Цепи Скорпиона – 2. Под звездой Саламандры - Олег Паршев

Дискутировать с магистром смысла никто не видел. Ведь, как он сказал, так тому и быть. Поэтому четверо разведчиков без лишних слов двинулись за уходящим Кар-Ждоном.

А Великий магистр, очертив в воздухе мерцающий фиолетовыми сполохами круг, пробормотал:

– Обереги вас Лигнар.

– 4 —

Молодые люди, поднявшись по узкой винтовой лестнице на второй этаж, оказались в длинном коридоре. Там вдоль стены выстроился ряд стеклянных сосудов, формой напоминающих элийские амфоры, но высотой примерно в полтора человеческих роста. Это в одну из них просил заключить себя Теофраст, вернувшись из зазеркалья.

Подойдя ближе, Кар-Ждон, нащупал в сосуде ручку и потянул на себя. Сосуд, выполненный из двух половин, одна из которых оказалась дверцей, распахнулся.

– Сюда, – сказал Оранжевый магистр. – Вот здесь, внутри, вы должны просидеть по семь часов. Сразу предупреждаю: это нелегко. Приготовьтесь. Когда начнётся, вы погрузитесь в себя и воспарите над миром. Пройдёте сквозь призму времени и, надеюсь, вернётесь обратно.

– Магистр, – выслушав краткие наставления кудесника, промолвил в недоумении Гилберт, – подобное предприятие более напоминает испытание на прочность, чем разведку.

– В самом деле, – вторя ему, произнёс Уклинстор. – По-моему, гораздо проще отправится в Странное место обычным способом.

– Проще, сложнее… как относительно, – пробормотал Кар-Ждон. – А, ладно, – махнул он рукой, как бы приняв какое-то решение. – Грегин, наверное, будет недоволен, если узнает, что я вам всё выложил, но… Короче, слушайте. Да, действительно, это испытание. Последнее. Вам уж, конечно, все уши прожужжали о Пути. Точнее, о начале Пути… Так вот, начало, простите за скверный каламбур, подходит к концу. И направляясь в Странное место, вы не только осуществите необходимую разведку, но и пройдёте испытание.

Молодые люди переглянулись.

– Попали, – сказал Всеволод.

– Влипли, – улыбнулся Уклинстор.

А Святополк негромко проговорил:

– Стало быть, проба… А дальше что? Во имя чего, так сказать?

– Это не ко мне. Это к Грегину, – замахал руками Кар-Ждон. – Вернётесь – он всё скажет.

– Тогда, что зря время терять? – проговорил Гилберт, оглянувшись на сына Ратибора. – К тому ж, сами вызвались.

– Поехали, – кивнул князь.

И Оранжевый магистр принялся одну за другой закрывать «амфоры», отрезая разведчиков от реального мира.

– 5 —

Сначала ничего особенного не произошло. А потом словно туча нависла над головой. И посыпал из неё снег. Замельтешило в глазах, запрыгали вокруг синие кляксы, зашуршало осенним павшим листом, и пришла темнота.

– Простите, князь, – услышал Святополк чей-то, словно б надтреснутый, голос, какой бывает у людей хлебнувших не одну чашку горя. – Случай больно уж подходящий. Не можете уделить мне пару минут?

Сын Ратибора приоткрыл веки. Прямо перед ним кренилась, чуть не падая, ветхая, отчего-то знакомая хижина, а на её пороге стоял некто в чёрной вотоле11, опоясанной красным кожаным ремнём. В его волосах, при этом, блестели яхонтовой искрой четыре небольших рога.

– Ещё раз прошу меня извинить, сударь, – учтиво проговорил демон, склоняя голову в знак приветствия, – но, право слово, лучшего момента, чтоб побеседовать с вами сложно и придумать. Да и нужда подпирает… Проходите.

Нечистый толкнул дверь, широким гостеприимным жестом приглашая молодого воина войти.

Святополк ещё раз взглянул в лицо демона, пытаясь разглядеть скрытое торжество зла. Но ничего, кроме печали, да ещё, возможно, сжатой в пружину тревоги, не увидал.

«Ох, Триединый, охрани меня», – пронеслось в мыслях, когда, более не колеблясь, ступил он внутрь. Ещё переступая препону12, князь вспомнил, что сруб этот, неизвестно каким чудом не рассыпавшийся пока на отдельные брёвна, он видел тогда – в смертном сне, когда лежал убитый цепью Бухнадара.

В глубине избушки пахло сыростью. На полу и на стенах лежали дрожащие тени. Но парсуну, изображающую корабль, летящий в морской пене, Святополк разглядел.

– Присаживайтесь, – произнёс демон, указывая на низенький табурет. – Можете не опасаться. Никакого подвоха. Сейчас объясню.

– С кем, собственно, имею?.. – промолвил сын Ратибора, осеняя комнату троеперстием.

– Имя моё вам ничего не скажет, – тут же ответил дух, косясь на святое знамение. – К тому ж, выговорить его покуда не один смертный не смог. Посему, зовите меня, как душе угодно.

– Четырёхрогий – пойдёт?

Нечистый пожал плечами.

– Пожалуйста.

– И что вам от меня нужно? – спросил Святополк, всё-таки осторожно присаживаясь.

– Боюсь, что наперёд, не мне от вас, а вам от меня, – заметил Четырёхрогий, устраиваясь напротив. – Вы же хотели узнать, кто такой Велеяр? И зачем Кирша покойный вам через Колтыря книгу передал?

Князь побледнел. Сложил пальцы оберегающим замком.

– Говорите.

– Как звали Радомысла? – откликнулся незамедлительно странным вопросом демон, закидывая ногу за ногу.

– Что значит: как звали? – не понял Святополк. – Радомыслом и звали.

– Как по имени-отчеству? – уточнил тогда терпеливо Четырёхрогий.

– Ну как, известно: Радомысл… ну… Тьфу, чур!.. Не знаю. Как-то не задумывался.

– Радомысл, сын Велеяра, – проговорил демон медленно, поглядывая на князя и оценивая, какую реакцию это известие на него произведёт.

– Любопытно, – едва слышно прошептал Святополк, внешне оставаясь спокойным. – И что: Велеяр до сих пор жив?

Демон кивнул.

– Как же такое возможно?

– Для того, кто решил теорему Манса, нет ничего невозможного. Если к тому ж, вкупе с этим, он во всех её тонкостях и частных случаях разобрался.

Князь припомнил, что о ней, о теореме этой, упоминал однажды вскользь Хынсебен.

– И о чём теорема? – поинтересовался он.

– А вот на неё сегодня времени нет. Вы ж её не решали пока…

– А на Киршу, хотя бы есть? – перебил нечистого витязь.

Четырёхрогий усмехнулся.

– На него есть. Кирша – сказочник доморощенный – падший ангел, от рук отбившийся. А Колтырь – бывший демон. Как они промеж собой сошлись: не знаю, не ведаю. Но факт остаётся фактом. Разглядели друг дружку как-то заблудшие. И принялись на пару пить-попивать и добро прожигать. А как пропили, так работать пришлось. Кирша, как вы знаете, сапожником подвизался, а Потыка беспутный – метельщиком… От чего, думаете, стрелы его не берут? Против него ж кол с трепетицы13 нужен или серебро, а остальное…

– А что ж Кирша помер?.. Если он…

– Как же, откинул бы он копыта… то есть, крылья, кабы нос свой длинный везде не совал… Читать стал всё без разбора. Шибко грамотным стать захотел. Вот и…

– То есть?

– Книгу святую, —демон поморщился, – изучить решил. А там не для него писано. Забылся старый. Возомнил, что он по-прежнему – дух небесный, светоносный.

– А в книге что?

– Не буду я о ней толковать. Мне-то жить ещё не надоело, – произнёс Четырёхрогий.

– Ладно, с книгой, – махнул рукой Святополк и, незаметно для себя переходя на «ты», добавил: – Скажи лучше: почему Велеяр жив, пока она у меня?

– Ты – Радомыслич, – как бы соглашаясь, что можно без церемоний, откликнулся демон, – а значит – потомок Велеяра. И тех, кто был до него. В книге же – жизнь вашего рода. Свидетельство того, что вы – избранные. Такие же, как, к примеру, Шток-Дебры. Знаешь: сколь Грегину-то лет?

Святополк не знал. Хотя догадывался.

– Без малого триста пятьдесят. А Кар-Ждону и того более. И они ещё о-го-го!

– Слушай, – проговорил князь, – а ты мне для чего всё это сказываешь?

– Считай, что жест доброй воли, – ответил демон. – Но не только. Нам мосты с Орденом и с отцами святыми наводить пора. Крайгорты – для нас тоже проблема. Сообща и решать. Так что давай: услуга за услугу. Я тебе – информатио про книги-теоремы, а ты с Грегином потолкуй. Скажи: мы с ним встретиться желаем. Нет, нет! – он торопливо воздел руки, предугадывая мысль Святополка, – никаких одиозных фигур с нашей стороны. Ни Таджмора, ни Вия, ни Фернира. Никого из тех, кто спит и видит: как бы сожрать кого да снасильничать. Я вот, скажем, ничем жутким пока не прославился. И нас… группа таких. Мы, вроде как, заговорщики…

Демон примолк. Посмотрел на князя.

– Добро, – сказал Святополк, подумав, что в разговоре с бесом это слово не совсем уместно. – Переговорю. А как с тобой связаться? Где тебя сыскать?

– Я тебя сам отыщу, – ответил демон. – А ты помни и знай, что не только Велеяр пока жив, но и Мыслята… Да ещё пирауста тебя ищет – убить хочет…

И – злодей – на полуфразе растаял в воздухе.

– 6 —

«Они меня с ума сведут, – подумал молодой князь, выходя из хижины. – С Велеяром, да и то не до конца, что-то прояснилось. Так вот теперь – Мыслята какой-то. Плюс пира… Как он сказал?..»