Марсианские войны - Лоуренс Уотт-Эванс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Матери плакали. Жены кричали и рвали на себе волосы в бессильной ярости. Дети пели, танцевали или ревели, в зависимости от настроения. Но мужчины, даже те, кто оставался в поселке, широко улыбались и вытирали слезы, настоящие слезы монголов, не плакавших со времен последнего ханства.
Когда через двадцать минут Новая Золотая Орда скрылась из поля зрения тех несчастных, которые не смогли к ней присоединиться, за ней тянулся длинный хвост пыли.
— Теперь мы орда, — хвастливо объявил Ариунболд.
— Скромная орда, — заметил Байяр.
— Но мы уже способны внушать страх, — проворчал Казар.
На каждой ферме, в каждом поселке к ним присоединялись все новые добровольцы. Некоторых прельщало чудесное оружие, других вещи, которые носил сам Чингисхан. Но принимались только молодые и сильные, потому как путь предстоял долгий и трудный.
По дороге хан Казар произвел и первые назначения.
— Ариунболд, отныне ты будешь иметь ранг арбана.
— Наверное, это высокое звание. А что оно значит?
— Ты — десятник, командир десятки.
Ариунболд удивленно поднял брови.
— Так это же почти половина всей орды.
— Пока.
— А кто будет командовать остальными?
— Ты. Дальше десяти я счета не знаю.
— Но кем будешь командовать ты, Казар?
— Тобой.
— Хорошая система, — Байяр улыбнулся, что случалось с ним крайне редко. — А кем буду командовать я?
— Собой.
— В каком звании?
— Этого я еще не решил.
Байяр помрачнел и вдруг чихнул. Теперь он чихал не часто. Чем дальше на юг, тем реже давала знать о себе аллергия. Казар не преминул напомнить ему об этом.
— Во всем был виноват плохой русский воздух.
— Странно, что воздух Костяных Голов оказался полезным для моих пазух.
— Мне незнакомо это слово.
— Так называется внутренность носа.
— Внутренность носа так и называется. Зачем другое название?
— Не знаю. Да меня это и не интересует. Главное, что я стал меньше чихать, потому как рукав одежды Чингисхана слишком хорош, чтобы утирать о него мой нос.
— Чингис убьет тебя за то, что ты пачкаешь его одежды своими соплями.
— Этого я и опасаюсь. Больше такого не повторится.
— Конечно, не повторится. Если ты погибнешь в бою, это плохо отразится на моем руководстве.
— Не бойся. Я собираюсь умереть на пухлых ручках своей будущей жены. Возможно, и не раз, — добавил Байяр, ухмыляясь.
Пришла ночь. Появились звезды. В черном великолепии неба то и дело мелькала падающая звезда, похожая на желтовато-зеленую искру.
— Что там поделывают Костяные Головы? — пробормотал Казар, поглядывая вверх.
— Следят за нами, — предположил Байяр.
— Пусть следят. Им бы следовало разделаться с нами, когда у них была такая возможность. Через неделю нас будет еще больше.
— Мы не знаем численности Костяных Голов, — уныло заметил Байяр.
— Я сам голыми руками убил четверых. Значит, один монгол может противостоять четырем Костяным Головам.
— Но ты хан, — напомнил Байяр.
— Это случилось до того, как я стал ханом.
— Верно, — согласился Байяр.
— Мы разобьем их! Все решит наша храбрость и оружие.
— Но у нас уже нет того, что было тогда. Костяные Головы забрали ружья, которые чихают.
Казар помрачнел и погрузился в раздумья.
— В прошлом мы добыли себе оружие. Добудем и в будущем.
Байяр оглянулся. Многие из монголов ехали, держа наготове автоматы Калашникова, дула которых грозно смотрели в небо. У некоторых грудь пересекали патронташные ленты.
— У нас много автоматов и патронов, но мало луков и стрел, — задумчиво сказал Байяр.
— Я назначаю тебя изготовителем луков и стрел, — быстро отреагировал Казар.
— Я не умею.
— А я тебя научу.
— Но разве не лучше, если ты сам этим займешься?
— У хана есть более важные дела, но если тебе так дорог чин Нижнего Городского Монгола, то я назначу кого-нибудь другого.
— И какова будет моя новая должность? — вздохнул Байяр.
— Мастер стрел.
— Это такой чин?
— В моей Золотой Орде это очень важный чин, за который полагается дополнительная порция баранины каждый третий день.
— Но разве я уже не заслужил дополнительной порции своей верностью?
Казар молчал довольно долго.
— Возможно, если ты будешь исполнять свои обязанности хорошо, я назначу тебя Князем Стрелы, — задумчиво сказал он.
— Согласен, — лицо Байяра посветлело. — Думаю, мне поправится состоять у тебя на службе. Похоже, судьба определила мне быть Джебей Норон Байяром в твоей орде.
— Очень хорошо, потому что другой орды в настоящее время нет.
По всей цепочке всадников прокатился хохот. Он становился все сильнее, заразительнее, словно выпускал на волю их долго томившийся взаперти дух. Вскоре вся орда уже мчалась вперед, по-монгольски опираясь на стремена и высоко стоя в седле, и только Байяр подпрыгивал, по своему обычаю качая головой.
А над головами всадников мелькали и исчезали желто-зеленые звезды.
Глава 20. КОЛЫМСКАЯ БАШНЯ, БЫВШАЯ СИБИРЬ
— Теперь их сорок, — сказал Телиан Пиар.
Комо Дат встретил это известие с живым интересом.
— Наш дикий монгол прирожденный вождь. Но пока они еще не армия, и путь не близкий.
— Они едут безостановочно, в каждом селении силы их возрастают. Кстати, в пути монголы не теряют времени и проводят тактические занятия.
— Занятия в пути?
— Я наблюдал
