Волки - Larka

Правда, потом синица вспорхнула на плечо лесного воителя, старательно на нём отметилась — и тут же с радостно-оглашенными воплями скрылась в убежище за спиной новой хозяйки.

— Ну да, птица подстать хозяйке, — замёрзший и усталый Тириэль скорчил злобную гримасу, так дико смотрящуюся на его породистом лице, и щелчком очистил одежду. — Да просто… нечего тебе там делать. L'a bird, кстати, тоже.

Ивица совсем уж хотела возразить, что идти куда вздумается это её право — когда сообразила, что запросто может нарваться на ответ "а остановить тебя — моя обязанность". Потому она посмотрела на трясущегося от холода эльфа и скупо улыбнулась потрескавшимися на морозе губами. Обычно лесные воители закрываются на зиму в своих весьма тайных замках, разобраться в мудрёных подходах к которым после нескольких попыток закаялся даже мудрый Асгарох. Видать, совсем уж отчаянная нужда или приказ выгнали остроухого воителя в мороз, да ещё и на ночь глядя.

Потому волшебница без лишних разговоров напялила на скупо одетого собеседника шапочку — перворождённые традиционно не носили одежды из меха, пришлось даже для вящей убедительности отвесить лёгонький подзатыльник.

— Уже почти ночь, — примирительно объявила она, не без некоторого злорадства наблюдая замёрзшего лесного воителя, который в лордовой вязаной шапочке стал больше похожим на худощавого подростка вполне человеческого роду-племени. — Предлагаю перенести обсуждение в какое-нибудь подходящее укрытие — да и лошадям отдых нужен.

Видимо, мороз и усталость совсем доконали уже неприкрыто трясущегося принца. Да и предложение госпожи волшебницы выглядело вполне разумным и не затрагивающим понятий чести. Потому остроухий (под шапочкой) воин коротко кивнул и указал рукой направление чуть в сторону.

Сложенная из добротных неошкуренных брёвен солидная постройка выглядела вполне уютно… если бы не оказалась пустующей и промёрзшей до такой степени, что стеклянным звоном осыпающихся сосулек отзывались даже стены.

— М-да, тут никакой магии не напасёшься, — Ивица трезво оценила свои весьма растраченные по пути сюда силы и обратила куда более пристальное внимание на очаг.

Его задняя сторона выходила в сарай, где пара заморенных и уже освобождённых от поклажи коняшек недоверчиво похрустывала щедро одаренным овсом и пускала из чёрных ноздрей струйки пара. Ну, тут всё понятно — если растопить это навек закопчённое сооружение, тепло будет и в хижине и в сарае — и волшебница прониклась к строителям неким абстрактным уважением.

Дрова обнаружились у входа под навесом. Правда, эльф замёрз до такой степени, что уже даже не дрожал, а просто впал в тупое оцепенение. Ивица критически рассматривала миг-другой это упавшее на лавку ушастое недоразумение, а потом вздохнула и принялась сама таскать в домик звенящие чурки прилежно наколотого и сложенного дерева.

У остроухого принца был такой потешный вид, когда он кое-как разодрал чуть раскосые зелёные глаза и разглядел раскрасневшуюся волшебницу человеческого рода, которая легкомысленно скинула подбитый мехом плащ и теперь легко носилась по лютому морозу. Видимо, совсем уж заела его мысль, что женщина людей куда устойчивей к невзгодам, чем отнюдь не самый слабый воин лесного народа. Однако, против правды не попрёшь — так оно и было.

— Еле догнал тебя — след ты запутала хорошо. Пришлось тащиться сюда аж от долины Громового Ворона, — ничуть не отогревшись у загудевшего и принявшегося весело пожирать дрова очага, принц вновь впал в забытьё.

Вошебница прикинула расстояние по представленной мысленно карте и недовольно покачала головой. Да уж, неблизко… Хотя у неё уже и у самой ноги просто подкашивались, она ещё нашла в себе силы сходить в конюшню и отнести лошадям ведро воды, благо та в глубоком и хорошо укутанном сверху колодце покрылась лишь тонким ледком.

— Э-э, парень — да ты похоже, заболел? — как ни неприятна была мысль, что вместо долгожданного отдыха придётся заниматься ещё и этим, но Ивица бесцеремонно ощупала лоб вновь придремавшего эльфа.

Так и есть! Меньше всего хотелось, однако у лесного воителя обнаружился жар… хотя под одеждой тело — ледышка ледышкой.

Радикальные магические методы, которыми можно было бы живо поставить на ноги даже находящегося в куда более плачевном положении человека, тут не годились. А целительские таинства народа перворождённых во многом оставались таинствами даже для многомудрого учителя Асгароха, светлая ему память…

Ивица призадумалась. Однако сдаваться просто так, без борьбы — немыслимо!

Так, первым делом согреть уже начавшее остывать тело впавшего в забытьё эльфа. Промёрзшие одежды долой — хорошо протопленный очаг излучал столько тепла, что впору было и отодвигаться. Теперь напоить горячим вином с острыми и пряными лепестками вот этого… и, пожалуй, вот этого.

Уже натирая смешанным с нужными травками медвежьим жиром стройное мускулистое тело воителя, отчаявшаяся было волшебница сообразила, что без радикальных методов тут всё же не обойтись. Всё-таки в поход она не брала с собой всё, что возможно — и уж никак не предполагала, что придётся спасать от неминуемого медленно тающую искорку жизни принца.

— Прости меня, Эрик, — Ивица не колебалась ни мига.

Не дрогнула девичья рука, дёрнувшая завязку шнурованной рубахи, не вильнул стыдливо погасивший яркое сияние магического шара взгляд. Не пролилось мимо губ горячее вино, которым волшебница пыталась загасить укоры протестующего разума и высвободить инстинкты стосковавшегося по ласке тела.

Что может быть сделано — то и должно.

Одинокая, светящаяся нежным светом душа так и не дошла до конца призрачной дороги. Дороги, с которой не возвращаются… на середине её неудержимо подхватил нежный и в то же время необоримый аромат женского начала. И как ни манила к себе вечность, как ни обещала полный отдых и покой от этих мерзких забот и треволнений — однако есть нечто куда более сильное, чем даже инстинкт самосохранения. И когда застывший мужчина, которого бесстыже обвило и обняло собою горячее девичье тело, впервые отозвался на самые зазывные ласки, подкреплённые такими заклинаниями, что даже и у мертвеца пробило бы крышку гроба, только тогда Ивица краем гаснущего в сладкой одури сознания поняла — она всё-таки победила.

Хотя, почти наверняка проиграла в другом…

С хрустом отворилась примёрзшая дверь — и ло Эрик, отчаянно зевая, выбрался на крыльцо. Он неодобрительно покосился на заиндевевшее тельце скрючившейся в три погибели ведьмы, с шумом выдохнул паром в морозный воздух — вот же старая клюшка! Разве он гнал её из дому? В принципе, иные лорды позволяли себе с пейзанами штуки и похлеще выкидывать… с другой стороны, бабка что-то такое вещала, что тот свет не этот. А стало быть, стоит попробовать?