Пропавший герой - Рик Риордан

- Ага, — подтвердил Джейсон, — Как и сейчас. Знаешь сколько у нас будет проблем, если нас здесь поймают?

- О, я что-нибудь придумаю, — сказала Пайпер, — Я могу быть очень убедительной. Так ты хочешь потанцевать, или как?

Он засмеялся. Его глаза были удивительны, а его улыбка при свете звезд была еще лучше.

- Без музыки. Ночью. На крыше. Звучит опасно.

- Я опасная девушка.

- В это я могу поверить.

Он встал и предложил ей свою руку. Они медленно протанцевали несколько шагов, но вскоре это превратилось в поцелуй. Пайпер почти не могла целоваться, потому что она улыбалась. Затем ее сон изменился или, может быть, она умерла в Ад — потому что она снова оказалась в универмаге Медеи.

- Пожалуйста, пусть это будет сон, — пробормотала она, — а не мое вечное наказание.

- Нет, дорогая, — сказал сладкий голос женщины, — Не наказание.

Пайпер повернулась, испугавшись, что увидит Медею, но рядом с ней стояла другая женщина, наполовину загороженная прилавком. Женщина была великолепна, волосы, спадающие на плечи, изящная шея, совершенные черты лица и удивительная фигура в джинсах и белоснежном топе. Пайпер видела ее схожесть с актрисами, большинство пасий её отца были сногсшибательно красивы, но эта женщина была другой. Она была элегантной без стараний, модной без усилий, ошеломляющей без макияжа. После Эола с его глупым лицом — подтяжками и косметикой, Пайпер подумала, что это женщина выглядела еще более удивительной. В ней не было ничего искусственного. Однако, пока Пайпер наблюдала, внешность женщины изменилась. Пайпер не могла решить, какой у нее цвет глаз или точный цвет волос. Женщина становилась все более и более красивой, как если бы ее образ был присоединен к мыслям Пайпер — становился как можно ближе к идеалу красоты Пайпер.

- Афродита, — сказала Пайпер, — Мама?

Богиня улыбнулась.

- Ты просто спишь, моя милая. Если кто-то поинтересуется, меня здесь не было. Хорошо?

- Я, — Пайпер хотела задать тысячу вопросов, но все они теснились в ее голове.

Афродита подняла бирюзовое платье. Пайпер подумала, что платье удивительное, но богиня скорчила лицо.

- Это не мой цвет, не так ли? Жаль, оно симпатичное. У Медеи действительно есть несколько прекрасных вещей.

- Это… это здание взорвалось, — сказала Пайпер запинаясь, — Я видела это.

- Да, — согласилась Афродита, — Я полагаю, что поэтому все на распродаже. Только воспоминания, теперь. И я извиняюсь, за то, что вытащила тебя из твоего другого сна. Гораздо более приятного, я знаю. Лицо Пайпер вспыхнуло. Она не знала, была ли она более сердитой или смущенной, но в основном она чувствовала внутри себя пустоту и разочарование.

- Он был не настоящим. Он никогда даже не сбудется. Так почему же я помню это так ярко?

Афродита улыбнулась.

- Потому что ты моя дочь, Пайпер. Вы видишь вероятности гораздо более ярко, чем другие. Ты видишь то, что может случиться в будущем. И это все еще может быть — не сдавайся. К сожалению, — богиня жестом обвела весь универмаг, — Ты сначала встанешь лицом к лицу с другим испытанием. Медея вернется, наряду со многими другими врагами. Двери Смерти открыты.

- Что ты имеешь в виду?

Афродита подмигнула ей.

- Ты умная, Пайпер. Ты знаешь.

Она похолодела.

- Спящая женщина, Медея и Мидас называют ее своим единственным покровителем. Ей удалось открыть новый выход из подземного мира. Она позволяет мертвым сбегать обратно в мир живых.

- Ммм. И не только мертвым. В худшем случае, более могущественные, те кто ненавидят богов.

- Монстры возвращаются из Тартара таким же образом, — догадалась Пайпер, — Поэтому они не остаются распавшимися.

- Да. У их покровительницы, как ты её называешь, особые отношения с Тартаром, духом бездны.

Афродита подняла топ с золотыми блестками.

- Нет … это сделает меня нелепой.

Пайпер беспокойно засмеялась.

- Тебя? Ты не можешь выглядеть по-другому, только идеально.

- Ты очень милая, — сказала Афродита.

- Но красота находит подходящую пару, только в поиске, наиболее правильно. Чтобы быть идеальной, ты должна чувствовать себя таковой, не пытаясь быть кем-то, кем ты не являешься. Для богини, это особенно тяжело. Мы так легко меняемся.

- Мой папа думал, что ты была совершенна, — голос Пайпер дрогнул, — Он никогда не встречал никого прекраснее.

Взгляд Афродиты стал отдаленным.

- Да… Тристан. О, он был удивителен. Такой нежный и добрый, смешной и красивый. Но так много печали внутри.

- Можем ли мы, пожалуйста, не говорить о нем в прошедшем времени?

- Мне очень жаль, дорогая. Конечно, я не хотела оставлять твоего отца. Это всегда так тяжело, но это было к лучшему. Если бы он понял, кто я на самом деле…

- Подождите, он не знал, что ты богиня?

- Конечно, нет, — голос Афродиты звучал обиженно, — Я бы не сделала такого с ним. Большинству смертных в это просто слишком трудно поверить. Это может разрушить их жизнь! Спроси своего друга Джейсона — между прочим, красавчика. Его бедная мать была сломлена, когда узнала, что влюбилась в Зевса. Нет, это было гораздо лучше, что Тристан считал меня смертной женщиной, которая без объяснений оставила его. Лучше горькая память, чем бессмертная, недостижимая богиня. Это подводит меня к важному вопросу…

Она раскрыла свою руку и показала Пайпер сияющий стеклянный флакон с розовой жидкостью.

- Это одна из благотворных смесей Медеи. Она стирает только последние воспоминания. Когда ты спасешь своего отца, если ты спасешь его, ты должна дать ему это.

Пайпер не могла поверить в то, что услышала.

- Ты хочешь, чтобы я одурманила своего отца? Ты хочешь, чтобы я заставить его забыть, что он пережил?

Афродита подняла флакон. Жидкость отливала розовым свечением на её лице.

- Твой отец действует уверено, Пайпер, но он находится на тонкой грани между мирами. Всю свою жизнь он стремился отрицать старые истории о богах и духах, но он боится, что эти истории могут быть реальностью. Он опасается, что он лишен важной части себя самого, и когда-нибудь это уничтожит его. Теперь он был схвачен гигантом. Он живет в кошмаре. Даже если он выживет … если он должен провести остаток своей жизни с теми воспоминаниями, зная, что боги и духи ходят по земле, это будет разрушать его. Это то, на что надеется наш враг. Она сломает его, и тем самым сломает твой дух.

Пайпер хотела закричать, что Афродита была неправа. Ее папа был сильным человеком, она это знала. Пайпер никогда не заберет его воспоминания тем путем, каким Гера сделала это с памятью Джейсона. Но почему-то она не могла сердиться на Афродиту. Она вспомнила, что ее отец сказал несколько месяцев назад, на пляже в Биг Сур: — Если бы я действительно верил в Страну Приведений, или в души животных, или греческих богов… Я не думаю, что смог бы спать по ночам. Я всегда бы искал кого-то, что бы обвинить.

Теперь Пайпер хотела кого-нибудь винить тоже.

- Кто она? — потребовала Пайпер, — Одна из контролирующих гигантов?

Афродита поджала губы. Она перешла к следующему стеллажу, на котором лежала потрепанная броня и рваные тоги, но Афродита просмотрела их как будто это дизайнерская одежда.

- У тебя сильная воля, — задумалась она, — Мне никогда не удостаивалось много чести среди Богов. Над моими детьми смеются. Ими пренебрегают как тщеславными и малозначимыми. Некоторые из них, — Афродита рассмеялась, — Ладно. Возможно, я тоже иногда тщеславна и малозначима. Девочки должны быть балованными. О, это чудесно.

Она подняла сгоревший и запятнанный бронзовый нагрудник и дала его посмотреть Пайпер.

- Нет?

- Нет, — сказала Пайпер.

- Собираешься ли ты отвечать на мой вопрос?

- Терпение, моя милая, — сказала богиня, — Я хочу сказать, что любовь является наиболее мощным мотиватором в мире. Это побуждает смертных быть сильными. Их благородные, храбрые деяния сделаны во имя любви.

Пайпер вынула кинжал и стала изучать его отражающее лезвие.

- Как Елена, начавшая Троянскую войну?

- Ах, Катоприс, — Афродита улыбнулась, — Я рада, что ты нашла его. Я получила так много известности из-за той войны, но, если честно, Парис и Елена были прекрасной парой. А герои этой войны теперь бессмертны — по крайней мере, в памяти людей. Любовь является могуществом, Пайпер. Она может поставить даже богов на колени. Я сказала это моему сыну Энею, когда он бежал из Трои. Он думал, что потерпел неудачу. Он думал, что он неудачник! Но он путешествовал по Италии.

- И стал прародителем Рима.

- Именно так. Ты видишь, Пайпер, мои дети могут быть весьма могущественными. Ты можешь быть весьма могущественной, потому что моя родословная является уникальной. Я ближе к началу создания, чем любой другой олимпиец.

Пайпер попыталась вспомнить о рождении Афродиты.

- Разве вы не … возникли из моря? Стоя на ракушке?