На носу у каймана. Воспоминания сельского врача - Алипио Ривера

Мы видели водопад, а значит, несмотря на дорожные страхи и проливной дождь, прогулка удалась.

Уже три дня, как небо прояснилось. Вчера прилетел самолет и привез нам письма, газеты, новости. Мы были поражены, узнав о том, сколько событий произошло в стране за эти три-четыре недели.

Я раздобыл фотоаппарат, хоть и старый, но хороший, купил самую лучшую, какую только смог достать, пленку, и теперь мне не терпится сфотографировать водопад.

Придя в больницу, я упросил ортопеда, которому моя затея понравилась, отвезти меня на его машине. Уже три дня светит солнце, и земля немного просохла.

Вчетвером мы сели в машину и отправились на поиски водопада. Ехали вверх, пока не увидели Тоа. Вот и горы уже перед нами, проезжаем еще километра два, а водопада все нет.

— Может, он дальше? — спрашивает жена.

— Наверное, — отвечает Педро, — раз мы до сих пор его не видим.

Нас начинают одолевать сомнения, но мы продолжаем путь, пока наконец не оказываемся намного дальше, чем в прошлый раз. Водопад исчез!

На минуту у меня мелькнула мысль, что мы ошиблись дорогой, но я тотчас отверг ее: дорога была та самая. Мы развернулись и стали спускаться, разочарованные, растерянные, не понимая, что произошло. Ехали молча, пока нам не повстречался крестьянин, который вел на поводу навьюченного мула. Вот он, счастливый случай. Сейчас все выясним.

— Стой! — говорю я ортопеду.

Крестьянин тоже остановился и посмотрел на нас.

— Послушайте… Я хотел вас спросить…

— Слушаю, сеньор.

— Вы не знаете, где здесь водопад, очень красивый? — спрашиваю я.

— Я-то эти места хорошо знаю, да только тут никакой реки, кроме Тоа, нет… Она течет там, пониже…

— Да нет же, — перебиваю я его, — я говорю о большом красивом водопаде, который где-то здесь неподалеку… — и показываю на холмы, виднеющиеся на том берегу реки.

Крестьянин, плотный и смуглый, глядит вдаль, насупив брови и наморщив лоб, словно изо всех сил старается что-то вспомнить.

— А! — вдруг восклицает он. — Вы имеете в виду очень красивый огромный водопад на этих холмах?

— Да-да! Его! — нетерпеливо подхватываю я.

— Конечно, знаю! — говорит он с важным и довольным видом. — Это водопад Хулиана!

— Ради бога, скажите, где же он, — прошу я.

— Да вот тут, рядышком…

И показывает на горы перед нами.

Я уже было решил, что он издевается над нами, и сказал немного раздраженно:

— Да здесь же нет ничего.

— Конечно, сейчас нет, но он там…

— Как же там, когда я ничего не вижу?

— Да вы не злитесь. Этот водопад появляется только после дождей. Он очень красивый… Но когда дождь кончается, дня через два-три высыхает… Понимаете?

Конечно, я понял, все остальные тоже, и мы едва удержались от смеха. Мы поблагодарили крестьянина, а я подумал, что в этих краях все возможно. Еще один сюрприз Баракоа.

Здесь вообще случаются самые невероятные вещи.

Вот, например, Родилес в последний свой приезд рассказывал об одном крестьянине из Пуриалеса по имени Панталеон, который, как и многие другие, сражался на Втором восточном фронте. В 1959 году война с Батистой кончилась, и самым большим желанием всех повстанцев было повидаться с родными и близкими, ведь, пока шли бои, солдаты почти ничего не знали о своих семьях. Но Панталеон и несколько его приятелей решили «не складывать оружия».

Они уводили коров и коз, людей не трогали и изредка являлись в Пуриалес: стреляли в воздух, как ковбои в американских вестернах, затем привязывали своих коней возле бара, куда заходили пропустить по кружке пива.

Когда пытались их образумить и спрашивали, за что они дерутся, они отвечали, что вовсе не дерутся, а просто привыкли к «здоровой жизни в лесу».

Власти требовали положить конец этим вылазкам, но Панталеон просил отсрочки. Если ему говорили, что он действует как контрреволюционер, он оскорблялся и объяснял, что они «охраняют горы».

Пришлось армии покончить с этим, Панталеона и его «соратников» вынудили спуститься с гор, а затем разоружили.

Таков был Баракоа, затерянный край, с удивительно щедрой природой и на редкость отсталый, его ландшафт, его люди придавали ему незабываемое своеобразие.

Глава 5

Больница в Баракоа

Всего несколько дней, как мы в епископальном городе, а перед нами уже возникли значительные трудности.

Примерно в километре или чуть меньше от Баракоа, возле шоссе, которое через Ла-Фаролу ведет в Гуантанамо, на небольшой возвышенности стоит больница. Ее здание, большое и достаточно современное, находится в пятнадцати-двадцати метрах от шоссе. По фасаду у него два этажа, а в левой и задней части — три, поскольку земля там понижается. Больница рассчитана на сто коек.

В нижнем этаже левого крыла расположена столовая для медперсонала, кухня, прачечная, морг, склад и другие вспомогательные службы.

На втором этаже, который по фасаду получается первым, находятся приемный покой, контора, амбулатория, помещение дежурного врача, банк крови, лаборатория, рентгеновская установка, аптека, кабинеты. На верхнем этаже — операционный зал, родильная, кабинеты хирургов, гинеколога, педиатра и несколько палат.

Здание, хоть и достаточно новое, плохо содержится и не отвечает санитарным требованиям. Это сразу же бросилось нам в глаза. Полы и стены грязные, давно не крашенные. Если в обеденное время я находился в больнице, я никогда не ел — стоило только открыть рот, как туда сразу же влетало несколько мух, которые в неимоверном количестве летали повсюду.

А едва начинало темнеть, с холмов спускались тучи комаров, и от укусов не было спасения никому, и в первую очередь больным, потому что окна палат не были забраны металлической сеткой. Относительно чистыми можно было считать лишь операционную и палаты.

Служащие нам объяснили, что в больнице так грязно потому, что воду приходится носить в ведрах — насос отказал. Я спрашиваю, не сгорел ли мотор, но толку добиться не могу.

Вместе с одним коллегой мы осмотрели мотор и, к своему удивлению, обнаружили, что он в прекрасном состоянии, а сгорел маленький трансформатор, который нетрудно заменить. Поразительно, что больница оставалась без воды по такой пустяковой причине.

В больнице три врача: хирург, он же директор, и еще двое занимаются общей медициной и педиатрией.

Лечение велось просто ужасающе. Я взялся отвечать за врачебные кабинеты и для начала обнаружил, что историй болезни здесь вообще нет. Врач осматривает пациента и назначает лечение, сестра записывает в тетрадку, чтобы не забыть. Процедурных листов не ведется. И никаких документов, где бы фиксировалось, что больной поступил в больницу.

Больные покидают палату в любое время суток, спрашивая или не спрашивая разрешения и по самым различным делам: кто-то навещает семью, кому-то нужно подзаработать, кто-то отправляется просить милостыню, а после как ни в чем не бывало возвращаются. Я скоро понял, что здесь это считается нормальным. Из-за слабой подготовки врачей и недостатка в средствах медицинское обслуживание находится на очень низком уровне.

Нашей группе, состоящей из терапевта, хирурга, гинеколога, анестезиолога, рентгенолога, лаборанта, педиатра и ортопеда, было, по сути дела, поручено «поставить больницу на ноги», так как положение дел в ней было плачевное.

Мы все помогали друг другу, что из того, что каждый дежурил по двадцать четыре часа, ведь иногда без помощи специалиста никак нельзя было обойтись. Если, например, педиатр во время своего дежурства сталкивался со сложным переломом, он звал на помощь ортопеда, а если в дежурство ортопеда в больницу попадал ребенок в тяжелом состоянии, он прибегал к помощи педиатра.

Мало-помалу мы привыкли к нашей работе.

— Войдите! — отвечаю я на резкий стук в дверь. Она открывается, и входит плотный мужчина лет тридцати пяти. Его смуглое лицо нахмурено. Я вспоминаю, что сегодня утром осматривал его жену.

— Простите, доктор, вы мою жену помните? У нее правый бок болит…

— Да-да, помню, а что случилось? Ей стало хуже?

— Нет, дело не в этом, — он качает головой, — вы вот велели сделать анализ и снимок, а они не могут…

У его жены, толстой двадцатипятилетней женщины, матери троих детей, по всей видимости, были камни в желчном пузыре.

— Как это — не могут? — спросил я, чувствуя на себе взгляд старухи, которую осматривал.

— Доктор, помогите нам! — в отчаянии воскликнул мужчина. — Техник сказал, что у него нет пленки, но что она есть в частной клинике и там жену смогут оперировать. Но вы себе представляете, сколько это стоит! У меня нет таких денег! Помогите, прошу вас, доктор!

Бедняга был вне себя.

— Погодите, не волнуйтесь. Мы что-нибудь придумаем. И учтите, никакой срочности не нужно. Вашу жену можно оперировать и через пять дней, и через две недели, — сказал я, чтобы его успокоить. — Приходите завтра в одиннадцать утра, мы найдем выход из положения.