Отрок. Богам — божье, людям — людское - Евгений Красницкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И откуда только этих ляхов принесло? — Прокопий тяжко вздохнул. — Свалились, как снег на голову. Это ж дорогу и место знать надо, так-то просто нас не найдешь.
— А вот кто-то из ихних и навел! — Брезг сделал неопределенный жест рукой, куда-то между Мишкой и Дорофеем. — Они-то дорогу к нам знают.
— Угу. — Треска подтверждающее кивнул. — В середине лета от них торговать приезжали.
— Вот! А я говорил: не пускать! Так нет, разнылись: ярмарки не было, ярмарки не было! — Брезг произнес последние слова, явно передразнивая кого-то из женщин. — Дождались! Вот вам ярмарка, вот вам веселье!
— И в этом году ярмарки не будет. — Прокопий снова тоскливо вздохнул. — А если б и была бы, чем торговать-то? Все выгребли…
— Дома-то хоть не пожгли? — включился в разговор Дорофей.
— Не пожгли. Дождей-то мало было — сухо кругом, наверно, побоялись, что на лес перекинется и их пожар достанет.
— А вас? — Дорофей повернулся всем корпусом к Брезгу и Треске, положив при этом локоть на стол так, что оказался почти спиной к Мишке.
«Паскуда! Вообще от компании отсекает! Мстит, падла, за сцену во дворе…».
— И нас жечь не стали. — Отозвался Брезг. — Разорили начисто, народ полонили, но жечь не стали.
— Ну, из полона-то мы вас освободили…
Дорофей недоговорил, но сказал это таким тоном, что само собой напрашивалось продолжение: «могли бы и благодарность высказать». Лесовики, однако, намек не только проигнорировали, но и, нахмурившись, умолкли. Повисшую паузу прервал Прокопий:
— Слушай, а чего это мальчишки в доспехе тут везде? И этот… сотником величается.
— А он и есть сотник. — Дорофей заторопился, пытаясь «замазать» им же самим созданную неловкую ситуацию. — У него под началом сотня таких же сопляков с самострелами. Корней-то, сотник ратнинский, воинскую школу устроил, а сам теперь воеводой Погорынским величается. Ну вот из этой-то школы они все и собрались. Здесь-то сейчас всего три десятка, а с утра остальные подойдут, получится, как раз сотня, а сотником у них Корнеев внук.
— Совсем с ума посходили — проворчал Брезг — мальчишки с оружием…
— Ну не скажи! — Дорофей никак не желал упускать инициативу в разговоре. — Они вчера под Ратным семь десятков ляхов перестреляли, нам даже мечи доставать не понадобилось. И здесь тоже больше половины ляхов положили. А мы уж так, остатки подчистили — пускай мальчишки учатся, все на пользу…
— Ты ври, да не завирайся! — прервал Дорофея Брезг. — Семь десятков…
— Да у меня на глазах все было! — зачастил Дорофей. — Как дали из сотни самострелов… а потом еще раз, как дали! Мы подскакали, а они уже последних добивают! И здесь… Вы вон в склад загляните, там ляхи один на другом в два слоя лежат!
Мишка сидел и молча слушал, тихо сатанея от происходящего — Дорофей и освобожденные пленники разговаривали так, словно его не только за столом, но даже и в горнице не было.
«А чего вы хотели, сэр? Избаловались! В Михайловом городке вы начальник, в Ратном ваши выкрутасы, хоть и морщатся, но терпят, а здесь-то вы кто? Сопляк, мальчишка, с которым зрелым мужам на равных и разговаривать-то зазорно. Да еще оказывается, что они вам своим освобождением обязаны! Черт знает что, конфуз, моветон, скандал, неудобняк по полной! А вы, вместо того, чтобы спрятаться в уголке, и старших товарищей в неловкое положение не ставить, еще и во главе стола уселись. По всем правилам вас бы за волосья и пинком под зад, чтобы дверь лбом вышиб, а нельзя! И что прикажете делать? Ради вашей эксклюзивной персоны древние обычаи рушить?
Не-ет, досточтимый сэр Майкл, наладить контакт с местным населением помимо Нинеи — план, конечно, замечательный, но бодливой корове, как известно, сильно мешает отсутствие надлежащего инструмента. Лет пять, а то и больше, вам только из-за спины лорда Корнея чирикать надлежит, или извольте вспоминать, как вы всякими хитрыми маневрами упомянутого лорда на идею создания пасеки наводили».
— Да он и сам тут дел натворил! — продолжал вещать увлекшийся Дорофей. — С одним ляхом на мечах схватился и руки-ноги ему поотрубал, а второму его же собственной секирой голову в шмотья разнес!
«Во, пройдоха, когда узнать-то успел? Или кто-то из ребят наболтал? Но что ж делать-то? Время уходит, сейчас дед заявится и сам распоряжаться начнет, туды их всех с дедушкиными обычаями и бабушкиными обрядами…».
— Про него чего только не рассказывают! — продолжат токовать, словно глухарь, Дорофей. — Бешеным Лисом прозвали, после того, как…
— А ну, погоди! — прервал погостного ратника Треска, до того по большей части помалкивавший. — Значит, внук Корнея, говоришь? А Агею, выходит, правнук?
— Ну да, — подтвердил Дорофей — а что такое?..
Треска с Брезгом многозначительно переглянулись и Брезг, несколько растеряно пробормотал:
— Опять Бешеный Лис… только этого не хватало…
«Опаньки, сэр! Помнят кликуху прадеда, за полтора десятка лет не забыли! А впрочем, чего удивляться-то? Собственного сотника зарезал, попу зубы вышибал, так что же он с местными язычниками тогда вытворял? Такого и сам запомнишь, и внукам расскажешь».
— Вы это про что… — начал было Дорофей, но Треска прервал его безапелляционным тоном:
— Зачем он нас позвал?
«Молчать, сэр! По статусу, подростку положено отвечать только на вопрос, адресованный непосредственно ему!».
— Так кто ж его знает…
Под сверлящим взглядом Трески Дорофей осекся и Мишка увидел, как медленно наливается краснотой его шея. Ситуация читалась однозначно: Дорофея «назначили» младшим в компании, который должен транслировать вопросы старших сопляку, до прямого разговора с которым старшие не опускаются. Дорофей немного поерзал на скамье, но Треска не отводил от него взгляда (ох не прост был лесовик, совсем не прост!) и погостному ратнику пришлось развернуться к малолетнему сотнику, чтобы спросить:
— Ты, Михайла, это… для чего честных мужей позвал?
Мишка поднялся на ноги и обращаясь к Треске, раз уж тот сумел поставить себя старшим из присутствующих, заговорил:
— По-славянски, зовусь Жданом. — Поклон в сторону Трески остался без ответа. — Мне и моей сотне, по молодости лет, доли в воинской добыче не положено. Всем, что мы добудем, распоряжается воевода Погорынский. Им — Мишка, не поворачивая головы, скривился в сторону Дорофея — тоже от имущества боярина Федора ничего не перепадет, они и без того боярское добро защищать обязаны. Но остаются те пожитки и скот, которые ляхи в ваших селищах взяли.
Не удержался и стрельнул глазами по лицам мужиков — Треска сидел с каменным лицом, Брезг смотрел тяжело, слегка исподлобья, а Прокопий, услышав об имуществе засуетился глазами и даже слегка приоткрыл рот.
— Светлая боярыня Гредислава Всеславна — продолжил Мишка — оказала мне великую честь, сделав воеводой своей боярской дружины, а потому, защищать вас, ныне, моя обязанность. Но воля моя имеет силу только до того времени, пока сюда не прибыл воевода Погорынский, поэтому прошу вас поспешить и свое себе вернуть. А чтобы не вышло путаницы и вы могли бы отделить ваше добро от боярского, в сенях вас ждет погостный писарь Буська-Грызло.
Мишка снова поклонился и уставился в столешницу, не поднимая глаз. Первым отреагировал на сказанное Прокопий:
— Э! А наше-то? Что с Хуторов взято?
«Ага, напрямую заговорил!».
— Про вас светлая боярыня ничего не приказывала. — Мишка поднял глаза и уставился на Прокопия. — Вы под боярином Федором обретаетесь, ему и решать.
— Так он же в отъезде! — чуть ли не плачущим тоном возопил Прокопий. — А когда вернется…
— Светлая боярыня мудра и справедлива! — тоном судебного приговора объявил Треска. — И да будет все свершено по ее воле! Однако ж, не боишься ли ты… — Треска поджал губы, но, видимо, раз уж начал, то решил продолжить — не боишься ли ты, Ждан, спроса воеводы за самоуправство?
«Есть, блин! Получилось! Нинеин воевода общается с ее подданными, а Прокопий с Дорофеем стоят в сторонке! Только не пережимать, сэр, вы для него никакой не воевода и не сотник, но уже и не просто сопляк, а ближник Великой волхвы».
— Беру все на себя!
— А не много ли берешь? — Брезг, похоже, был от природы злобен, или очень уж не любил христиан.
— Дед мой как-то обмолвился, что в Ратном почитай все семьи с дреговическими родами, через женщин породнились, пора бы уже и перестать друг на друга волками глядеть. К тому же он теперь не просто ратнинский сотник, а воевода Погорынский, и в ответе не только за Ратное, но и за все Погорынье. Вы же подати исправно платите, а потому имеете право на защиту ратнинских мечей…
— Что-то они не очень нас от ляхов защитили! — Брезг все никак не желал успокаиваться. — В ответе он! Да перед кем он отвечает? И чем?
