегу, не только не увязая в нём по заострённые уши, но даже и не оставляя при том никаких следов, магическая наука молчала — тут что-то иное. Молчали и сами лесные жители, храня по сему поводу гордое и чуточку презрительное молчание.

— Это почему же? — волшебница нехорошо прищурилась.

Уж кого-кого, а Тириэля, младшего принца крови королевского дома блистательного Иллирнэ, она ожидала встретить здесь меньше всего. Тихоня и отшельник, он редко появлялся при дворе… впрочем, на ежегодном балу Весеннего Леса будущая волшебница удостоилась чести быть проведённой им через фигуры старого эльфийского менуэта.

У лесного воителя сначала было полезли глаза на лоб от удивления, когда он заметил протянутую в его сторону пригоршню семечек. Затем, правда, заметно успокоился и даже чуть усмехнулся, когда неугомонная синица, откровенно вознамерившаяся если не свить гнездо в меховом капюшоне волшебницы, то прокатиться бесплатно на ту сторону, привычно выпорхнула из своего тёплого укрытия да принялась поклёвывать лакомство со всей своей птичьей беззаботностью.