Элохим - Эл М Коронон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При отсутствии царя охрана Крепости ослаблялась. Стражники, служанки и все те, кто был занят изо дня в день обслуживанием царского Дворца, вздыхали с облегчением и расслаблялись. Более подходящего момента проникнуть незаметно во Дворец, наверное не представилось бы.
– Царь берет Лоло с собой в Масаду, – сказал Черный Евнух.
Только теперь до Ольги дошло, о чем идет речь: она не увидит Элохима. Вчера от радости она прыгала как маленькая девочка, узнав о скорой встрече с Элохимом. Правда, радость тогда быстро сменилась тревогой, когда Черный Евнух объяснил ей, насколько опасно будет проскочить мимо львов.
– Элохим – настоящий мужчина, Лоло, – воскликнула тогда Соломпсио. – Раз ради тебя рискует своей жизнью.
Ольге было приятно слышать похвалу Соломпсио. В то же время она была встревожена из-за Элохима.
Смешанные ощущения не покидали ее весь вечер. Она то радовалась, то огорчалась, как только думала о предстоящей встрече и опасности, с которой та сопряжена.
Перед сном она долго металась в постели. А потом уснула в объятиях Соломпсио. Во сне ей приснился отец. Она играла со своим братом на пшеничном поле неподалеку от дома. Вдруг откуда-то появились здоровенные смуглые мужчины. Одним ударом брат был свален с ног. Она закричала. Позвала отца. Ей тут же заткнули рот платком. Затем ее закатали в ковер, перевязав веревкой. Один из нападавших взвалил ее на плечо. Но не успел добежать до своего коня. Отец догнал его и поразил мечом. Потом она увидела, что все похитители лежат вокруг убитые. Отец подал ей руку. Ей запомнилась его рука, сильная, твердая на ощупь и в то же время нежная. Он легко поднял ее на руки. Она закрыла глаза и положила голову ему на плечо. Внезапно она почувствовала крепкий поцелуй в губы. Открыла глаза и изумилась. Отца не было. Ее целовал Элохим. Она проснулась.
Соломпсио сладко спала рядом, уткнувшись в ее плечо. За окном было еще темно. Ольга была огорчена, что невозможно вернуться к внезапно прерванному сну, в котором чудесным образом отец и Элохим слились в одно лицо. Она со страхом вспомнила о предстоящей встрече с Элохимом и решила отменить ее, во что бы то ни стало. «Утром же скажу Коко», – сказала она себе.
Теперь все само собой изменилось.
– Вот и отлично, Коко, – сказала Ольга. – Значит, встречи не будет.
– Встреча отменяется, но не приход Элохима.
– Почему, Коко? – тревожно спросила Ольга. – Надо его предупредить.
– А как? Нам, евнухам, запрещено покидать Дворец в отсутствии царя.
– Коко, умоляю, придумай что-нибудь. Предупреди его.
– Вряд ли смогу, Лоло.
– Что же тогда делать? – растерянно спросила Ольга Соломпсио.
– Не ехать, – ответила Соломпсио.
– Это также невозможно, – сказал Черный Евнух. – Никто не в силе отменить решение царя.
– Никто, кроме меня, – уточнила спокойно Соломпсио. – Иди, передай царю, что Лоло никуда не поедет, а останется со мной.
– Элла, ты меня ставишь в очень трудное положение перед царем. Как ему объяснить?
– Не смеши меня. Ничего не надо объяснять. Передай слово в слово то, что я сказала.
Черный Евнух ушел к царю. Ольга и Соломпсио вскочили с постели, чтобы одеться. Соломпсио быстро надела на голое тело белую тунику, которая едва доходила ей до колен, а Ольга – желтую. Они по дому так и ходили в коротеньких римских туниках. Но перед тем, как выйти из дома, поверх туники одевали, как знатные римлянки, столу, покрывающую все тело от шеи до щиколотки и накидывали на плечи широкую паллу. Во Дворце только Соломпсио и Ольга наряжались по римской моде, а остальные женщины носили традиционные иудейские или идумейские наряды. Иногда Соломпсио выходила во двор без столы в одной тунике, обернув себя лишь паллой. И никто не подозревал, что под ней она почти голая.
– Он, наверняка, сам притащится сюда, – предсказала Соломпсио.
И не ошиблась. Вскоре они услышали голос царя снизу из прихожей.
– Сосо! Сосо! Где ты!?
– Ты не выходи, – повелела Соломпсио. – Поговорю с ним одна.
Соломпсио посмотрела в зеркало, поправила волосы и как была в одной тунике, так и вышла на лестничную площадку. Она подошла к балюстраде, облокотилась на перила и игриво откликнулась:
– Абба, я здесь.
Увидев дочь, Ирод начал медленно подниматься по ступенькам, не отрывая глаз от нее, и остановился у ее ног. Его взгляд сперва упал на ее голые ноги, потом он воровато заглянул под тунику. Снизу худые бедра Соломпсио выглядели соблазнительно полнее. Он сунул руки между балясин и взял ее за голые ступни.
– Если бы знала, Сосо, как я люблю, когда ты зовешь меня «абба». Дай поцеловать ножку.
И не дождавшись согласия, Ирод потянулся к ее ногам и стал их целовать.
– Ой, абба, щекотно!
– Но тебе ведь приятно!?
Игривость моментально исчезла с лица Соломпсио.
– Сосо, почему не отвечаешь?
– На такие вопросы я не отвечаю.
– Хорошо, хорошо. Не отвечай. Но будь хоть немножко поласковее.
– Нет причин, чтобы быть ласковой.
– Хорошо, хорошо, Сосо. Только не злись. Я уже поручил Феро покончить с ней, пока меня нет. Вот увидишь, когда я вернусь, ее уже в живых не будет. Как обещал, я выполню твое условие. Станешь ли тогда ласковой ко мне?
– Может быть. Не обещаю. Тогда будет видно.
Царь поднялся на лестничную площадку и подошел к ней. Соломпсио не сдвинулась с места, продолжая стоять у перил. Ей никогда не нравилось стоять лицом к лицу с отцом. Ирод внезапно обнял ее сзади и прижал к перилам. От неожиданности Соломпсио растерялась и замерла. Ее стройное тело оказалось, словно в железных тисках. Он крепко вцепился в перила, затем навалился на нее, освободил руки и начал лапать ее грудь. Соломпсио слышала его тяжелое дыхание за спиной, ощущала всем телом, как Ирод ерзает взад и вперед своими бедрами. Внезапно он резко повернул ее лицом к себе. На нее пахнуло тяжелым запахом, смешанным с ароматом какого-то арабского благовония. С отвращением она отвернула голову. Царь снял ее с перил и припер к противоположной стене. Теперь он жадно об****вал ее *****, *****, шаря руками одновременно по ее ********. Затем он опустился ниже, задрал тунику до груди и стал жадно лизать ее пупок. Облизав и обслюнявив весь пупок, Ирод внезапно ******* язык *** ***** между ** ***. Соломпсио вздрогнула. Все ее существо охватило отвращение. Этого Ирод не заметил, настолько сильно он был увлечен
