Башни земли Ад - Владимир Свержин

Дервиш неспешно огляделся в поисках хвороста. «Если, конечно, Дюнуар не заблуждался относительно предприимчивости и осторожности своего протеже». Хвороста вокруг святилища Ахилла было немного и, чтобы набрать его, нужно было пройти едва ли не половину острова. Когда же Хасан вернулся с охапкой сушняка, из-за каменной глыбы, кутаясь в плащ с капюшоном, вышел худощавый мужчина с мечом в руках.

— Рад встрече, магистр Вигбольд, — бросая наземь ветки, приветствовал Хасан.

На лице пирата отразилась легкая досада:

— Почему вы решили, что это именно я?

— Для духа Ахилла вы слишком телесны и слишком плотно одеты. Ночи здесь теплые. Советую вам снять плащ.

— Обойдусь без советчиков, — буркнул адмирал, расстегивая скреплявшую концы плаща фибулу. — Вы привезли деньги?

— Привез.

— Где же они? Я обшарил все.

— Вы что же, думаете, я прихватил их с собой на остров?

— Это было бы весьма разумно, если ваш король желает видеть своего родича целым и невредимым.

— Это было бы весьма неразумно, поскольку я желаю видеть и вас целым и невредимым.

— О чем это вы толкуете?

— Не знаю, кто посоветовал использовать этот остров для передачи денег, — разводя костерок, усаживаясь на камень и жестом приглашая пирата к огню, сказал Хасан, — но он для этого подходит не более, чем решето для плавания по морю. Сторонитесь этого человека. Он желает вам зла.

— Что за бредни? Где золото? Отвечай, или я заставлю тебя не на решете, а вплавь добираться до Константинополя.

— На все воля Аллаха, — продолжал свою неспешную речь дервиш. — Однако лучше бы тебе не пробовать осуществить свою угрозу. Как не стоило пробовать стащить монеты у доблестного барона Дюнуара, спасшего вас и всех шкиперов эскадры от бесславной гибели на плахе.

— Что? — Хайнц Вигбольд от неожиданности вскочил на ноги.

— Неужели ты запамятовал, что произошло той ночью, когда Гедике Михельс уговорил тебя похитить золото?

— Проклятие, что ты знаешь об этом?

— Практически все. Как и о том, что немногим позднее ты стал верным соратником барона, помог ему отыскать храброго Яна Жижку, затем вместе с Мишелем создавал нерушимое воинство из разбойников без рода и племени.

— Проклятие! — повторил Вигбольд. — Да ты чернокнижник?

— Ни в малейшей степени, — покачал головой дервиш. — Когда Мишель Дюнуар отправлял тебя в эти края, он велел как можно скорее наняться на службу к Тамерлану.

— Оно-то так, но ты-то откуда знаешь? Рядом с нами никого не было.

— От самого Мишеля. Мы с ним старые друзья. Ты прибыл, ожидая от Тамерлана предложения вступить к нему на службу? Я привез это предложение. Наш расчет был верен, Хайнц. Мы делаем одно дело. Не спрашивай, как я поддерживаю связь с бароном де Катенвилем. Тебе не подобает знать о том. Во многом для твоего же блага.

— Стало быть, теперь, — магистр Вигбольд начал рассматривать узор на стали клинка, точно надеялся отыскать в нем ответ на мучивший его вопрос, — ты отдаешь команды?

— Я, — подтвердил дервиш. — И поверь, точно так же, как моему другу Мишелю Дюнуару, мне не свойственно желать гибели тем, кто стоит под моим началом.

— Хорошо, если бы так.

— Только так. Иначе бы я прихватил сюда отвешенное мне Тимуром золото.

— Неужто оно отравлено? — хмыкнул пират. — Никогда прежде от вида этого металла у меня не случался заворот кишок.

— Все, кто попытается вывезти с этого острова хотя бы монету, пойдут на дно, не успев воспользоваться добычей. Местные жители прекрасно знают это, а потому еще раз говорю тебе: остерегайся человека, посоветовавшего устроить встречу именно здесь.

С крепостных стен Лукки слышалось заунывное песнопение.

— Что это они делают? — дивясь столь неурочной репетиции, спросил Лис.

— Поют псалмы.

— Не, ну я знал, шо без бокала нет вокала. Но тут, похоже, некоторые не желают страдать молча от хронических колик.

— Сергей, что ты такое говоришь? Разве не слышишь, люди стараются.

— Слышу, блин, стараются, прямо душу вынимают!

— Если моя догадка верна, это нечто вроде колыбельной.

— Не врубился.

— Осада длится уже около недели. Вероятно, каждую ночь горожане выходят на стены и воют на луну. Поначалу флорентийцы напрягались, полагая, что вслед за священными гимнами зазвенит оружие, но на третий-четвертый день притомились и, оставив противнику спасаться столь нелепыми хоровыми упражнениями, пошли отсыпаться. Вот и сейчас, как сам можешь видеть, в лагере почти все спят без задних ног. А раз так, самое время нашему пока что неизвестному другу выкинуть один из своих излюбленных трюков. — Камдил прищурился, стараясь получше разглядеть округу. — Новолуние. Тьма, хоть глаз выколи. Сергей, ты ночью лучше меня видишь, погляди, вон там плотина. Если я не ошибся в своих расчетах, сегодня ночью из Лукки туда должны сделать вылазку.

— Типа банный день?

— Лис, если бы мы не успели, «банная ночь» наступила бы для всей флорентийской армии. Скорее всего крепостные ворота открывать не будут: воспользуются подземным ходом или веревками.

— Тише, Капитан, вон, гляди: там отсветы. Они перемещаются. Кажется, там движется толпа, закрывая фонари плащами.

— Похоже, это то, что нам нужно. Вперед.

Глава 21

«В пустоте пустота: пустота не пуста».

Увидев совсем рядом всадника на огромном вороном коне, рабочие бросились врассыпную, теряя кирки и лопаты.

— Сфорца! — заорал рыцарь. — Где ты? Приди сразиться!

Кто-то из воинов, сопровождавших команду землекопов, бросился наперерез кричавшему. Но, получив удар плашмя клинком по затылку, рухнул наземь.

— Я звал Сфорца!

— Я здесь, — раздался позади рокочущий девятым валом бас.

Камдил развернул коня. Перед ним стоял рослый детина в доспехе. На щите его красовался лев с веткой айвы в лапах. По шлему, взбираясь на гребень, вился крылатый дракон с человеческим лицом.

— Ты и впрямь Муцио Аттендоло?

— Какому идиоту придет в голову назваться моим именем? Не знаю, кто ты, но если ищешь боя со мной, несчастный, спешивайся или предоставь мне коня.

За спиной предводителя появилось еще несколько вооруженных бойцов, недвусмысленно поглядывавших на чужака. Герб с огрызающимся золотым леопардовым львом в лазури ничего не говорил жителям Лукки.

— Пешими, так пешими. — Вальдар спрыгнул наземь, и тут же воины, стоявшие за спиной Сфорца, бросились вперед. Две стрелы просвистели в ночной тьме. Одна вонзилась в землю у самых ног первого атакующего. Вторая с сухим щелчком воткнулась в древко боевого топора в руках другого.