Девушка выбирает судьбу - Утебай Канахин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Командир батальона, капитан Захаров, идет в голове колонны, лейтенант Ескараев замыкает цепь. Оба они земляки, из Северного Казахстана. На лыжах ходят с детства и воюют вместе уже больше года. Они — «старики» батальона. Захарову — двадцать пять лет, Ескараеву — двадцать. Солдатам по восемнадцать — девятнадцать лет, многие еще не участвовали в боях, и это беспокоит командиров.
Буквально накануне выступления к ним влили пятьдесят человек из маршевой роты. Среди них было много казахов. Лейтенант Ескараев провел комсомольское собрание, говорил по-русски и по-казахски. За несколько дней они как будто освоились, но короткого знакомства мало для подлинной спайки. Как поведут себя в бою новички?
Одно дело — разговоры, другое — бой. Хоть и говорят казахи, что «в пятнадцать лет человек — хозяин очага», а трудно восемнадцатилетнему парню решиться на смерть. В бою каждому придется принимать это решение. Разве с ним не происходило то же самое, когда он в первый раз услышал свист пули над головой?!
Как все сдвинула война! В нормальное время люди в восемнадцать лет только заканчивают школу, начинают жить. Матерям все еще кажется, что юноша может попасть под машину, если долго ходит где-нибудь. И, действительно, сколько наивности, а порой и просто глупости в голове, когда все обычно и впереди широкая ясная дорога. Кто в восемнадцать лет не мечтает о будущем, не верит в собственные силы!
Но вот они идут, эти ребята, и завтра их опалит огнем войны. Все ли выдержат испытание, которое предстоит им в восемнадцать лет? Не сломится ли кто-нибудь, встретившись с ужасами войны? Теперь они все одинаковы: с тяжелыми солдатскими вещмешками, саперными лопатками и автоматами на груди. Завтра они должны действовать одинаково, как единый слаженный механизм. В этом залог успеха в бою. Каждое звено механизма должно быть крепким, проверенным, иначе может распасться вся цепь!
Вот почему комсорг батальона Бексултан Ескараев взял новичков под свою опеку. Он дал соответствующие задания командирам и комсоргам рот, сам закрепил каждого новичка за обстрелянным бойцом. Но времени было слишком мало. Вдобавок, новички не умели ходить на лыжах, так как готовили их в кавалерийские части. Все свободное время пришлось употребить на подготовку. За три недели они научились держаться на лыжах, стрелять с ходу, окапываться в снегу. Благо, лыжи хоть как-то заменяли им коней.
Все остальное делалось по распорядку: политинформация, беседы, собрания. Кое-кого комсорг узнал за это время, но большинство оставалось для него загадкой. Ребята были из разных концов страны, плохо знали друг друга и совсем не имели опыта. Что ж, экзамен не за горами.
Завтра им предстоит первый бой в жизни. Они будут стрелять, и в них будут стрелять. Они не должны спешить, волноваться, лезть напрасно под пули. И, самое главное, не опускать рук, если вскрикнет в агонии и упадет рядом товарищ, обливаясь кровью. Комсорг по собственному опыту знал, что к этому привыкать трудно.
В лесной тьме батальон похож на огромный призрак с едва шевелящимся хвостом. Шорох снега и дыхание сотен людей усиливали это впечатление. И вдруг все стихло: привал. Молодым солдатам до смерти хочется курить, но приказ был строгий. Люди стоят прислонившись к деревьям или просто опершись на палки. Некоторые сели прямо в снег, перематывают портянки. Густой пар поднимается над маскхалатами. Брови и ресницы у солдат белые от инея. Хорошо еще, что мороз небольшой — градусов пятнадцать.
Переобувается и Бексултан Ескараев. Портянка порвалась на правой ноге, и он натер себе ногу. При движении боли не чувствовалось, а теперь пятка саднит, словно прикоснулись к ней раскаленным железом. Плохо и то, что не успел сменить обмундирования. Стеганые брюки протерлись от сапог до основания, и холод проникает к ногам. Надо было раньше подумать, не успел: занят был с новичками. Любого из этих солдат он отругал бы за такую халатность…
От головы колонны подъезжает лыжник — связной командира батальона. Захаров просит его к себе. Плотно намотав портянку на стертую ногу, лейтенант становится на лыжи и двигается вперед. По дороге он приглядывается к людям, различая молодых солдат.
На лесной опушке возле командира батальона собрались офицеры. Они еще вчера получили персональные задания к предстоящей операции, изучили карты и теперь смотрят в ночь, как бы восстанавливая то, что должно открыться перед ними к утру. Им известно было многое: протяженность оборонительных линий противника, огневая мощь, ближайшие резервы. Разведчикам не удалось лишь достать «языка», и это волновало комсорга. Всегда лучше знать заранее, кто перед тобой: молодые или уже повоевавшие солдаты, вермахт или эсэсовцы. Особенно важно знать это сейчас, когда в батальоне больше половины необстрелянных бойцов…
Высота, к которой во время ночного марша вышел с тыла батальон, господствовала над местностью. С нее просматривался фронт наших войск на двадцатикилометровую глубину. Для того чтобы перейти в наступление и развить успех на этом участке, необходимо во что бы то ни стало овладеть этой высотой. Немцы понимали это и сильно укрепили высоту. Минные поля, несколько рядов проволочных заграждений, линия дотов делали стоящую перед батальоном задачу необычайно трудной. К тому же немцы простреливали из глубины своей территории всю местность перед высотой из тяжелых орудий и шестиствольных минометов.
Все должны были решить внезапность и высокий наступательный порыв советских воинов. Батальон капитана Захарова был на лучшем счету в дивизии, но укомплектовали его полностью недавно и, в основном, молодыми бойцами. Особая задача в этих условиях ставилась перед партийной и комсомольской организациями батальона. Об этом и думал сейчас лейтенант Ескараев…
Капитан Захаров отдавал последние распоряжения перед боем. Дело в том, что попытки взять высоту фронтальными атаками закончились неудачей, и наши части на этом участке понесли большие потери. Две атаки проводились ночью, но немцы вызвали авиацию, и от осветительных ракет над передним краем было ярко, как днем. Наши наступающие войска
