Это случилось в полночь - Кейт Лэндон

Микаэла сидела у двери, ведущей в комнату его матери, и смотрела на Харрисона. Он был одет безупречно, на нем был серый дорогой костюм. Ничто не напоминало о том свирепом бойце, который дрался с Галлахером всего лишь неделю назад. Харрисон выглядел абсолютно спокойным, а Микаэла страшно переживала из-за его предстоящей встречи с матерью. Ночью, когда он держал ее в объятиях, тени прошлого не покидали их обоих. Микаэла уже жила однажды с чужим человеком, и теперь, даже когда Харрисон был рядом с ней, она боялась, что прошлое отнимет его. Он с головой окунулся в работу, лишь выкроив время для поездки в лечебницу, и красота сентябрьской листвы так и осталась незамеченной.

Он не хотел, чтобы его синяки испугали Джулию; в сообщениях о состоянии ее здоровья говорилось, что ее самочувствие неважное и даже по пустякам она легко расстраивается. Несмотря на ворчание Харрисона, Микаэла искусно загримировала его исчезающие синяки косметикой.

Харрисон держал ее за руку, сравнивая эти изящные пальчики и узкую ладонь со своими широкими грубыми ладонями и сильными пальцами.

– Прекрасно, мужик пользуется косметикой, – ворчал он, но прижимался к ее свободной руке, которой Микаэла гладила его волнистые волосы, доходившие до воротника рубашки.

Микаэла поднесла его руку к губам, целуя ее и плотно прижимая к своему подбородку. Харрисон посмотрел на нее и покачал головой, высвободив руку.

– Не надо меня жалеть, я в этом не нуждаюсь.

– Я и не думала, – ответила Микаэла, не желая портить Харрисону настроение. Сейчас она была охвачена ужасом и всячески пыталась обрести силу духа, потому что этот Харрисон совсем не походил на человека, который ночью так страстно хотел ее.

– Не было никакой необходимости брать с собой камеру. Это вовсе не счастливое воссоединение. – Он окинул взглядом ее темно-синий жакет и белую блузку, практичные, подходящие по цвету свободные брюки. – Ты забыла свой медальон.

– Я подумала, что это может расстроить ее.

– Я хочу, чтобы ты надела его. Вообще-то тебе бы следовало остаться дома. Тебе не стоит проходить через все это. Еще неизвестно, что она может наговорить.

Харрисон говорил резко, и Микаэла кивнула. Их нервы были напряжены, и она хотела, чтобы у него хватило сил пережить эту боль. Он с силой провел рукой по лицу, словно предстоящая встреча была слишком тяжела для него.

– Я хочу, чтобы ты подарил мне серьги, Харрисон, – сказала Микаэла, чтобы отвлечь его. Он стоял перед опасным зверем с одним ножом в руках; он сумел пережить прошлое и боролся за то, чтобы все наладить, а теперь он испытывал страх перед этой встречей. Микаэле хотелось помочь ему, ну хоть немного.

Харрисон повернулся к ней.

– Что?

– Подарки. Мне хочется подарков, – сказала Микаэла, вытягивая его из мрака. – И мне нужно, чтобы ты помог мне прополоть мои грядки. И потом не за горами зима, и надо перекопать наш старый сад.

Впервые на лице Харрисона появилось подобие улыбки.

– Зануда.

– И кстати, как насчет уроков латиноамериканских танцев? Мне нужен партнер. Я видела, как ты танцевал вокруг Галлахера, как будто ты Мохаммед Али… легко, как…

Харрисон наклонился и прикоснулся к ее губам.

– Ну хорошо, хорошо.

– И вообще, фотография – это искусство. Ты подарил мне камеру, и мне нужна обнаженная модель…

Харрисон моргнул и выпрямился.

– Черта с два. Достаточно и того, что ты меня раскрасила, как какого-то…

– И тебе это так идет, – проворковала Микаэла и увидела, как Харрисон покраснел.

– Если ты расскажешь Джейкобу или Рурку, я этого не переживу.

– Так ты согласен посещать эти уроки танцев вместе со мной? – поддразнивала она, и в это время послышалось движение в комнате Джулии. Харрисон напрягся, на лице появилось выражение невозмутимого спокойствия.

Дверь открылась, и медсестра выкатила в коридор коляску, в которой сидела маленькая хрупкая женщина. Сестра кивнула Харрисону, чтобы он следовал за ней. Маленькая женщина с седыми волосами, испуганными голубыми глазами и слишком бледным худым лицом сжимала в руках кипу газет, словно это была Библия. Медсестра сказала успокаивающе:

– Нет, Джулия, сейчас еще слишком рано принимать лекарство. Ну не надо, успокойтесь. Сегодня такая прекрасная погода. Для ваших гостей мы одели вас в розовое платье, у вас такая красивая шаль. Вы встретитесь с ними в патио, где сможете полюбоваться на волны, которые вам так нравятся.

– Они захотят поговорить о финансах? – Страх звучал в пронзительном голосе Джулии. – Это мой поверенный?

Когда коляска выехала на залитый солнечным светом дворик, Харрисон встал. В своих дотошных изысканиях он и здесь все выяснил.

– Поверенный! Как бы не так! Этот парень так хорошо запустил свою лапу в ее деньги, что…

Микаэла взяла Харрисона за руку.

– Ты этим займешься. Пойдем к твоей матери.

Прибой океана бил по прибрежным скалам, медсестра тихо сидела рядом с Джулией, положив на колени свое вязанье. В глазах Джулии пробудился ужас, когда она увидела…

– Это ведь он. Человек, который причинил мне зло. Джулия прижала газеты к худой груди, и медсестра покачала головой, произнеся прежним монотонным голосом:

– Джулия, это ваш сын. Возможно, он похож на кого-то, но он ваш сын. Его зовут Харрисон.

Микаэла почувствовала, как Харрисон напрягся.

– Здравствуй, мама, – произнес он так же монотонно. Несколько слезинок пролилось из глаз Джулии, когда она смотрела на него.

– Ты выглядишь по-другому. Возможно, ты – это не он.

Микаэла схватилась руками за горло. Харрисон внешне был похож на своего отца, однако в нем была доброта, беззащитность, но и огромная сила.

Харрисон медленно сел, и Джулия перевела свой полный ужаса взгляд на Микаэлу.

– Я видела тебя. Ты – индианка, ты Клеопатра. Но почему у тебя голубые глаза? Да ведь это глаза Фейт Лэнгтри!

Харрисон сделал резкий вдох и потянул Микаэлу за руку, усаживая ее.

– Это Микаэла Лэнгтри. Она приехала навестить тебя.

Джулия сжалась в своем кресле и закрыла газетами лицо.

– Я не хочу ее видеть. Пусть она уйдет.

Микаэла кивнула и отошла на небольшое расстояние, а Харрисон наклонился и стал что-то тихо говорить Джулии. Микаэла могла лишь догадываться, чего ему стоило не повышать голос, когда все его чувства были смешанными и такими мучительными. Наконец Джулия показала ему газеты, и в течение следующего получаса они с Харрисоном обсуждали финансовые сводки.

Вдруг Джулия пронзительно вскрикнула:

– Да, это я украла ребенка Лэнгтри! Харрисон-старший дал его Фейт Лэнгтри, но на самом деле это был мой ребенок. Я не могла на нее больше смотреть, потому что она была похожа на маленького мальчика.