Конан, варвар из Киммерии - Роберт Говард

Слюнявые челюсти сомкнулись вокруг руки, которую Конан поднял вверх, чтобы защитить свое горло, но чудовище не пыталось сразу же убить его. Через окровавленную руку короля оно злобно уставилось в его глаза, в которых обозначился тот ужас, который можно было прочесть в глазах мертвого Аскаланте. Конан почувствовал, как сжимается его душа и покидает тело, чтобы кануть в желтые глубины подземного ужаса, в которых мерцал хаос. Глаза чудовища стали гигантскими. Конан открыл окровавленные губы, чтобы криком выплеснуть ненависть и отвращение, однако из его горла донесся только сухой хрип.

Ужас, парализовавший Аскаланте и убивший его, пробудил в варваре ярость. Не обращая внимания на боль, он отполз назад, таща за собой чудовище. При этом его рука коснулась чего-то, и он узнал рукоятку сломанного меча. Схватив обломок, он ударил им изо всех сил как кинжалом. Зазубренное лезвие глубоко вошло в тело чудовища. Мерзкая пасть открылась в ужасном крике боли, выпустив руку Конана. Короля отшвырнуло в сторону, а когда он, шатаясь, встал, то увидел, что из раны на теле чудовища хлещет мощный поток крови и оно извивается в смертельной агонии. Потом чудовище вздрогнуло еще несколько раз и застыло на полу.

Конан сморгнул с глаз кровь. То, что произошло потом, ему показалось невероятным: огромное чудовище стало расплываться, превращаясь в студенистую массу.

А потом его ушей достиг звук голосов разбуженных придворных. Они устремились в комнату. Все задавали друг другу вопросы и стояли на пороге. Черные Драгуны тоже были здесь. Дикая ярость сверкала в их глазах, и они ругались на своем родном языке, которого жеманные придворные, к счастью, не понимали. Молодого офицера, отозвавшего охрану от дверей, нигде не было видно.

— Громель! Волтман! Ринальдо! — выдохнул Публиус, главный советник, и заломил свои жирные руки. — Черная измена! За это кто-то будет танцевать на виселице! Позвать охрану!

— Охрана уже здесь, старый ты дурак! — сердито фыркнул Каплантидес, главнокомандующий Черных Драгун, в возбуждении забыв о высоком ранге Публиуса. — Прекрати скулить и лучше помоги перевязать раны короля, пока он не истек кровью!

— Да, да! — вскричал Публиус, который мог составлять великолепные планы, но редко их осуществлял. — Мы должны перевязать его раны. Прикажите привести сюда всех придворных врачей! О, мой король, какой это позор для города! Что с вами сделали? Чем мы можем помочь вам?

— Вина! — прохрипел Конан. Его положили на постель. Кто-то поднес к губам полный кубок, и король большими глотками осушил его.

— Хорошо, — пробурчал он и уронил голову на подушку. — От такого сражения пересыхает в горле.

Кровотечение прекратилось, и невероятные жизненные силы варвара начали исцелять тело.

— Сначала позаботьтесь о ране от кинжала на моем боку, — обратился он к главному придворному врачу. — Ринальдо оставил там свою новую кровавую балладу, и перо его было очень остро!

— Мы давно должны были повесить его! — сердито произнес Публиус. — Эй, а это кто?

Он нервно толкнул носком сапога труп Аскаланте.

— О, Митра! — воскликнул главнокомандующий Черными Драгунами. — Это же Аскаланте, бывший граф Туны! Какой дьявол принес его сюда из пустынного района?

— Почему он застыл в такой позе? — Прошептал Публиус, отступая назад. Другие тоже пораженно умолкли, взглянув на негодяя.

— Если бы вы видели то, что видел я, — пробурчал король, несмотря на протесты докторов, — вы бы этому не удивились. Однако убедитесь сами, там… — он смущенно замолчал, потому что его палец указывал на голый пол. Странные останки чудовища бесследно исчезли.

— О, Кром! — прошептал он. — Адское чудовище превратилось в слизь.

— Король бредит в лихорадке! — прошептал один из придворных.

Услышав его, Конан не смог сдержать своих варварских ругательств.

— О, Бадб, Морриган, Маха и Немиан! — яростно бурчал он. — Я не брежу, я видел! Это было нечто среднее между стигийской мумией и павианом. Это чудовище проникло через дверь, и негодяи Аскаланте бросились в паническое бегство. Оно убило Аскаланте именно тогда, когда он хотел вонзить мне меч в живот. Потом оно бросилось на меня, и я его убил, но не знаю, как, потому что мой боевой топор отскочил от его черепа, как от каменной стены. Но я думаю, что ко всему этому имеет отношение Эпимитреус…

— Слышите! Он говорит об Эпимитреусе, умершем пять сотен лет назад! — украдкой прошептали придворные.

— О, Имир! — прогремел король. — Я сегодня ночью говорил с Эпимитреусом! Он во сне вызвал меня, я прошел по черному, высеченному в скале коридору с барельефами древних богов и героев, потом по лестнице, ступени которой высечены в виде змей Сета, потом я достиг склепа. Там находился саркофаг, на крышке которого была фигура Феникса…

— Во имя Митры! Лорд Король, замолчите! — сказал Верховный Жрец Митры, меняясь в лице.

Конан откинул голову назад и прорычал:

— Что я, раб, чтобы по приказу затыкать свой рот?

— Нет, нет, мой лорд! Я и не думал оскорблять вас, — он пригнулся к Конану и прошептал ему на ухо: — Мой лорд, это все превосходит человеческое понимание. Только внутренний круг жрецов знает о черном каменном туннеле, выбитом неизвестными руками в черном сердце горы Коламира, и об охраняемом Фениксом склепе, в котором похоронен Эпимитреус. И с тех пор туда ни один смертный больше не входил, потому что избранные жрецы, унесшие это знание с собой в могилу, закрыли внешний вход в коридор, чтобы никто больше не смог найти его, и сегодня ни один Верховный Жрец больше не знает, где он находится. Только из передающихся из уст в уста рассказов Верховных Жрецов, которые рассказывают это паре избранных, внутри круга жрецов Митры известна тайна последнего местопребывания Эпимитреуса в черном сердце Коламиры. Это основной догмат культа Митры.

— Я не могу сказать, при помощи какой магии Эпимитреус вызвал меня к себе, — пробурчал Конан. — Но он говорил со мной и нацарапал знак на моем мече. Каким образом этот символ оказался смертельным для демона, я не знаю, однако и обломка меча оказалось достаточно, чтобы убить чудовище.

— Позвольте мне осмотреть ваш меч, — прошептал Верховный Жрец.

Конан взял сломанное оружие и протянул его жрецу Митры. Тот вскрикнул и упал на колени.

— О, Митра, защити нас от Власти Тьмы! — простонал он. — Король действительно разговаривал с Эпимитреусом! На его мече тайный символ, который никто не в состоянии изобразить, кроме Мудреца, — знак бессмертного Феникса, который постоянно охраняет его склеп! Свечу! Быстрее! Посмотрите на то место, на которое указал король!